Номад - Маша Храмкова

– Давай, Монастырский, все современники прошли через Бездну. Это будет твоим крещением!

– А, ну раз все современники… – обрадовался я и прыгнул. Пролетев несколько метров, я приземлился на батут, который с силой вытолкнул меня обратно.

– Ну как же так?! Я должен умереть! – кричал я, продолжая глупо подпрыгивать.

Неожиданно я очутился на пляже. У самой воды в пластиковых креслах сидели всё те же Лайам Аврельевич и Виталий Борисович, а их ноги жадно лизали пенистые волны.

– Семь дней и семь ночей, Ян Викторович. – Виталий Борисович поприветствовал меня бокалом пинаколады.

– Всё включено, – поддакнул Лайам Аврельевич, и они оба заржали.

Вдруг на коленях Виталия Борисовича образовалась моя Вика, нежащаяся под лучами солнца, словно кошка. Я шикнул на неё, а она оскалилась и зашипела в ответ. На этом сон, трансформировавшийся в какой-то безумный фарс, развеялся. Последнее, что я запомнил, – это лицо Виталия Борисовича, до боли напомнившее мне кого-то очень знакомого… Я проснулся точно мешком ударенный. Может быть, стоило всё-таки согласиться на халявный отпуск?

Я сварил себе кофе, просмотрел почту на компьютере, затем поправил написанное вчера вечером. Взглянул на телефон и почему-то подумал о Вике. Честно говоря, я редко вспоминал о ней просто так, хотя мы были вместе уже почти год. Может, стоит принять её предложение съехаться? Или сразу жениться? Или расстаться окончательно?

Мне было удобно с Викой, хоть у нас и не случилось тех чувств, от которых коленки подкашиваются. Что ж, не всем парам суждено прожить жизнь в любви. Зато мне повезло с карьерой.

Поразмыслив подобным образом ещё пару минут, я неожиданно для самого себя взял в руки «НОМАД». Подключившись к миру Бездны и осознав себя рыбаком, принялся бежать. Через пляж, лес, поле с земляникой и резвыми кроликами. Я бежал, наслаждаясь чистым воздухом и силой своих мышц. Такого воздуха, пожалуй, нет больше нигде. И больше не будет. Для меня.

Ещё пара шагов, и вот я стою на самом краю пропасти. Огромная, поражающая воображение, обрамленная внутри сиреневыми кристаллами, напоминающими кварц. Бездна. Главная героиня моей новой книги.

В отличие от сна, дна пропасти не было видно. Лишь чёрное нечто, уходящее в никуда (а может быть, имеющее выход с другой стороны планеты, кто знает?).

«Я сделаю это сейчас», – пронеслось в голове, и кишечник рыбака автоматически опорожнился, предчувствуя неминуемую смерть. Я знал, что другого шанса у меня не будет: вряд ли мне когда-то ещё хватит смелости зайти так далеко. В последний раз взглянув в чистейшее синее небо, яркое, словно солнце, отражённое в сотне зеркал, я сделал маленький шаг вперёд…

– Привет, – взволнованно сказал я. – Присядем?

Вика молча кивнула, и я проводил её к нашему столику. Украдкой заметил, что она надела новое платье и сделала вечерний макияж. Должно быть, подружки прожужжали ей все уши насчёт того, что сегодня я сделаю ей предложение. Всё-таки дорогой ресторан, годовщина начала отношений… Слишком много совпадений. Собственно, именно это я и собирался сделать, но волновало меня совсем другое. Я совершил преступление и собирался в нём признаться.

– Выпьем вина? – предложил я.

Моя спутница кивнула, и я неистово замахал официанту. Вика украдкой усмехнулась. Я заметил, что она теребит кончики волос – явный признак того, что она взволнована.

– Сегодня особенный вечер, – начал я, глядя куда угодно, только не в её томные синие глаза. – Ровно год назад мы встретились.

– Ровно год вместе, – не то дополнила, не то поправила Вика, пригубив бокал. – Это было в «МакСомнальдсе».

– О да. – Я прыснул от смеха. – Тогда я и подумать не мог, что буду зарабатывать столько спустя всего какой-то жалкий год!

Это было правдой. На продаже «Оккупантов» я действительно стал зарабатывать прилично. Взять хотя бы мой внешний вид: если тогда я придерживался преимущественно джинсово-спортивного стиля, то сейчас вполне мог позволить себе носить ретро-плащ в пол, шляпу, дорогие часы и ботинки. Благо холодное, дождливое лето способствовало моему образу этакого частного детектива из мира стимпанка.

Должно быть, последнюю фразу я выкрикнул слишком громко, потому что пожилая дама за соседним столиком покосилась на меня с неодобрением. Но сдержать энергию атомного взрыва в душе было невероятно сложно.

– Наверное, я должен сказать тебе спасибо, – произнёс я, встречаясь взглядом с девушкой, которой суждено было стать моей женой.

– Наверное? – переспросила она, но я продолжал:

– Всё это – во многом благодаря тебе. – Здесь я был честен. Незаметно вытащил коробочку с кольцом из кармана брюк и положил себе на колени. «Сейчас или никогда».

– Вика… – В горле запершило, и я откашлялся. – Не откажешься ли ты… разделить со мной…

Щёки Виктории загорелись: подруги говорили правду.

– Разделить со мной… груз смертельно важной информации, – выпалил я.

Вика непонимающе захлопала ресницами, и я понял, что перемудрил с формулировкой. Я наклонился к ней и прошептал:

– Неделю назад я убил человека.

Как я и ожидал, первой реакцией был ужас. Вика напряглась, точно анаконда перед броском; спасибо, что хоть за нож не схватилась.

– Не бойся, этот человек не из нашего мира, – поспешно сказал я, совсем забыв, что мне надо придумать, как побыстрее объяснить про «НОМАД», пока моя пассия не вызвала милицию. – Это я сам, только из другой реальности. Вернее будет сказать, что я совершил самоубийство.

За этим признанием последовала фраза, которая перевернула всё моё представление о своей девушке.

– Ян, ты что, убил своё воплощение?! – воскликнула Вика.

Я ожидал чего угодно, но только не этого.

– Постой, ты знаешь?! – Я схватил её за запястье, но девушка отдёрнула руку.

Буквально секунду Вика ещё сомневалась, но потом выдала мне всё как на духу.

– Ну, конечно же, я знаю, Ян! – прошипела она, точно, как в моём сне. – Иначе зачем бы мне встречаться с таким придурком, как ты?

Я дернулся всём телом, словно от удара током, и коробочка с кольцом упала на пол. Наверное, я всё-таки знал. Всегда знал.

– Тебя подослали следить за мной? – сухо спросил я.

– Следить, мотивировать, контролировать. – Вика ожесточённо рылась в сумочке. – Ты держался как партизан. Ни разу не проговорился.

Я схватился за голову. Происходящее было подлым, унизительным, хуже, чем самый злой розыгрыш в мире.

– Знаешь, ты ведь мне даже понравился! – в сердцах крикнула Виктория, и пожилая дама вновь обернулась. – Даже несмотря на то, что ты никогда не любил меня.

Я почувствовал укол совести: она была права. И всё равно, такого исхода я не заслуживал.