Диадема Марии Тарновской - Ольга Баскова

Сначала он тяжело, как глубокий старик, опустился на кровать и смотрел перед собой, будто слушая тишину, которая ничем не могла помочь, а потом, протянув руку к ящику стола, выдвинул его и достал деревянную полированную коробку с поцарапанной крышкой. Бросив ее на кровать, бедняга зарылся лицом в подушку, сотрясаясь от беззвучных рыданий. Душу по-прежнему жгла боль, и Петя желал только одного – любой ценой избавиться от нее.

Он снова потянулся к пистолету, взял его за холодную ручку и резко поднялся. До него донесся голос брата, звавший его, и в эту минуту Петр осознал, что никогда не принесет несчастья ни Василию, ни женщине, которую так любил.

Боль стала настолько нестерпимой, что он молниеносно приложил дуло пистолета к виску с пульсирующей жилкой, но тут же опустил руку. Даже в такие моменты жизни юноша думал о ней, о том, почему они не смогли сберечь любовь, и о том, что на нее не должна упасть тень гнусного подозрения.

Он достал клочок бумаги, лихорадочно обмакнул перо в чернильницу и размашисто написал: «Прошу никого не винить в моей смерти. Я исправил оценки за свои экзамены, и обман скоро вскроется. Я не хочу, чтобы трепали доброе имя моих родителей».

А потом, отбросив записку, Петр снова взял пистолет – и на этот раз выстрелил.

Качановка, 1898 г.

Мария услышала звук выстрела, когда уже подходила к дому.

Женщина не прибавила шагу, не побледнела. На ее красивом холодном лице не отразилось ничего – ни грусти, ни сожаления. Она прекрасно знала, что Василий жив, что Петр не убьет родного брата, и еще знала, что бедный вспыльчивый мальчик предпочел смерть.

Когда она оказалась возле крыльца, навстречу ей выскочила испуганная заплаканная горничная, и, вытирая передником слезы, бросилась в сад.

Мария слышала, что Аленка была влюблена в Петра, но он не обращал на нее никакого внимания…

Без трепета она вошла в старый оглохший дом и нос к носу столкнулась с Василием.

– Петр застрелился. – Его губы тряслись, в глазах гнездилась скорбь.

Он обхватил руками голову и застонал:

– Ну зачем, зачем он это сделал?

Она прислонилась к нему, погладила по плечу:

– Не переживай. Петр давно вел себя странно. Взять хотя бы историю с наследством.

От ее прикосновения Василий дернулся:

– Не трогай меня. Скажи, ты действительно не имеешь к этому отношение? Я имею в виду, к смерти моего бедного брата.

Мария слегка побледнела и с усилием усмехнулась:

– А какое я могу иметь к этому отношение?

Он испытующе глядел на нее:

– Почему-то я тебе не верю.

– Твое дело. – Мария пожала плечами. – Пойду успокою твою мать. – Она пошла в гостиную, где на диване, совершенно раздавленная, сидела свекровь.

Молодая женщина присела рядом и обняла ее:

– Боже, какое горе!

Свекровь опустила голову на ее плечо и тихо заплакала:

– Почему он это сделал? Я не верю, что все из-за отметок. Мы никогда не ругали его.

Мария встрепенулась:

– Из-за каких оценок?

– Которые он якобы исправил. – Она всплеснула руками и зарыдала уже в голос.

Невестка удовлетворенно улыбнулась, радуясь, что никто не следит за выражением ее лица. Она знала: Петр даже перед смертью позаботится о том, чтобы не опорочить ее доброе имя.

Приморск, наши дни

После нашей встречи я постоянно, как маньяк, ждал ее звонка, но она не звонила. Зато Надежда, словно предчувствуя опасность, примчалась раньше срока. Я не мог скрыть от нее свое плохое настроение, и – странно – она списала все на усталость.

– Дорогой, дела в банке идут прекрасно. – Меня коробило это ее словечко «дорогой» – как в дешевых кинокартинах. – Я подумала, что мы с тобой вполне можем позволить себе отдых. Подумать только, у нас не было медового месяца, и все из-за проклятых денег. Я хочу сделать тебе приятное. – Надежда загадочно улыбнулась, и я подумал: «Ты можешь сделать мне приятное, если уедешь сама, и надолго».

– Куда бы ты хотел поехать? Назови любую страну мира.

Если бы Надежда не была мне так противна, если бы я не встретил женщину своей мечты, я был бы на седьмом небе. Из-за вечной нехватки денег мне не удалось побывать за границей, и я давно мечтал об островах с небесно-голубой водой и белым песком – таким, как в рекламе «Баунти». Но при мысли, что на полупустынном острове придется находиться с женой, я дернулся. Слава богу, Надежда этого не заметила.

– Так что же, дорогой?

Я улыбнулся и пожал плечами:

– Дорогая, сделай и себе приятное, выбери страну сама. Я никогда не был за границей и с удовольствием поеду с тобой куда угодно.

На мое удивление, она огорчилась:

– Я думала, это сделаешь ты.

Я подошел к ней и обнял:

– Но я же не знаю самых красивых мест на планете, в отличие от тебя. Кому, как не тебе, выбирать место отдыха?

На ее бледных щеках показался румянец.

– Ты действительно так думаешь? Хорошо, обещаю, я выберу для нас с тобой райское местечко.

Я поцеловал ее волосы:

– Вот и отлично. А теперь поехали в банк. Я тоже хочу вносить лепту в наш бюджет.

Надежда не возражала. Приехав на работу, я прошел в свой кабинет и углубился в бумаги. Жена позвонила мне через час и радостно объявила, что решила показать мне весь мир.

– Ну, конечно, весь не получится, – она хихикнула, – но я очень постараюсь, чтобы ты увидел все самое красивое. И начнем мы с северных стран. Сначала Финляндия, потом Норвегия. Затем мы посетим Великобританию, а потом перекочуем в Европу. После посещения Парижа, Рима и Мадрида можно будет подумать и об островах. Ты рад, дорогой?

– Конечно, – ответил я, стараясь не выказать злости, – я не ошибся, когда попросил тебя разработать наш маршрут.

– А теперь мы должны поехать в меховой магазин, – проговорила Надежда деловым тоном – это у нее очень хорошо получалось. – В северных странах нежарко, и я хочу кое-что прикупить.

– Но зачем? – искренне удивился я. – У тебя от мехов ломится шкаф. К тому же сейчас лето, и мы не едем в вечную мерзлоту.

– Дорогой, для меня начинается новая жизнь, – проворковала Надежда. – И я хочу обновить свой гардероб. Ну что, ты готов сопровождать меня в магазин?

Я задышал:

– Милая, уволь меня от этого. Мотаться по магазинам – занятие не для мужчины.

Она огорчилась:

– Но я же хотела выбрать то, что тебе понравится.