Я тебя прощаю. Чужая любовь - Лана Морриган

Улей Светлых вампиров находился на виду у людей. Михаилу, князю, в отличие от других правящих нелюдями, не нравилось находиться в тени. Он считал это ниже своего достоинства. Почему он, сильнейший из живущих на Земле, должен прятаться?! Нет, он не нарушал договорённости не демонстрировать свою силу простым людям и не раскрывать себя, но и сидеть в норе за городом, как это делал Александр со своими вампирами, отказывался.

За время, проведённое в кабине лифта, Эрил еще раз повторил подготовленную речь и принял максимально расслабленный вид. Будто он поднимался к не беспринципным и сильным хищникам, а к давним друзьям.

– К Михаилу, – коротко произнёс оборотень, не поворачивая головы в сторону стола, занятого миниатюрной вампиршей.

То, что о его появлении на территории Светлых успели доложить князю, Эрил не сомневался.

– Проходите. – Блондинка повела мужчину к закрытым дверям, из-за которых не доносилось ни звука. – Прошу. – Она ловким движением распахнула створку и подождала, когда тот войдет.

Высший вампир сидел за столом. Его внешний вид никак не вязался с представлением о князе. Молодой мужчина в потертых черных джинсах и футболке – вот кого видел перед собой Эрил.

– Ну? – спросил Михаил нетерпеливо и раздраженно, не убирая и даже не закрывая книгу, которую читал, а просто вложил палец между страниц.

Сквозь дыры в сероватой практически прозрачной ткани с лёгкостью просматривалось жилистое тело. Темные длинные волосы в беспорядке легли на аристократичное чуть вытянутое лицо.

– Добрый вечер. – Вот теперь Эрил видел в вампире правящего, когда встретился с ним взглядом. Пронзительным, но при этом совершенно отрешенным.

– Не трать время. Не поверишь, но я его ценю. – Высший сменил позу и закинул ноги на стол.

– Я пришел поговорить от лица стаи, – уверенно произнес оборотень.

– О чем? – спросил вампир без интереса.

– О взаимоотношениях.

– А что с ними не так? – уточнил Михаил. – Мы не нарушаем нейтралитет. Вас что-то не устраивает? – в тоне послышалась угроза.

– В определенной степени да, – продолжил Эрил, тщательно подбирая выражения.

Высший всё же закрыл книгу и отложил её на край стола, а сам откинулся в кресле и закинул руки за голову.

– Интересно. – Его губы изогнулись в ироничной ухмылке. – Слушаю.

Другой оборотень бы извинился и отступил, но не Эрил, его охватила гордыня и спешка.

– Последние годы баланс нарушен, как я считаю…

– Ты или стая? – Михаил задал ненужный оборотню вопрос, а тот совсем не хотел врать Высшему.

– Я.

Вампир выразительно и по-человечески фыркнул, чуть кривя надменное лицо.

– А теперь подробней и без уловок. Я ведь могу сделать вывод, что ты решил воспользоваться моей добротой. А я не люблю, когда мной пользуются, – последние слова он договаривал холодно, совершенно безэмоционально, и оттого Эрилу стало не по себе. А еще от звенящей тишины вокруг. Казалось, обитатели последних этажей офисного здания не производили ни малейшего шума, боялись своего правителя или… были мертвы.

– В мире нелюдей дисбаланс.

– Да неужели?

– А разве нет? – осмелился спросить оборотень.

– Не знаю, это ты пришел открыть мне глаза. – Вампир убаюкивающе раскачивался на кресле.

– Как только Темные объединились со стаей Рокотовых, – Эрил заговорил о ненавистном ему клане, – силы стали неравны.

– М-м-м. А еще они убили много моих соплеменников, – добавил безразлично Михаил. – Ты и об этом пришел мне рассказать?

– А вы готовы простить им эту бойню?

– А какое мне до них дело? То были приближенные моего предшественника – Бальво, а не мои. И насколько мне помнится, оборотни мстили за нападение, организованное нами на одну из волчиц, – Высший скривился, произнося последнее слово. – Мне бы благодарить Темных и стаю Рокотовых за то, что после смерти Бальво я занял место правящего, но я не благодарен. Думаешь, я хотел сидеть здесь? Сейчас я тебя в очередной раз разочарую. Нет, не хотел. Пришлось. А все потому, у меня нет желания прогибаться под очередным глупцом, и я не люблю приказы. – Вампир переместился рыком, возникая за спиной оборотня. – А больше всего я не люблю открытую и глупую манипуляцию.

Эрил вздрогнул, понимая, что с любую секунду его жизнь с легкостью оборвется, и он даже не успеет этого понять.

– Это не манипуляция, а предложение союза. Мы можем объединить силы.

Михаил продолжал стоять за спиной оборотня.

– А Альфа знает о твоей инициативе?  – холодный голос вновь заставил вздрогнуть Эрила.

– Нет. Он против.

В просторном помещении наступила оглушающая тишина, такая от которой непроизвольно поселяется страх в душе и паника начинает завладевать разумом.

– А говорил, не манипуляция, – вкрадчивый шепот заставил оборотня втянуть голову в плечи. – Что, хочешь занять место Альфы?

– У меня есть хорошие друзья, и они не против…

Высший не дал договорить, прервал:

– Вот когда станешь Альфой, тогда и приходи. – Он возник перед лицом оборотня, чуть приподнимая уголки губ в улыбке и приоткрывая острые клыки.

– Я понял, – кивнул собеседник, отступая к двери и не смея поворачиваться к правящему спиной.

– Ты, кажется, что-то забыл. – Михаил следил за каждым его нервным движением.

– Что?

– Поблагодарить за то, что я оставил тебе жизнь.

– Спасибо.

– Да не за что, – отмахнулся Михаил, словно беседа была о сущей ерунде.

***

Оборотень поспешно покидал приемную. Зло ткнул кнопку лифта, не поворачивая головы к блондинке, ведь она точно слышала их с князем беседу. Кабинка беззвучно прибыла на этаж, и до идеальной чистоты натертые хромированные створки поползли в стороны.

– А я вот еще что хотел добавить. – Высший возник из ниоткуда в последний момент перед закрытием дверей, вошел след за Эрилом, нажал на кнопку первого этажа. – Ты, верно, не знаешь, но твои соплеменники тоже были здесь. В ту ночь. Да. – Вампир едва заметно качал головой. – Убивали, а после жгли тела обитателей этого улья. Если принюхаться, то еще можно почувствовать запах гари. Неприятно ощущать себя глупцом, неправда ли, волк? Тебе пришло СМС, – бросил напоследок Михаил и растворился в воздухе, оставляя после себя серебристый шлейф.

Эрил не знал об участии его стаи в зачистке улья Светлых, как заметил вампир, и сейчас чувствовал себя до крайности униженным. За унижением пришла ярость. Получается, ни Адам, ни Альфа не доверяли ему полностью и не посвящали в подробности, а это означало только одно – они не считали его равным.