Волшебный поцелуй - Кэтлин Вудивисс

Рейлин приятно удивили чистота и порядок в конюшнях. Все вещи, кроме тех, которыми пользовались в настоящую минуту, были разложены по местам, металлические детали повозок тщательно смазаны, начищены и сверкали чистотой. Даже в жаркие дни за счет циркуляции воздуха и тени, создаваемой раскидистыми дубами, растущими вдоль ограды, в конюшне и на прилегающей к ней территории сохранялась относительная прохлада, что, несомненно, шло на пользу как животным, так и работающим с ними людям.

Полы в конюшне были земляные, плотно утрамбованные и покрытые толстым слоем древесной стружки; свежий аромат дерева заглушал запахи конюшни. Тому же способствовали и ветерок, и небольшое количество извести, которое примешивалось к опилкам для дезинфекции.

Работники вежливо приветствовали Рейлин, улыбаясь и приподнимая шляпы, но дела своего никто не бросал. Большинство людей были ей незнакомы, но одного конюха она уже видела прежде: это он встречал Джеффри, когда тот вернулся как-то раз после выездки Брута, любимого черного жеребца. Конюху пришлось в тот день крепко поволноваться. Случилось это примерно две недели назад, вскоре после того, как Рейлин объявила мужу, что хочет побыть одна и обдумать все случайно услышанное из уст Нелл. Джеффри тогда поехал кататься и чуть было не сломал себе шею, заставляя коня выполнять немыслимые прыжки.

— Спарки заботится о моих лошадях, — представил конюха Джеффри.

Молодой работник снял шляпу перед госпожой и, стыдливо поглядывая на Рейлин, принялся мять свой видавший виды головной убор в громадных мозолистых ручищах.

— Спарки поддерживает коней в отличной форме, в том числе и Брута — самого своенравного животного, с которым мне доводилось иметь дело. Временами я готов поклясться, что мать Спарки родила его в седле: он настолько хорошо управляется с лошадьми, что со стороны кажется, будто в этом вообще нет ничего трудного.

Спарки покраснел так, что цвет его лица стал почти таким же ярким, как и его огненно-рыжие волосы, но широкая улыбка парня говорила о том, что похвала Джеффри ему приятна.

— Вот вы опять, мистер Джеффри, все преувеличиваете. Скоро люди будут думать, что я и впрямь умею чудеса творить.

— Не бойся, Спарки, — весело заверила его Рейлин, — я намерена верить только своим глазам. Ты считаешь, это справедливо?

— Вполне, мэм.

— Мне очень приятно было познакомиться с тобой, Спарки. А теперь, если дама попросит тебя выбрать для нее какую-нибудь лошадь с характером поблагороднее, что ты ей посоветуешь?

Не успел конюх ответить, как откуда-то появился кривоногий улыбчивый субъект лет на тридцать его старше. Старичок поклонился сперва Рейлин, затем Джеффри и с выраженным ирландским акцентом произнес:

— Вижу, сэр, вы привели свою хорошенькую женушку посмотреть на ваших чудных скакунов, так? Хотите, чтобы она покаталась на Келли? Уж эта кобыла наверняка придется миссис по вкусу: такой плавный и легкий у нее бег.

— Джеральд О'Молли отвечает за селекционную работу, — пояснил Джеффри. — Несколько лет назад он приехал сюда вместе с жеребцами и племенными кобылами, которых я выписал из Ирландии. Его заботами лошади пересекли океан без лишних мучений и с тех пор под его опекой продолжают чувствовать себя превосходно. Без него я не смог бы обойтись.

Морщинистое лицо старика засияло.

— На родине все звали меня старина Молли. Я почел бы за честь, миссис, если бы вы тоже звали меня О'Молли.

— Конечно, О'Молли, — с улыбкой согласилась Рейлин. — Скажите мне, где эта кобыла Келли, о которой вы говорили? Здесь, в конюшне?

— Вот она, — ответил за старика Джеффри, — взгляни. Келли просто душка. Если тебе нужна покладистая кобыла, лучше Келли не найти.

— Точно, — со сдержанным смешком согласился О'Молли, — Келли, она такая — спокойная, неторопливая. Брыкаться не будет и фортели выделывать тоже.

Рейлин отнюдь не пришла в особый восторг от полученной информации: слишком благовоспитанная порой означает то же самое, что занудная или наводящая тоску. Беглого взгляда в сторону стойла с Келли хватило, чтобы понять, что перед ней животное с весьма уравновешенным характером. Украдкой посмотрев на мужа, Рейлин заметила, что тот перемигнулся с О'Молли и усмехнулся. Ну что же, она не даст над собой потешаться!

— Небольшая встряска мне не повредит, Джеффри: я уже каталась верхом и не нуждаюсь в няньках.

— Леди спросила твое мнение, Спарки, — пряча улыбку, обратился Джеффри к молодому конюху. — Какого коня ты бы ей присоветовал?

— Ну что ж, сэр. Можно предложить Ариадну. Если леди хочет встряхнуться, то у нее достанет острых ощущений с этой бес…

— Где она? — спросила Рейлин, не дав парню закончить.

Спарки озабоченно взглянул на хозяина. Может, он переборщил с юмором? С Ариадной шутки плохи. Джеффри тоже, судя по внезапной перемене, произошедшей с ним, был не в восторге от готовности Рейлин испытать судьбу. Не осмелясь перечить хозяйке, Спарки указал ей на Ариадну, и Рейлин, не дав мужу возразить, поспешила к стойлу.

Как только она подошла к ограде, гнедая кобыла-трехлетка, прекрасного сложения, с крутой шеей, захрапев, отпрыгнула прочь.

— Это она?

— Да, Ариадна, — неохотно подтвердил Джеффри.

— Героиня греческого мифа? — склонив голову набок, уточнила Рейлин.

— Она самая. Та, которую папаша, царь Мидас, сделал золотой своим прикосновением.

— Так, значит, кобыла — настоящее сокровище?

— Лучших кровей, — кивнул Джеффри, — потомство от нее отличное, но для ездовой лошади она слишком норовиста, особенно с новичками.

— Красавица, — восхищенно прошептала Рейлин, протягивая руку между прутьями ограды.

Кобыла фыркнула, но ласковый голос Рейлин подействовал на животное успокаивающе, и, движимая любопытством, Ариадна подошла поближе к ограждению. Нежно приговаривая, Рейлин погладила кобылу по бархатному носу. Ариадна стояла смирно, завороженная приятными для слуха звуками.

— Хотела бы я угостить тебя яблочком, но, если ты согласишься меня сегодня покатать, обещаю, что принесу тебе целых два. Как ты на это смотришь?

Подув в протянутую ладонь, кобыла изогнула шею и тихо заржала. Рейлин засмеялась. Довольная, она продолжала гладить животное, даже не заметив того, что Джеффри подошел и встал рядом.

— Не думаю, что тебе следует выезжать на Ариадне, — со сдержанным опасением сказал он. — Ей нельзя доверять. Пойми, я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

— Верховая езда была моим самым большим увлечением до того момента, как нашу семью постигло несчастье. Мы не только потеряли дом и всю прочую недвижимость, но вынуждены были стоять и смотреть, как королевские конюхи уводят за собой наших лошадей. Нам сказали, что их отдадут противникам моего отца, как только их обвинения подтвердятся. К сожалению, отец умер до суда, и все обвинения, выдвинутые против него, никто не подверг сомнению.