Я тебя прощаю. Чужая любовь - Лана Морриган

– Как же так?.. – Я посмотрела на себя в зеркало, ополоснула раскрасневшееся лицо холодной водой, отчего меня бросило в еще большую дрожь, и вновь опустила взгляд.

Я ношу ребенка… Пристально смотрела на свой плоский живот. Неужели уже сейчас во мне крохотная новая жизнь? Волчонок? По щекам сами собой потекли слезы, и я долго не могла унять их. Все же страх оказался сильней. Я не понимала, что мне делать дальше.

Слишком быстро – вот что пульсировало в моей голове.

***

Эрил вернулся поздно ночью. Он тихо вошел в отведенную нам комнату и сразу направился в душ. Не знаю, понял ли он, что я не сплю.

– Мы понравились Лотковым. – Я вздрогнула, услышав мужской голос. Все же усталость сморила меня, и я провалилась в сон. Звуки льющейся воды больше не убаюкивали, а спальня наполнилась ароматом мужского геля для душа.

– Ты так думаешь? – спросила я, откашлявшись. В горле пересохло.

– Определенно, если Сергей так легко поделился новостью о беременности жены. Об этом еще не известно в широких массах.

Я приподнялась на локтях и села.

– Контракт точно наш. – Эрил активно растирал влажные волосы полотенцем. – Ты молодец, – похвалил. – Нас уже пригласили на день рождения ребенка Лотковых.

– Это хорошо, – поддержала я разговор.

– Завтра после рыбалки с Сергеем, мы сразу выезжаем домой. Не хочу терять ни секунды. В понедельник документы должны быть подписаны.

– Эрил… – я позвала тихо мужчину.

– Наша компания заработает очень много денег, Лера. Очень. – Оборотень довольно улыбался.

– Эрил, – я попыталась рассказать новость, что не давала мне спать. Отчего-то я боялась подняться на ноги, подойти к супругу и привлечь его внимание прикосновением и сидела у изголовья кровати, спрятавшись за толстым одеялом.

– А Платов говорил, что с Лотковым невозможно заключить контракт. Адам дважды пытался, но потерпел неудачи…

– Я беременна, – произнесла я громко.

Мужчина замолчал, медленно развернулся и сделал шаг ко мне.

– Я знаю, – сказал он холодно, а потом вдруг улыбнулся. – И это прекрасно, – тон стал мягче.

– А почему ты не сказал мне? – спросила я, комкая ткань пододеяльника.

– Не хотел лишать тебя удовольствия узнать самой. Ты рада? – Эрил надел футболку и лег рядом.

– Рада? – переспросила я. – Да. Конечно. Конечно, рада.

– Ну вот и отлично. Скоро отметим подписание контракта и твою беременность. Спокойной ночи.

– Спокойно ночи, – ответила я на автомате, совершенно растерянная произошедшим.

Адам

***

– Ты уже знаешь? – спросила Миа и тут же ответила на свой вопрос: – Знаешь. – Она скрипнула дверью с москитной сеткой. – Налей и мне. – Прошла к кухонному столу и с недовольным вздохом опустилась на стул.

– Сахар? – спросил я.

– Давай, поправиться мне не грозит, – попыталась пошутить волчица, но, подняв на меня взгляд, замолкла. – Наконец переселил свою жабу?

– Да. – Я на автомате кивнул по направлению соседнего одноэтажного дома. – Не могу я быть под одной крышей с этой мерзостью. – Девушка ехидно хихикнула, а я добавил: – Я про фамильяра, а не ведьму. Но ты это и так поняла.

– А то. – Миа изобразила хищную улыбку. – Гадкая бабенка.

– Ты бы отзывалась о ней чуть уважительней, она старше тебя в три раза. – Я занял место напротив волчицы и принялся методично размешивать сахар.

– Это не меняет того факта, что находиться с ней в одной комнате не хочется.

– Мне от нее не нужна душевная компания. – Я отпил горячий напиток, практически не ощущая вкуса. Это можно назвать побочным эффектом от отвара, сдерживающего зверя. Вкус, слух, зрение, все притупилось. Как и мои чувства. Я их слышал где-то в глубине: отголоски тревоги, страха, радости, нежности, любви, словно и не мои.

Так определенно спокойней.

– Ты бы постригся, – Миа дала совет. – У тебя есть что-то к чаю? – полезла она по кухонным шкафчикам. Половина из них так и пустовала, после переезда Марии в соседний дом, и наполнять их снова у меня не было ни малейшего желания.

– Не хочу, меня и так устраивает.

Девушка неодобрительно фыркнула и продолжила свои поиски.

А меня действительно устраивал внешний вид. Впервые для меня было важно, чтобы нас с братом различали. Больше ничего общего с Эрилом, начиная с внешности и заканчивая родом занятий. Так я ограждал Валерию от себя самого.

– Адам… – Волчица внимательно осмотрела найденное печенье, попробовала его и решила размочить в чае. – Ты идешь на празднование?

– Нет.

– Эрил тебя не пригласил? – спросила она, не скрывая удивления.

– Пригласил, – ответил я коротко.

Уж младший брат не упустил возможности ткнуть меня носом. Он поспешил поделиться успехами в бизнесе и как бы между прочим сообщил о беременности Леры. Словно это пустяк – событие, не требующее особого внимания, – знал, как задеть меня посильней.

– Как она? – спросил я.

– Сам знаешь, сейчас самый ответственный период, пока плод приживается. – Я невольно скривился в ответ на сказанную фразу. – Человеческому организму требуется время перестроиться. Пока у неё нет симптомов, но скоро начнётся скачки температуры, боли…

– Хватит, – я оборвал.

Слова Мии были правдивы, но слышать их было невыносимо больно. Именно так, как она описала, проходила беременность волчонком, если его вынашивала человеческая женщина. Организм испытывал огромные нагрузки и без посторонней помощи, мать вполне могла и погибнуть, или ей грозило истощение. Но о Валерии заботились – это я знал наверняка. Все же волчок – это радость и ответственность для всей стаи.  Не так часто наши дети появляются на свет. Сам Альфа сопровождал ее на осмотры, а Миа следила за тем, чтобы Лера принимала витамины с секретным ингредиентом, о котором ей не нужно знать – с кровью высшего вампира, что действовала на живой организм как стимулятор регенерации и помогала справиться даже со смертельными ранениями и болезнями

– Извини. – Миа потрепала меня по плечу. – Извини. Правда, я не хотела… балбеска же.

– Пей чай.

***

Каждое утро я методично поглощал ведьмино варево, и его действия хватало ровно на сутки. Со временем даже оно потеряло свой отвратительный вкус.

Мой день превратился в набор механических действий, а ночь… ночь была создана для страданий. Где-то я слышал это идиотское выражение, посмеялся над ним, а теперь оно точно описывало мое состояние.

Это время, когда я оставался один на один с собой. И вместо сна я убеждал себя, повторяя: «Это не мой ребенок. Это не моя женщина. Это не мое счастье». И так сотни раз.