Четверть века в Америке. Записки корреспондента ТАСС - Андрей Шитов

Вот Буш-сын, по общему мнению, и был таким. И выгодно отличался этим даже от своего родителя — патриция по облику и манерам, в присутствии которого окружающим невольно хотелось выпрямить спину, поправить костюм и прическу. Я и сам это видел и читал подобные сравнения между 43-м и 41-м президентами США в американской прессе.

Хотя по части манер младший, пожалуй, и не уступал старшему. Еще в предвыборной гонке, на фоне клинтоновского «Моникагейта», одним из его лозунгов было «восстановление достоинства президентства» как такового. То есть ему было обидно за державу, честь которой Клинтон, на его взгляд, замарал.

Буш сразу завел в Белом доме строгий дресс-код, который, например, запрещал кому бы то ни было являться в Овальный кабинет президента без пиджака и галстука. Ему были свойственны и обычная человеческая учтивость, и редчайшая для высшего начальства форма вежливости — пунктуальность.

Как принимают гостей в Белом доме

Не забыть первый при Бушах Рождественский прием для прессы в Белом доме. Мы с женой впервые были приглашены туда по такому поводу, замешкались на входе из-за пристрастной проверки документов и в итоге оказались последними в очереди на фотографирование.

Надо сказать, что для гостей едва ли не главный смысл таких приемов заключается в возможности получить на память совместное фото с президентом и первой леди США. Для этого каждому при входе вручается цветная бирка, обозначающая, когда можно будет занимать место в очереди. В остальное время приглашенные свободно разгуливают по открытой части резиденции (то есть по ее первому этажу), общаются друг с другом и сотрудниками аппарата Белого дома, угощаются яствами, приготовленными на президентской кухне, рассматривают украшения, включая расставленные повсюду елочки, фотографируют себя и других.

Для хозяев же, принимающих гостей в отгороженном ширмами зале на цокольном этаже, процедура официальной фотосъемки — форменная пытка. Каждый прием длится часа три-четыре, а в день их бывает и по два, и чуть ли не по три (только для прессы при нас устраивались два — отдельно для снимающей и для пишущей, а кроме того ведь есть еще и дипломаты, военные, дети, собственная администрация и невесть кто еще).

Конечно, для отдыха президентской четы делаются перерывы, но круговерть гостей все же адская. Мне, например, приходит на ум в качестве отдаленной аналогии разве что булгаковский «бал у сатаны».

В общем, когда мы, замыкая очередь, наконец добрались до хозяев, на Лоре Буш буквально лица не было. Точнее сказать, оно было бело как мел. Но вот у самого президента даже в этот момент искорки в глазах не погасли. Он нашел в себе силы сказать нам что-то приветливое и улыбнуться своей фирменной улыбкой — одновременно простецкой и хитроватой.

«Он у нас сирота»

Позже я к этой его манере привык, потому что президент, следуя заведенному им самим строгому распорядку, регулярно общался с прессой — и американской, и иностранной. Форматы бывали разные: от общих пресс-конференций до встреч в узком составе, посвященных конкретным событиям или темам. Например, такие групповые беседы проводились перед саммитами лидеров «Большой восьмерки» мировых держав.

А перед своей первой поездкой в Россию в 2002 году Джордж и Лора Буш дали развернутое интервью ТАСС и российскому телевидению для авторской программы Михаила Гусмана «Формула власти». Я готовил ту встречу и помню, как мы прощупывали возможность разговора еще и с отцом действующего президента, но одна из его помощниц нам по этому поводу в шутку сказала: «Он у нас сирота!»

С самого детства Джордж Буш-младший шел по стопам отца — учился в том же университете, пилотировал боевые самолеты, занимался бизнесом, — но никак не мог достичь уровня отцовских успехов и проигрывал заочные сравнения. Его даже считали слегка недотепистым: этаким «троечником» из хорошей семьи, джентльменом из техасской глубинки.

Но он сначала стал губернатором родного штата, а затем опять же по стопам отца пришел и в Белый дом. Тут уж, как говорится, все ставки обнулились. Сын не только вышел из отцовской тени, но и превзошел родителя — хотя бы тем, что добился переизбрания и отработал на президентском посту два полных срока.

Да, он по-прежнему во многом опирался на отцовский опыт и на отцовскую команду, но теперь уже был сам себе хозяин и однажды даже публично назвал себя «человеком, который все решает» (the decider), чтобы подчеркнуть, что в его администрации последнее слово всегда оставалось за ним.

Слово это по-русски не имеет прямого аналога («решала» — из другой оперы), да и по-английски звучит довольно неуклюже. Вообще 43-й президент США иногда коверкал свои слова; живой язык при нем обогатился целым рядом «бушизмов» — хоть, на мой вкус, и не таких ярких, как наши «черномырдинки», но тоже по-своему вполне симпатичных. Однажды он, например, сказал, что его «недопооценивают» (misunderestimate).

Это неологизм, образованный, судя по всему, слиянием слов misunderstand (неправильно понимать, недопонимать) и underestimate (недооценивать). Культуролог и романист Кристофер Хитченс позже писал, что термин очень экспрессивный и удачный, что языку пригодится слово, означающее «недооценивать по ошибке».

«Хватит с нас Бушей!»

Между прочим, Буш-старший прекрасно понимал положение сына и наследника и постоянно ему подыгрывал. Теперь уже он сам старательно держался в тени, и мы так и не добились отдельной встречи с ним и его супругой Барбарой.

Вот она-то, кстати, по всем отзывам, пользовалась очень большим влиянием и на мужа, и на детей. Первенец был с ней настолько близок, что за глаза его иной раз и в президентские годы называли «маменькиным сынком».

Именно она окоротила среднего сына — Джеба, экс-губернатора Флориды, когда тот попытался вслед за старшим братом бороться за Белый дом. «Что, в нашей великой стране других фамилий нет, что ли?» — публично спросила она тогда и отрезала: «Хватит с нас Бушей!» На мой взгляд, если уж говорить о «бушизмах», то этот по смыслу вне конкуренции.

А вот в распространенные домыслы о том, будто в Вашингтоне на самом деле правят некие закулисные кукловоды, я не верю. При младшем Буше эта роль чаще всего приписывалась вице-президенту Ричарду Чейни. Но я никогда не видел и не слышал, в том числе от осведомленных более моего американских коллег, будто тот реально «рулил» в Белом доме.

Как журналист, я убежден, что рано или поздно все тайное становится явным, если о нем знают хотя бы два-три человека. Все президенты США боролись с утечками информации, в том числе из своего ближайшего окружения, но еще ни один в этом не преуспел. Поэтому конспирологические теории, на мой взгляд, несостоятельны.

Живучая «утка»

Публично ближайшим советником Буша — «лицом за плечом», как я это называю, — по всем внешнеполитическим вопросам служила его помощник по национальной безопасности, а затем госсекретарь Кондолиза Райс. Она, кстати, тоже была еще «папиной» назначенкой: легендарный вашингтонский аппаратчик генерал Брент Скоукрофт, возглавивший в 1989 году аппарат СНБ США, пригласил ее туда на должность эксперта по советским делам, а Бушу-старшему она приглянулась.