Убийство под микроскопом: записки судмедэксперта - Марк Фурман

В этот же день следователь опять встретился с Серовым. Отец Игоря осторожно вошел в кабинет и, сев на предложенный стул, поднял на Григория Ивановича усталые воспаленные глаза.

– Вернемся к нашему последнему разговору, Федор Спиридонович. Показывали ли вы пистолет сыну?

– Пожалуй, раза два Игорь видел его. Первый раз – несколько лет назад, сразу же после демобилизации. Тогда он был совсем малышом, учился в первом или во втором классе. Второй раз совсем недавно. Выбил он что-то больше сорока очков из малокалиберной винтовки на школьных соревнованиях. Первое место занял. Вечером гордо так заявил об этом. Я обрадовался, расчувствовался, вспомнил войну. Тогда я и показал ему пистолет. Было это в январе во время школьных каникул.

– Подробно опишите марку пистолета, его внешний вид. Имелись ли к нему боеприпасы? – Следователь закурил и, предложив сигарету Серову, прошелся по кабинету. – Ну а как вы сами относитесь к этому случаю? Я понимаю, тяжело об этом говорить, но истина нужна вам не меньше, чем следователю. Результаты судебно-медицинской и криминалистической экспертиз вам известны?

– Куда исчез пистолет, я не знаю. Я первый вошел в комнату Игоря, и могу только поклясться в том, что оружия там не было. До вашего прихода все оставалось на своих местах, но одна мысль не дает мне покоя: не было ли кого-то вместе с Игорем в его последние минуты?

– Вот это нам и необходимо выяснить. Скажите, Федор Спиридонович, кроме Игоря и вашей жены знал ли кто-нибудь о том, что у вас хранится оружие? Может быть, одноклассники Игоря?

– Я просил его об этом не распространяться. Впрочем, за то, что он об этом никому не говорил, поручиться не могу. У сына было много друзей.

– Назовите тех, с кем он особенно дружил.

Школа, где учился Игорь, находилась неподалеку от его дома. Опросить целый класс оказалось делом нелегким. В школе следователь пробыл до полудня, но ни на шаг не приблизился к цели. У Игоря действительно было немало друзей. Ребята и преподаватель физкультуры говорили, что он посещал стрелковую секцию и даже успешно выступал на соревнованиях. Однако никто из мальчиков не знал, что в квартире Серовых хранилось оружие. Когда Григорий Иванович просил ребят назвать тех, с кем дружил Игорь вне школы, почти все назвали Бориса Венедиктова, который раньше учился в их классе.

Когда Григорий Иванович вышел из школы, время близилось к обеду. Все так же ярко светило апрельское солнце, и ему было приятно идти по уже почти сухому асфальту. Проголодавшись, он перекусил в маленьком полуподвальном кафе. Потом прошел два квартала пешком. В знакомом дворе было тихо. Следователь взглянул на окна Серовых за плотными зеленоватыми шторами и, вздохнув, пошел к дому напротив. На квартирной доске у входа в крайний подъезд он нашел строчку: «Венедиктов В. А., кв. 114».

– Вероятно, этаж третий или четвертый, – прикинул он, открывая дверь, когда мимо него, прыгая со ступеньки на ступеньку, промчалась девочка лет двенадцати в голубой вязаной шапочке. Григорий Иванович окликнул ее, спросив, где тут живут Венедиктовы.

– Борька-то? – отозвалась девочка. – Да с нами на одной площадке. Вам позвать его? – спросила она и, получив утвердительный ответ, умчалась наверх.

Минут через десять, едва взглянув на лицо спускавшегося по лестнице подростка, он подумал, что поступил правильно, решив не откладывать разговор с ним на завтра. Увидев незнакомого человека, мальчик покраснел, огляделся в растерянности и повернул было назад, но Григорий Иванович, заметив, что он одет, предложил ему спуститься вниз, сказал, что хочет поговорить с ним.

С явной неохотой Борис вышел со следователем из подъезда. Григорий Иванович решил еще раз воспользоваться квартирой Серова, благо ключ от нее был у него при себе, но, заметив, что Венедиктов не хочет туда идти, подошел к автомату и вызвал служебную машину. По дороге в прокуратуру и в кабинете следователя Борис держался настороженно. Григорий Иванович сознательно не спешил, решив дать мальчику возможность успокоиться. Он переложил бумаги на столе, потом запер часть из них в сейф. Достал авторучку и наполнил ее чернилами. Сказал несколько слов секретарше, которая, войдя, положила на стол довольно толстую папку в бледно-коричневом блестящем переплете. Наконец он повернулся к мальчику:

– Ну, Боря, давай познакомимся. Я полагаю, ты понимаешь, зачем я тебя сюда привез.

Они сидели друг против друга. Но Венедиктов не смотрел следователю в глаза, устремив взгляд в сторону поверх его головы.

– Говорят, что ты был дружен с Игорем Серовым.

– Да.

– Учились вместе?

– Четыре класса.

– Бывал ли ты у Серовых?

– Иногда.

– Утром 19 апреля ты виделся с Игорем?

Григорий Иванович ожидал услышать отрицательный ответ и был готов к этому, хотя еще там, на лестнице, понял, что Венедиктов что-то скрывает. Но и для него, как гром среди ясного неба, прозвучал ответ Бориса:

– Да.

Он встал и зажег свет. Странно, но ему вдруг показалось, что в большом светлом кабинете стало темно. Потом взглянул на мальчика и, налив из графина воды, подвинул ему стакан.

– Выпей-ка, успокойся и рассказывай поподробнее.

Борис, до этого вопроса отвечавший следователю короткими однозначными фразами, вдруг начал говорить.

– Девятнадцатого часов около одиннадцати Игорь позвонил мне домой. Спросил, сделал ли я уроки. Потом говорит: давай заходи ко мне, покажу одну вещь. Дома он пошел в соседнюю комнату к столу Федора Спиридоновича и открыл книжный ящик. Там лежали какие-то бумаги, фотографии и кобура, в которой был пистолет и магазин с патронами. Пистолет и патроны Игорь вытащил, ящик запер, и мы пошли обратно в его комнату. Я спросил, откуда у них пистолет. Он ответил, что отец привез с фронта. Действительно, сбоку на рукоятке была дощечка с надписью. Потом Игорь сказал, что ходит в стрелковую секцию и, чтобы выработать твердость руки, тренируется, целясь из пистолета. Есть у Пушкина рассказ «Выстрел», так там написано, что пистолет требует «ежедневного упражнения». На столе у Игоря лежала книга Пушкина «Повести Белкина», и он показал мне это место. Мы немного поцелились, кто во что, и я сказал, что мне пора домой. «Погоди, – говорит Игорь, – сейчас я покажу тебе самый сложный способ стрельбы, когда стреляют назад, глядя в зеркало. Я такое еще прошлым летом в цирке видел». Он кнопкой приколол к стене листок бумаги, нашел зеркало и сел за стол. Потом взял пистолет и вставил магазин, передернул затвор. Зеркало он держал в левой руке, а пистолет в правой. Листок находился у него за спиной, и он ловил его отражение в зеркале. Он несколько раз поднимал и опускал согнутую правую руку, в которой держал пистолет, повернутый стволом назад. Я стоял сбоку от Игоря и смотрел. Вдруг что-то блеснуло и раздался выстрел. Я подумал, что Игорь пошутил, но, взглянув на него, увидел на шее кровь, которая быстро заливала рубашку. Мне показалось, что он ранен, тогда, испугавшись, я схватил с пола пистолет, гильзу, лежавшую рядом, и выбежал из комнаты.