Соло для пистолета с оркестром - Наталья Андреева
Шрифт:
Интервал:
…Глазов очнулся, когда услышал поворот ключа в замочной скважине. — Дима, ты дома?
Жена заглянула в комнату, потом сбросила туфли в прихожей и понесла на кухню сумки. Он сообразил, что уснул, и, резко распрямившись, сел на диване:
— Черт! Который час?
Светлана гремела посудой так громко, что Глазов почувствовал себя виноватым. Надо было заняться ужином, раз уж он дома. А не валяться на диване. Он попытался чмокнуть жену в щеку:
— Извини.
Светлана молча отстранилась.
— Мне надо уехать на несколько дней.
— Вот как? — сказала она с откровенной иронией.
— Слушай, тебе не кажется, что это уже слишком? Скажи прямо: в чем я виноват?
— Да ладно притворяться! — Она грохнула на плиту сковородку. Все четыре конфорки взвыли. — Думаешь, я ничего не знаю? А я-то тебе верила! Дура.
— Ты это о чем? — Глазову показалось, что он ослышался.
— Да хватит тебе притворяться! Можешь катиться куда хочешь! На все четыре стороны! На несколько дней, на год, на всю жизнь! Только не ври больше!
Она ушла в ванную и заперлась там. Глазов услышал, как жена плачет. Потом включила кран, забулькала вода. Он недоумевал. В чем дело? Ну уснул. Ужин не приготовил. Причина для трагедии? Как говорится, женщина может сделать из ничего три вещи: шляпку, салат и трагедию. Вычитал в каком-то журнале. Хорошая шутка!
И с чего она завелась? Он глянул на часы: жаль, что на пляж уже поздно. Светлана вышла из ванной более или менее спокойной. Но с мужем не разговаривала. Он тоже не желал продолжать этот неприятный разговор.
Спать пришлось в кухне на раскладушке. Глазов ворочался без сна до двух часов ночи. Ситуация вышла из-под контроля. Что-то происходит помимо него, а он не понимает причины. Его брак благополучно шел ко дну. Паруса поникли, в днище зияла огромная пробоина. Он решил оставаться на капитанском мостике до конца. Пусть она сбежит первой…
…На следующий день Глазов прямо с утра поехал к Юлии. Сойдя на остановке с автобуса, заглянул в торговую палатку, купил пачку сухих крекеров. Для овчарки. Глазов решил к ней подлизаться, раз уж приходится бывать у Юлии так часто. Надо бороться со своими детскими страхами.
Альфа печенье взяла. Он даже осмелился погладить собаку по голове, но та рыкнула и оскалила зубы.
— Ладно, не все сразу, — буркнул Дмитрий. Юлия, которая стояла поблизости со шлангом в руке и поливала цветы, невольно улыбнулась:
— Митя, я тоже хочу печенья.
Глазов покосился на ровный, выстриженный газон. Ишь, клумбы она поливает! У его матери до цветов никогда не доходили руки, она целый день возилась со своим большим хозяйством: огород, корова, куры, кролики. У Юлии всего этого не было, и она, одетая в рабочий комбинезон, занималась только стрижкой газона и розовыми кустами. Хорошо, когда у человека есть деньги.
— Я тебе не мешаю? — спросил он.
— Я уже закончила. Жарко сегодня, — пожаловалась она и пошла выключать насос.
Дмитрий присел на крыльце, расслабился и закрыл глаза. Сказалась бессонная ночь. Юлия приблизилась неслышно, брызнула ему в лицо холодной водой.
— Ты что? Я не клумба!
Он вскочил и увидел совсем близко ее глаза, совсем светлые и все в мелких, золотисто-коричневых крапинках. Откуда они там взялись? При ярком свете солнца туман, казалось, рассеялся. Она даже помолодела на несколько лет, и Дмитрий вдруг заметил, что и загореть уже успела, а загар у нее ровный, бронзовый и очень красивый. Брюнетки любят солнце, и оно их любит.
— У тебя глаза разноцветные, — неожиданно сказал он. — А я думал — серые.
— А у тебя нос обгорел, — рассмеялась она.
— Когда успела так загореть? — спросил он, срывая листок подорожника, пробившегося из-под асфальта, у края дорожки, и пристраивая на нос зеленую нашлепку.
— Ко мне загар быстро пристает. Вчера сидела в саду до вечера. В шезлонге. Книжку читала. А вот твой нос скоро облезет. — Она протянула руку и поправила подорожник.
Он почувствовал тонкий запах духов. Ее пальцы скользнули по щеке и задержались на его губах. Словно в ожидании поцелуя. Сердце замерло: вот сейчас все и случится. И сразу же стало страшно: а вдруг она оттолкнет? Так и будет. И губы его дрогнули и сомкнулись плотнее. Ее рука бессильно опустилась.
— Пожалуй, мне надо уехать, — хрипло сказал он.
— Как? Куда? Так скоро? — растерялась Юлия. И в ее голосе послышалась жалоба: — Я же не могу быть здесь совсем одна. Мне страшно.
— Теперь чего бояться?
— Куда же ты собрался ехать? — вместо ответа спросила она.
— Во Владимирскую область. Мне надо узнать, что там случилось на самом деле. Я вчера ездил в Люберцы, к матери того парня, которым подменили писателя в сгоревшей машине. Узнал название деревни. Поленово.
— Все еще не можешь успокоиться? Он умер, твой писатель, тебе же ясно сказали. — Дмитрий почувствовал в ее голосе раздражение. Она отчего-то разволновалась и начала капризничать, словно маленькая девочка.
— Нет, он жив, — упрямо возразил ей Глазов. — Меня не будет несколько дней. Смотря по обстоятельствам. Ты поняла?
— Я с тобой поеду, — неожиданно сказала Юлия, поправляя волосы.
— Это еще зачем? Таскаться по электричкам в такую жару, есть всякую гадость…
— Во-первых, мы поедем на машине. И вообще я хочу, чтобы отныне ты не пользовался общественным транспортом. Мне нужен твой паспорт, чтобы сделать доверенность. Во-вторых, еду можно взять с собой. У меня есть переносная сумка-холодильник.
— Да хоть морозильная камера во весь салон! — в сердцах сказал Глазов. — Ты хоть соображаешь, как мы будем смотреться?
— Как любовники? Ах, мы боимся себя скомпрометировать! Мы, бедненькие, безнадежно женаты! Жена у нас красавица, умница. И готовит прекрасно. А я просто старая некрасивая тетка. В таком случае можешь всем так и говорить: это моя тетушка Юлия Михайловна. Она старше меня на целых семь лет! Поэтому вы ничего такого не подумайте. Спим мы в разных комнатах. И в разных домах. И даже в разных городах. Ты ведь не оставался у меня ночевать? И я так понимаю, что не останешься. Никогда.
— Да замолчишь ты или нет?!
— Где твое обручальное кольцо, Митя? — тихо спросила она. — Почему ты его не носишь?
— Дома забыл. Потерял. Какое тебе дело?
— Мне тоже надо уехать. На несколько дней. Обещаю, что не буду тебя стеснять. Буду сидеть в машине тихо, как мышка. Не буду тебя домогаться. Да я этого и не делала.
— Я заметил, — буркнул он. И вспомнил ее душистые пальцы на своих губах.
Им нельзя ехать вместе. Дмитрий с самого начала знал, чем все это закончится. И дело тут было не в разнице в возрасте. Оба они, в сущности, свободные люди. Судя по ночи, проведенной на раскладушке, со Светкой у него все кончено. Дело в другом. Она тоже человек из другого мира. Поиграет и бросит. А он не рожден для легких отношений. Будет набиваться, искать встреч и в итоге окажется ей в тягость. Но против своей воли Глазов сказал «да». И они пошли на веранду пить кофе…
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!