Поединок - Александр Борисович Царинский

душе хранилась какая-то тайна. Может быть, Маркин припугнул?

Мысли опять перескочили на Маркина. Мельников чувствовал, что уже сейчас готов уличить этого человека в злодеянии. Да, задачка... — почесал затылок Александр Васильевич. Может быть, я в самом деле предвзято бью на Маркина? По крупицам вновь и вновь стал проверять факты. Подозрение было весомое, но кое-чего в общей цепи обвинения не хватало. Например, если Маркин действительно убийца, как он смог так быстро добраться из штаба в Дом офицеров?

Мельников снял телефонную трубку и попросил коммутатор соединить его с автопарком. Диспетчером оказался опытный солдат, который, порывшись в книгах нарядов, доложил чекисту марки и номера всех автомобилей, что были в рейсе с девятнадцати тридцати до двадцати тридцати восемнадцатого декабря, то есть в день трагической смерти рядового Яковлева.

Таких автомашин оказалось немного. Отсутствовало лишь два грузовика, еще утром ушедших в дальний рейс на авиационную базу, «газик» Мельникова, им самим же срочно вызванный, «газик» полковника Шилова, тоже срочно вызванный «хозяином», и рейсовый автобус.

Грузовики Мельников отбросил. Преступник ехать на них не мог. Шиловский «газик» по времени не подходил. Оставалось поговорить с водителями своего «газика» и автобуса.

В памяти Мельникова вмиг всплыл позавчерашний вечер. Сразу после внезапно оборванного разговора с Яковлевым, он попытался вызвать свою автомашину, но все водители оказались на ужине. Свой «газик» Мельников увидел как раз у проходной. Было четырнадцать минут девятого. Совершив преступление, преступник как раз к этому времени мог добежать от штаба к воротам и на машине Гусева доехать к Дому офицеров. Вывод: если окажется, что Маркин ехал с Гусевым, — улики против него неопровержимы.

Гусев явился к Мельникову через несколько минут. Забыв предложить солдату сесть, Александр Васильевич с ходу задал вопрос:

— Скажите, Гусев, позавчера вечером, когда я вас срочно вызвал к себе, вы никого по дороге не подвозили?

— Подвез. Такой высокий молодой офицер.

— Почему же вы об этом мне ничего не сказали?

— Мне ни к чему, а вы не спрашивали. Да и сел он у самой проходной. Тут же и вы к машине подошли. Разве вы его не видели?

Мельников волновался. Все произошло так, как он предполагал.

— Где офицер встал?

— Попросил высадить его у Дома офицеров.

Мельников быстро отыскал личное дело Маркина и открыл оклеенную в голубой дерматин картонную корочку. В специальном вырезе, как в окошке, была фотография Семена Маркина.

— Это не он?

Гусев неуверенно пожал плечами.

— Не знаю. Было темно...

— Жаль. Очень жаль. А еще возите начальника-чекиста.

Солдат был расстроен. Стоял красный, глаза виновато глядели Мельникову в лицо. И вдруг Гусева будто кто толкнул:

— Товарищ капитан, он чуточку заикался.

— Заикался?... Вы с ним говорили?

— Нет, но когда он попросился подвезти, у него как-то вышло: р-разрешите с вами под-дъехать?

Мельников насторожился. Да, это уже что-то было. Но Маркин, Маркин?.. Маркин, вроде, не заикался. Связался с отделом кадров:

— Зинаида Борисовна, ваш подопечный, вы понимаете о ком речь, случайно не заикается?

В отделе кадров задумались. Наконец:

— Пожалуй, есть немножко. Мне показалось, он чуть заикается, когда чем-нибудь взволнован.

— Спасибо, Зинаида Борисовна! — Мельников положил трубку. Бисеринки пота проступили у него на носу. Он теперь почти не сомневался, что с Гусевым ехал Маркин. Мало того, раз заикался, значит был взволнован. К чему волноваться? Что опаздывал в кино? Дудки! Замешан в убийстве.

Александр Васильевич внезапно бросил глаза на застывшего в стойке «смирно» рядового Гусева.

— Гусев, примерно через час в «кадры» будет вызван лейтенант Маркин. Находитесь в коридоре. Приглядитесь к нему. Опознаете в нем своего пассажира или нет? Только не плутовать.

— Что вы, товарищ капитан! Разрешите идти?

Когда Гусев вышел, Мельников прошел в отдел кадров. Договорились с подполковником Сахаровым, что тот срочно вызывает Маркина для заполнения специальной анкеты. В «кадры» офицеров вызывали часто. Это подозрения не вызовет.

Часа через полтора Гусев стоял навытяжку перед Мельниковым.

— Да, товарищ капитан, пожалуй, он.

— Пожалуй или точно?

— Точно! Он когда мимо меня по коридору проходил, подмигнул мне глазом. Тот, который в машину садился, тоже глазом мигнул. Я тогда еще подумал: веселенький, наверное, лейтенант.

— Вот видите, Гусев, а я вас обвинял в ненаблюдательности.

Выполнив еще ряд дел, уверенный в своих непогрешимых выводах в отношении причастия Маркина к убийству Яковлева, Мельников попросился на прием к Степану Герасимовичу.

Волков, по «занимаемой должности», сидел в кабинете начальника штаба, изучал какие-то документы. Конечно, не штабные. Текущими обязанностями начштаба занимался его «зам» — майор Сиволапов.

Волкову нравился этот немного угрюмый, но деловой офицер. Он отлично знал свое дело и, безусловно, был первым претендентом на должность начальника штаба, но вышел этот «казус», и утверждение Сиволапова в новой должности пришлось пока задержать. Другой бы обиделся, мол, затерли, а этот только сопел и твердо вел свое дело. Чтобы не бросалась в глаза незавидная роль, какую пока выполнял ненастоящий начштаба, и был издан приказ, где подполковнику Волкову предлагалось в двухмесячный срок изучить хозяйство части, работу подразделений и всех служб, принять дела и должность. Такой ход открывал Степану Герасимовичу возможность интересоваться нужными людьми, вызывать их без особых подозрений для личной беседы, бывать на аэродроме.

Увидев Мельникова, Степан Герасимович поднялся со стула и пошел к нему навстречу.

— Когда гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе. Садись, Александр Васильевич.

— Я, кажется, напал на след, — выпалил Мельников.

— На след, говоришь? Интересно. Давай, докладывай!

Мельников рассказал Волкову о проделанной работе.

Степан Герасимович прошелся по кабинету.

— Так... Значит, опять Маркин?!

— Да! Я не раз пытался стать его защитником, но...

— Прав, Александр Васильевич! Обвинить человека, особенно, если иметь такие факты, как у тебя, легче, чем защитить.

— Вы считаете...

— Ничего не считаю. Меня интересует, почему не поговорил с самим Маркиным? Вспугнуть боишься. Удерет, дело провалит. Да?

— Почти так. Я и пришел посоветоваться.

— А как же ты с другими говорил? Думаешь, Маркин дурак? Если он действительно преступник, он за каждым шагом твоим следит. С другими беседуешь, а с ним... Вот только беседу надо без нажима провести. А у тебя выдержки и терпенья — ноль. Ухватился за подозрительный факт и думаешь, что взял быка за рога. Боюсь тебе доверить эту беседу.

Мельников покраснел. Так прямо ему Охотин не говорил.

— Так, может быть, лучше вы?..

Степан Герасимович с