Дочь смотрителя маяка - Анн Росман

В этой книге скальд описывает маяк и красный буёк рядом как жениха и невесту. Анита показала на обложку. Осталось расшифровать концовку, но речь точно идет о Винге. Что думаешь?

– На Винге есть кладбище? – спросил Путте. – Я об этом не слышал.

Он открыл книгу. В словах Аниты явно был смысл. Она была гораздо образованнее его. Он с восхищением взглянул на жену.

– Молодец! Может, позвоним спросим, находили ли на Винге старые инструменты. Ты сказала, что там теперь музей. Наверняка там куча экспонатов.

Путте вскочил с постели и натянул халат. Завязав пояс под животом, она направился к дверям, но на пути остановился, вернулся к жене, сидевшей на кровати, и поцеловал ее в лоб.

– Путте, – строго произнесла Анита, ища его взгляда: – С тобой все в порядке?

Он хотел было сказать, что все в порядке, но вместо этого присел рядом, взял ее руку в свои и рассказал все, как было. Врач сказал, что это рак, но он чувствует себя нормально, и у него ничего не болит. И что ему надо будет сделать анализы.

Первый звонок в гавань утром был от Путте, который желал немедленно спустить на воду свою Таргу 37. Сотрудники быстро внесли изменения в расписание, и к обеду яхта уже ждала у причала с полным баком. Сперва, Анита пыталась его остановить, но после недолгой дискуссии сдалась, собрала корзинку для ланча и позвонила отменить занятия по французскому. Солнце светило вовсю, но холодный ветер пробирал до костей. Они взяли курс на юг. Анита украдкой поглядывала на мужа.

Только одна яхта попалась им навстречу. Темно-зеленого цвета под голландским флагом. Мужчина и женщина, лет семидесяти, сидели на палубе в спасательных жилетах с кружками, от которых шел пар.

Они помахали Путте и Аните. Анита подумала, что не знает, доживет ли Путте до своего семидесятилетия. Ей было интересно, думал ли он о том же самом. Никто не знает, сколько времени ему осталось.

В гавани было пусто. Течение в узком проливе было довольно мощным, судя по тому, как сильно колыхались в прозрачной воде водоросли. Лодка плавно причалила к берегу, и Путте заглушил мотор. Анита покачала головой. С таким течением и мотор не нужен.

Обычно в гавани пустого места не была, но сегодня они спокойно пришвартовались без необходимости просить другие лодки позволить им пришвартоваться к ним. Красный деревянный киоск, принадлежавший обществу друзей маяка Винга, открытый только летом, был заколочен.

– Пошли!

Аните не терпелось спуститься на берег. Закрыв лодку, они поднялись по лесенке на дорожку и пошли по направлению к маяку и дому смотрителя. Огромный красный буек был похож на пирамиду, примостившуюся рядом с внушительным маяком. Это буек Эверт Тоб сравнивал с невестой, стоящей подле своего жениха – маяка Винга. Путте и Анита шли молча. В красном доме неподалеку от маяка провел свое детство знаменитый бард.

– Черт, закрыто! – выругался Путте, дернув дверную ручку.

Анита попыталась заглянуть в окно, но оно располагалось слишком высоко. К счастью, рядом стояло эмалированное ведро. Анита перевернула его дном вверх и использовала в качестве табуретки. Встав на ведро, она приставила ко лбу руку, чтобы лучше видеть. Она внимательно оглядела все предметы в комнате и перешла к следующему окну. Обойдя таким образом дом кругом, она вернулась ко входу, и крикнула мужу:

– Иди сюда! Я кое-что вижу!

Путте что-то смотрел в мобильном. Он махнул Аните, но от телефона не оторвался. Какая она дура. Ждала, что муж забудет о мобильном хотя бы на день, ведь они отправились в плавание вместе, но нет. Наверняка опять звонок по работе. Сколько раз уже эти звонки заставляли его бросать все, вставать из-за обеденного стола, оставлять ребенка посреди укладывания спать, или бросать ее одну дома. Анита вернулась к окну. На стене весел предмет, который подходил под описание «минувшего времени». От ее дыхания стекло запотело.

В кармане Анита нащупала грязный носовой платок, которым можно было протереть окно. Протерес, Анита прижалась к стеклу носом и задержала дыхание. Текст на табличке был слишком мелким, чтобы разобрать слова, но сам предмет видно было хорошо. Может, взять бинокль из лодки, чтобы прочитать пояснение?

– Молоток, – крикнула она Путте, который наконец убрал телефон.

– Топор, – поправил он. – Я как-раз говорил с председателем общества друзей Винги. Топор нашли в сороковые. Его нашел помощник смотрителя по фамилии Вестерберг.

– И что теперь делаем? – спросила Анита, оглядываясь по сторонам. Красные домики были в хорошем состоянии. За садиками тоже ухаживали. Садовая мебель стояла у стены под брезентом. Указатели были недавно покрашены. Все говорило о том, что об острове хорошо заботятся. Но, кроме топора, больше ничто не привлекло их внимания, так что супруги вернулись к лодке и съели пирог с курицей, который взяла с собой Анита. Пирог они запили охлажденным в море пивом. Рядом с лодкой плавали черно-белые гаги, издавая характерные звуки. Анита знала, что эти звуки говорят о соперничестве самцов за самок. У этого вида гаг часто были проблемы найти партнершу. Аните эти звуки нравились, они ее успокаивали.

– Итак, мы знаем, что предмет топор, но что нам дает это знание? – спросил Путте, доставая листок со стихотворением.

– Карл-Аксель был непростым человеком, – задумчиво произнесла Анита.

– Мягко говоря, – пожал плечами Путте. – И мы еще не разгадали последние строчки. Что они могут означать?

Анита снова зачитала строфы:

Острова застыли в ожидании весны. Анита с Путте отчалили от Винги и взяли курс на Марстранд. По дороге они говорили о болезни Путте, почти не упоминая карту сокровищ Карла-Акселя. Но Путте нечего было сказать. Врач направил его на анализы. Вот и все, что он знал. Аниту этот ответ не устраивал.

По возвращении домой, она пошла в кабинет и включила лампочку, подсвечивающую модель корабля. Они долго стояли и смотрели на корабль, пока Анита не пошла смотреть английский детективный сериал по телевизору. Путте остался в кабинете.

– Винга, – сказал он сам себе, – дом детства, топор…

Налив себе виски, он понюхал бокал, и тут же оставил в сторону. Врач запретил пить алкоголь. Тут его внимание привлек один предмет, который он раньше не замечал. За пояс одного моряка на палубе был заткнут топор. Путте сделал лампу поярче. Топор! Зачем матросу на корабле топор? Это неспроста.

Пара часов ушла у Путте на то, чтобы отыскать лупу среди хлама на чердаке. Его покойная мать к старости почти ослепла и пользовалась лупой для решения кроссвордов. Поднеся лупу к матросу, он увидел, что на топоре что-то было написано.