Комбат. За морские заслуги - Андрей Воронин

— Опять белужья уха! — скривился Гвоздь.

— Ты первый кричал, чтобы мы сохранили деликатесную рыбу, — напомнил ему Солдат. — Масло привез?

— Десять пачек, как договаривались.

— Давай сюда!

Солдат намазал масло на хлеб, щедро наложил сверху лучшей в мире белужьей икры и принялся хлебать уху.

— Хорошо еще, что на десерт у нас не очередное рыбное блюдо, — сказал он, заканчивая с обедом.

— Когда уезжаешь? — спросил его Артур.

— Соберусь и поеду. Я переставил симки в два новых мобильника. А еще два отдам на подзарядку. — Казалось, больше всего Солдата в данный момент волновала безопасная связь.

Но имелась куда более важная тема.

— Цацки, которые мы взяли на яхте, стоят по минимуму четыреста тысяч баксов. Смотри не продешеви, — напутствовал Солдата Гвоздь.

— Я что, на базаре торгуюсь. Сколько мне дадут, столько и возьму, — огрызнулся Солдат.

Он уже успел оценить ущербность своего положения, печально осознать все преимущества, которые давала Щетине монополия на контакты с беглецами. У них существовал устный договор, по которому за посредничество Щетина имел треть от всей добычи банды. Но как быть с драгоценностями? Их человек Щетины мог оценить произвольно, что называется, от балды. И с ним не поспоришь, не скажешь: «Раз ты даешь слишком мало, я уйду к другому покупателю». Со Щетиной у Солдата были связаны особые надежды; не имей он такой поддержки, никогда бы не отправился в плавни, навсегда бы ушел из города и области.

Машина порученца Щетины стояла у берега рядом с густыми зарослями, куда Солдат загнал моторку. Порученец уже имел откуда-то приблизительную информацию о драгоценностях, лежащих в неказистом полиэтиленовом мешке. И случилось то, чего так опасался Солдат, — настоящий грабеж средь бела дня. Возник чемоданчик, в котором лежало сто тысяч долларов. Солдат попытался слабо возражать, оперируя цифрами, которые назвал Гвоздь, но порученец его мигом осадил:

— Драгоценности слишком приметные, нам придется увозить их далеко отсюда и отстегивать кучу бабок посреднику. Ты свою цифру раздели, как минимум, на два, отними нашу долю и посчитай вот это.

Посредник открыл багажник иномарки, снял панель, под которой находился тайник. Там лежали три автомата, рожки к ним, целая россыпь патронов и гранатомет.

— Богатая коллекция! — восхитился Солдат.

— А то! Вам предстоят серьезные дела. Арсенал мы тебе пополнили, осталось найти еще пару-тройку человек, умеющих пользоваться этими игрушками.

Щетине устами своего посредника было легко говорить. Он ничем не рисковал, даже деньгами. Все затраты на оружие он с лихвой возместит, сбыв драгоценности. Положение Солдата было куда серьезнее. Уже сами по себе налеты — дело весьма рискованное, теперь же добавлялась новая опасность. Балык и Артур были людьми проверенными, своими в доску. Гвоздь с Артуром тоже оказались ничего ребятами — повезло. Но теперь предстояло увеличить численность команды. А где взять людей? Конечно, в плавнях хватает всякого сброда, среди которого есть настоящие отчаянные парни. Да, есть, но мало. Очень мало. И поди загляни в душу каждому такому парню. Вдруг кто-то из новичков при малейшей возможности сдаст его Водяному? Или перебьет их во сне, желая завладеть деньгами? Сто тысяч по меркам плавней — деньги гигантские, даже нереальные. А будет еще больше! Щетина предложил новое дело, все конкретно расписав и даже указав примерную сумму вознаграждения.

Размышляя, Солдат аккуратно укладывал оружие. На носу лодки имелась большая ниша, где разместилось все от патронов до гранатомета. Криминальный груз Солдат прикрыл разным барахлом; если специально не вглядываться — не заметишь.

Он успел проплыть всего около километра. Моторку легко настиг катер рыбинспекции, в котором находилось два человека.

«Если вздумают шмонать — замочу», — решил Солдат и нащупал пистолет, спрятанный за поясом.

Он заглушил мотор, опережая требование инспекторов.

— Рыбачим? — один из мужчин цепким взглядом осмотрел лодку.

— Да нет, один из наших умудрился разбить главные снасти, причем вдребезги. Теперь еду за новыми.

— Как это разбил снасти? — не въехал один из инспекторов, зато второй хихикнул, едва Солдат успел договорить: — Бывает. А что ты пилишь в другую сторону? Заблудился?

— Почему «в другую»?

— Ближайшая деревня вверх по течению, а ты идешь вниз.

— Я до излучины, а там в Кировский.

— Далековато плыть.

— Что поделать, мы к деревенскому самогону непривычны.

— Что у вас в носу лодки? — официальным тоном прервал душевный разговор первый инспектор.

— Разное барахло, телогрейки, одеяла. Понимаете, когда сильно нарыбачишься, — Солдат выразительно щелкнул указательным пальцем по шее, — хочется прилечь отдохнуть. А на сырой земле легко простудиться.

— Что ты пристал к человеку, видишь, он мирно плывет за водкой, — примирительно сказал второй инспектор.

— Коньяком, — обидчиво поправил Солдат.

— Тем более. Люди выехали культурно отдохнуть на природе, а ты их подозреваешь.

— В носу лодки легко спрятать браконьерскую сеть. И вообще, откуда у него лодка, если, как он утверждает, они приехали из города?

«Шерлок Холмс чертов!» — подумал Солдат и со вздохом сунул руку в карман легкой плащевой куртки.

— Вообще-то я ничего не говорил насчет города, но ты прав. Мы действительно приехали из Астрахани слегка загудеть на природе. Лодку мы арендовали у местных. Они же нам предлагали и осетринку, и икорку. Зачем нам самим браконьерить, рискуя нарваться на таких, как вы, если все можно купить с доставкой? А бабок у нас хватает.

Солдат, достал бумажник, развернул веером десяток тысячерублевых купюр, среди которых как бы случайно затесалась стодолларовая бумажка, и вернул наличность обратно. Рьяный инспектор уважительно посмотрел на исчезающие деньги и угомонился. Чего напрягаться, лазить в моторку и обратно, когда все ясно. Человек солидный, при деньгах, вон едет за коньяком и ведет себя уверенно. Браконьеры нервничают, прячут глаза, а он спокойно разговаривает и все логично объяснил. Такого шмонать — только время терять. Пусть себе плывет.

Инспектор даже не догадывался, что находился на волосок от гибели.

К приезду Солдата мужики истомились окончательно. Едва он появился на горизонте, тут же началось лихорадочное копошение. Хватило пяти минут, чтобы накрошить закуску и достать из речки бутылки. Солдат удовлетворенно заметил, что до его возвращения никто из его команды не прикладывался к выпивке. Дисциплина на высоте, и наказание рублем, то есть долларом, способствовало ее укреплению больше самых жестоких угроз.

Когда все было готово к застолью, Гвоздь нетерпеливо спросил:

— Ну, привез?