Поединок - Александр Борисович Царинский

задаю я! — строго предупредил Мельников.

Семен заерзал на скрипучем табурете:

— П-понимаете... т-тут... Ну... Это п-пустяк. Это выеденного яйца не стоит. Это т-так... Личное. Я даже...

— Снова вынужден перебить, лейтенант, — вмешался Степан Герасимович. — Ваши эмоции мешают делу. Если вас что-то от ответа удерживает, можете не отвечать. Но тогда наберитесь мужества заявить об этом чистосердечно. По крайней мере, это будет честно и по-офицерски.

— Хорошо. Я отвечу на этот вопрос. Только... Жарко здесь. Можно я сниму куртку?

— Пожалуйста, — согласился Мельников.

Маркин снял техническую куртку, вывернул ее подстежкой наверх и, сложив вдвое, небрежно бросил на оружейный стол. На куртку положил шапку. Сел.

— Ф-фу... З-значит, о ключе? Да, был т-такой грех. Соврал. Но не п-подумайте чего... Т-тут — ерунда... И говорить бы...

— Опять эмоции, — напомнил Мельников.

— Я иногда мучаюсь ж-желудком. П-понимаете?

— Но при чем здесь ключ?

— При том, что меня в автобусе т-так скрутило, что г-готов был в окно выпрыгнуть и за ближайший к-куст...

Мельников перестал писать. У него был крайне глупый вид. Он ожидал любого объяснения, но такого?.. Повторил:

— Но причем тут ключ?

— Сейчас поймете. Я сидел с Булановой. В животе вдруг к-как р-резанет, я аж подскочил. Ч-что, сознаться ей?.. Благо нашелся. Руку в к-карман и говорю: к-ключ забыл сдать. Ринулся к шоферу автобус остановить, а оно р-раз... и отпустило. У меня так бывает. Снова подсел к ней и, естественно, давай загибать. Дескать, позже ключ сдам. Отступать-то было некуда.

Артист, думал Мельников. Александр Васильевич не верил ни единому его слову.

— И давно страдаете желудком? — спросил Волков.

— Можно сказать, со школьной скамьи. Это у меня на нервной почве, т-товарищ подполковник!

— Отчего же вам было нервничать? — ухватился Мельников.

— Как отчего? А бюро... Я еще там еле-еле отсидел. Вот вы сразу меня в оборот взяли. Д-дескать, целых четверть часа куда израсходовал? А я за эти четверть часа д-дважды по нужде сбегал.

— И двери из-за этого забыли запереть? — с иронией спросил Мельников. Но Маркин иронии не уловил:

— Да вроде запирал. Спешил, правда.

Наступила короткая пауза. Выкручивается. Глупо, но зато оригинально. Ишь, больным прикинулся. Молодой чекист был почти уверен, что и Волков на своем служебном веку вряд ли встречался с подобными объяснениями.

Волков скоропалительных выводов не делал. Он Маркину верил и не верил. Все должно быть подтверждено. Сказал:

— Хорошо, лейтенант! Но все это нужно доказать.

— К-как? — вырвалось у Семена.

— Ну, хотя бы записью в медицинской книжке, что страдаете гастритом. И потом — вы не игла в стоге сена. Наверняка вас кто-то видел, скажем, когда ходили в туалет.

— Было уже п-поздно. В штабе никого не было...

— Ничего. Припоминайте. Продолжайте, капитан Мельников!

Александр Васильевич начал говорить не торопясь, весомо.

— Итак, вы с Булановой прибыли в Дом офицеров. Допускаю, что обман с ключом был вызван внезапными позывами желудка. Зачем вам понадобилось лгать, что забыли деньги?

— Н-неправда! Деньги у меня были. Это Буланова сказала?

— Неважно. Отвечайте, Маркин! Вопросы задаю я.

— Что отвечать, т-товарищ капитан? О деньгах и речи не было. Вы можете мне не верить, н-но... Вышли мы из автобуса. Я д-даже шутил. Только вошли в кассовый зал, т-тут опять живот как хватанет. Я сразу в карманы. М-машинально, конечно. Не знаю, что она п-подумала. М-может, что деньги забыл. А в животе... Говорю ей: я, кажется, к-комсомольский посеял.

— То ключ, то комсомольский...

— Ключ это так... А к-комсомольский... Сами понимаете, это п-посильнее козырь, чтоб она меня тут же обратно отправила.

— Правильно. Козырь сильный, — машинально повторил Мельников, думая о своем. И не сдержался: — Маркин! Хватит голову морочить. Вам надо было сбежать совсем по другой причине.

— Вы что?.. Д-да я...

Волков вынужден был срочно вмешаться:

— Лейтенант! Дело очень серьезное, а вы... Внезапно убегаете. Появляетесь только через час. И как раз в то время, когда вас носит неизвестно где, в той комнате, которую последним покидали вы, совершается преступление. Не беспокойтесь. Безвинного виноватым никто не сделает. Следствие разберется. Но помогите! Капитану нужно получить бесспорные доказательства вашей непричастности к убийству.

— Д-да меня там и б-близко в то время не было! — вскрикнул крайне расстроенный Маркин. По его лицу тек пот.

— Ладно, Маркин! — продолжил допрос Мельников. — Итак, вы сели в автобус. А зачем? Разве в Доме офицеров туалета нет?

— А Зиночка?! Д-да я... От нее в т-туалет?!

— Опять есть выход. Могли сослаться на другую причину и...

— Т-товарищ капитан, не вру. Ну, р-раз уж вырвалось с этим комсомольским... Она и ухватилась. Вышла со мной. А т-тут автобус. И знаете, т-только сел — боли и п-позывы прекратились.

Да! Маркин играл бесподобно. Но как проверить? Как?

— Почему же не вернулись?

— А к-комсомольский?.. — Семен чуть улыбнулся. Видимо, воспрянул духом. — Раз уж соврал, надо было ехать «искать». Я его не терял, конечно. Поехал прямо в столовую. Желудок свой изучил. Как червячка заморю — полегче делается.

Чекисты переглянулись. Вопрос, что Маркин из Дома офицеров поехал в столовую, Александр Васильевич не прорабатывал.

— Кто вас видел в столовой? — быстро спросил Мельников.

Маркин задумался.

— И были люди, и назвать не могу. В углу зала сидело несколько человек. Но мне было н-не до них.

— Официантка-то вас обслуживала. Кто?

— Вечером у нас самообслуживание. П-питается людей мало.

Тут Маркин был прав. Мельников просто забыл об этом. Спросил:

— А повар? Не автомат же вам кашу подавал?

— Она далеко на кухне была. Г-готовые блюда и чай н-на раздаточном окне стояли. К-кажется, тетя Даша. Я оч-чень спешил.

Снова вмешался Волков:

— Понимаете, лейтенант, вы везде, как невидимка.

Маркин опустил голову. И вдруг вспомнил что-то важное:

— Где-то около восьми я звонил из столовой в Дом офицеров. Хотел п-предупредитъ Зиночку, что скоро буду.

— Она с вами говорила?

— Н-нет. Ее не позвали к телефону.

— Вас кто-нибудь у телефона видел?

— К-кажется, нет...

— У телефона тоже глаз нету, — зло высказался Мельников. — Хватит, Маркин! Вы решили за что-то ухватиться и опять же ускользаете. С кем вы говорили? В Доме офицеров у телефона всегда дежурная.

— Н-не знаю. То была не д-дежурная.

— Почему же