Опасность и соблазн - Конни Брокуэй

— Мы в безопасности? — чуть слышно прошептала Кейт.

— Да.

— Но что, если он гонится за нами? Что, если он подстережет нас впереди?

— Посмотрите вокруг, миссис Блэкберн, здесь негде спрятаться. И если бы он хотел нас убить, то сделал бы это, пока мы спали.

— Вот как, — слабо пробормотала она, медленно наклоняясь к нему. Он посмотрел на нее и опять поразился бледности ее лица, темным кругам под глазами и впадинам под скулами.

— Боже мой! — сказал он. — Вы ужасно выглядите.

Она постаралась выпрямиться. Подбородок у нее задрожал, потом привычно вздернулся.

— А вы… — заявила она, — вы невоспитанный человек. — Я только хотел сказать, что…

— Я прекрасно знаю, что вы хотели сказать, — проговорила она. — Недавно вы сказали мне, что я грязная…

— Что?! — Киту не понравилось, как она клонится вперед, и он схватил ее за руку, но она высвободилась. — Я никогда…

— Нет, сказали. В том трактире! А теперь вы заявляете, что я ужасно выгляжу. Какие еще замечания вам хочется сделать?

— Иисусе! У вас больной вид, и я понятия не имею, что вы имеете в виду, когда утверждаете, что я говорил, будто вы грязная. Но уж если на то пошло, то так оно и есть.

Господи, помоги! Теперь она захлюпала носом.

Кит в ужасе уставился на нее. Дыхание ее прервалось настоящим рыданием.

— Но я тоже грязный! — выпалил он яростно. — Мы же в дороге. Вы спали на полу. Вы выглядите… вы выглядите… — Господи, он не мог поверить, что это он едет через замерзающие болота, уходя от опасности, и при этом пытается придумать комплимент! И что именно она старается вынудить его к этому! Что же такое с ним творится? — Я не могу в это поверить.

— Во что? — спросила она, обиженно сопя.

— Вы оскорблены тем, что мужчина, который совершенно вас не интересует, считает вас не слишком привлекательной. Есть ли в вас, благовоспитанные леди, что-нибудь, кроме тщеславия? Ну ладно, как бы то ни было, я нахожу вас привлекательной. Но все равно вы ужасно выглядите.

Ее лицо сморщилось.

— Я не выгляжу, а чувствую себя ужасно! — И она тут же закрыла лицо руками.

— Кейт!

— Нет! — Она немного встряхнулась и вытерла слезы тыльной стороной руки. — Я обещала себе, что буду держаться, как подобает леди. Я вынесу все, что преподнесет эта поездка. Так и будет. Но… — она устремила на него сердитый взгляд, — я хочу кое-что выяснить. Кто был этот человек?

Киту не хотелось начинать разговор на эту тему.

— Вы должны мне сказать. Он… позволил себе вольности.

— Уж не думаете ли вы, что я не сознаю этого, — проскрежетал он, — и что я оставлю это безнаказанным? Я в ярости, сударыня, уверяю вас. И он дорого заплатит за это оскорбление.

— Ваше негодование не может меня успокоить. Мне нужна правда. Я заслужила ее. — Она внимательно всматривалась в его лицо, ища ответа. — Макнилл.

Он снова устремил взгляд на дорогу. Его руки крепче сжали поводья, старые кожаные перчатки натянулись на костяшках пальцев.

— Нас было четверо, — начал он.

— Те двое, что приезжали с вами в Йорк, и тот, что умер в тюрьме? — уточнила она.

— Да.

— Как вы познакомились?

— Мы были сиротами, собранными, как клочки шерсти с колючих кустов, по городам и деревням в Сент-Брайд, последнюю католическую общину Шотландии.

— Кто вас собирал?

Макнилл пожал плечами:

— Настоятель и его монахи.

— А как они вас находили? Как они узнавали, где вас искать? Почему именно вас?

— Господи, сколько вопросов! — Но, увидев, что ее не собьешь, Кит вздохнул. — Какое-нибудь письмо, слухи, сплетни, нашептанные тайным приверженцем католицизма, — всего этого было достаточно, чтобы они отправились на поиски.

— С какой целью?

— Я в точности не знаю, могу только предполагать. — Кит помрачнел. — Мальчишками мы верили, что нам суждено стать рыцарями древнего ордена тамплиеров, мы даже принесли клятву верности. — Он горько улыбнулся. — И потом, когда мы поняли, что нам не станут дарить никаких серебряных блюд, мы все равно хранили верность этой клятве. Только верность мы хранили не Сент-Брайду, а друг другу.

— Это та же клятва, которую вы принесли мне, — сказала она, начиная понимать.

— Да.

— Но какое это имеет отношение к разрушенному замку и к человеку, который там прячется?

— Кто-то нарушил клятву. И я думаю, что это тот человек, которого вы видели.

— Не понимаю.

Он раздраженно сдвинул брови.

— Нас воспитывали не для того, чтобы мы стали рыцарями, нас воспитывали, чтобы мы стали… воинами. Наши поступки направлялись и поощрялись церковью.

— Как в ордене тамплиеров?

— Только здесь не было такой четкой дисциплины. Мы были орудиями, которые предназначались для использования во времена больших потрясений и опасностей. Вроде тех, что произошли во Франции в девяносто третьем году. Тогда в сентябре в одном только Париже были убиты четыре сотни священников и больше тысячи дворян-католиков. Кое-кто из священников бежал в Англию, один — брат Туссен — в Сент-Брайд. Прежде чем обратиться к священному ордену, он был великим воином. Он научил нас своему искусству. Однажды, — продолжал Макнилл, — в аббатстве появился какой-то человек, француз. Я не знаю его настоящего имени — он называл себя Люшен, и было ясно, что он знавал брата Туссена в Париже. Теперь я подозреваю, что в нем текла кровь французских королей. В то время у роялистов и церкви были общие интересы — реставрировать французскую монархию и таким образом вернуть во Францию католическую церковь. У него был план. Мы должны были отправиться во Францию, назвавшись путешественниками, которые странствуют по миру в поисках неизвестных растений и животных, но в основном роз. И как охотники за розами мы должны были представить наши открытия Жозефине Бонапарт.

— За розами? — Должно быть, в ее голосе прозвучало сомнение, потому что на лице его промелькнула кривая усмешка.

— Жена Наполеона Бонапарта собрала в своем поместье в Мальмезоне самую большую в мире коллекцию роз. Она была увлечена розами, и Наполеон, как любящий муж, потакал ей. Ее сады стали легендой, и она разослала по всему свету доверенных лиц на поиски новых сортов. Дипломаты, лизоблюды, послы множества государств и княжеств постоянно прибывали к ее дверям со своими подношениями. Можете представить себе, какой плодородной почвой для сбора сведений был этот дом. Конечно, такие возможности не остались незамеченными советниками короля.

Кейт ждала. Он погрузился в воспоминания и уже не просто рассказывал, но живописал свое прошлое.

— Среди прочих на службе у нее состоял человек, который хотел сообщить нам сведения о сторонниках Наполеона, о его планах, даже о переписке. Мы должны были встретиться с ним. Но нас схватили, обвинили в шпионаже и бросили в тюрьму, прежде чем мы смогли приблизиться к дому Жозефины.