Выиграю твою жизнь - Елена Рахманина

Облизнула губы, рассматривая его шею, пока Хозяин продолжал что-то говорить. Пожалуй, впервые с того дня, как он щеголял передо мной голым задом, я лицезрю часть его плоти. Ту, что обычно прикрыта галстуком и рубашкой.

Должно быть, пока преследовал меня, ослабил свою удавку и позволил себе расстегнуть пару пуговиц.

Взгляд падает на выемку между ключицами и скользит ниже, к груди. Забавно. Обычно это мужики не могут сосредоточиться на лице. Но и я отчего-то с трудом заставила себя оторваться от созерцания накачанного тела и рисунка татуировки на его коже. В первый раз её не заметила. Слишком поглощённая оценкой упругости зада и крепости ног. А теперь полная луна позволяла изучить часть витиеватого узора.

Странно, разве мужчина его веры может осквернять своё тело таким образом?

– Ты не выберешься из этого леса, пока не ответишь, – уже почти человеческим голосом, а не звериным рыком, обращается ко мне, выдёргивая из моих мыслей.

– Ты сказал, что убьёшь меня, – хрипло выдыхаю очевидный для меня ответ.

Шамиль выискивает что-то в моих глазах. Так сосредоточенно, будто хочет залезть мне в голову и прочитать мысли. Морщинка между его бровей разглаживается, он чуть отстраняется назад.

– Что-то с тобой явно не так, – заключает он.

Кто ж спорит.

Медленно распрямляет пальцы, освобождая мою шею. Ноги вновь встречаются с землёй. Едва сдерживаю рвущийся с губ стон боли. Прокусываю губы до крови. Казалось, пока Шамиль меня допрашивал, всё прочее отошло на второй план. А сейчас вернулось, многократно увеличив мучения.

– И что дальше? – спрашиваю, массируя шею и дрожа всем телом от холода.

Трясло так, что зуб на зуб не попадал и он не с первого раза расслышал мой вопрос.

– Узнаешь, – короткий скупой ответ как наказание за мой побег.

Сжимаю зубы, жалея, что наши силы неравны и я не могу покусать его, как бешеный пёс.

– Шагай вперёд, – ждёт, пока обогну его и пойду в противоположную моему побегу сторону.

Отряхиваясь, провела пальцами по подошве. На ней дыра и горячая влага. Но ничего из ноги не торчит. Смогу идти. Наверное. Пытаясь мягче наступать на раненую ногу, я, хромая, упрямо последовала вперёд, отдаляясь от Шамиля.

Дороге не было конца и края. С трудом понимала, идёт кто-то за мной или нет. В отличие от меня, звуков он почти не издавал. Хренов ниндзя. А я шипела и охала, злясь за собственную слабость, которую не желала показывать. Идти так оказалось форменной пыткой. Но я шла бы и дальше, если бы в какой-то момент боль в стопе не охватила всё тело, сковывая кости и мышцы.

На стопе небольшая ранка. Пустяк. Но до чего же тошно от него. Муторно. Слабость разлилась по телу, заполнив каждую мою клеточку.

Не могу разобрать, это вокруг вновь стало так темно или у меня в глазах заволокло чернотой? Густой и вязкой. Я вдруг начала погружаться в неё, как ощутила на плечах чужие руки. Сдавливающие тонкие кости.

– Что за цирк ты устраиваешь? – тихий вопрос. Рассерженный голос.

Ноги уже не держали. Боль отступила, и на её место пришло блаженное ничто. Но длилось оно недолго. Возможно, от удивления или из-за перемены положения тела сознание вернулось. Мужчина, чертыхаясь, поднял меня на руки, что заставило меня распахнуть веки.

В голове гудело, пока рассматривала Шамиля под новым ракурсом, прижимаясь щекой к его пиджаку. Я наконец добралась до желаемого источника тепла, но организм продолжало трясти. От холода и пережитого страха, который не отступил, но затаился. Ждал вердикта Хозяина.

Намереваясь согреться любыми способами, пока мы возвращаемся в машину, не думая об адекватности своих поступков, я забралась холодными пальцами под его жилет. Почувствовала на себе прожигающий взгляд. Ждала вопросов. Но их не последовало, и я расценила молчание как знак согласия.

Он всё равно грозится меня убить. Одним поводом больше, одним меньше. Какая теперь разница.

Пальцами, которые почти перестала чувствовать, я расстегнула пуговицы на его жилете, а затем и на рубашке. Не полностью. Но достаточно, чтобы залезть руками под одежду и погреться. Добравшись до его кожи рядом с солнечным сплетением, выдохнула со стоном. Зажмурилась от удовольствия, как кошка, греющая шкурку под солнцем, ощущая ладонями частое биение сердца.

Он горячий, как печка.

– Что ты творишь? – хриплым и жёстким, как наждачка, голосом интересуется.

В его вопросе столько недоумения, непонимания, что это заставляет меня улыбнуться. Дядя Шамиль словно и не знает, что такое мёрзнуть зимой. Давно ли ему доводилось ощущать ветер, продувающий верхнюю одежду насквозь? В его мире другие проблемы – кого пришить, чтобы получить желаемое.

Но готова биться об заклад, больше всего его вводят в ступор мои поступки на грани сумасшествия.

– Холодно, – отвечаю, слыша, как клацают собственные зубы.

Он несёт меня легко, словно я вешу не больше, чем подобранный на улице голодный котёнок. И я жмусь к нему, как этот самый котёнок, получивший толику тепла. Пусть и обманчивого. Вполне вероятно, котёнка подобрал живодёр, который хочет отправить его на чебуреки и беляши.

Вижу, как желваки на его челюсти напрягаются. Могу представить, как его бесит моё общество. Необходимость меня куда-то нести. Прикасаться ко мне. Позволять мне касаться себя. Ну да, я же не элитная содержанка, у которой жопа пахнет лавандой. А уличная девка, марающая его одежду своими грязными лапками.

– И часто ты водишь сюда девушек? – очередной наглый вопрос, в котором нет ни капли почтения или уважения к старшим.

Дожидаясь ответа, изучаю его красивое лицо, сейчас хорошо освещённое полной луной. Мужественное, благородное.

– Ты первая, – произносит он как-то сдавленно. Будто вот-вот засмеётся.

Но ничего не происходит. Он продолжает безмолвно нести меня.

Мне казалось, что я убегала от него очень долго. Но, судя по тому, как скоро мы подошли к машине, я в очередной раз ошиблась. Автомобиль ещё даже не успел растерять тепло, когда меня вернули на переднее сиденье.

Шамиль, устроившись в водительском кресле, поднял мою окровавленную ногу. В тусклом свете я с ужасом увидела, что моя обувь из белой стала красной. Это зрелище настолько меня поразило, что я вновь отключилась. На этот раз весьма основательно.

Возвращалась в сознание медленно, с трудом. Будто продвигаясь вверх сквозь толщу воды, покрытой льдом. Билась в твердь, стараясь выбраться на поверхность.

Сначала до меня стали доноситься голоса. Не могла различить, кому они принадлежат. О чём толкуют люди. Как далеко от меня находятся.

– Ты стал вызывать меня слишком часто для одной и той же девки, – разбираю голос, лишённый всяких эмоций.