Загадка старого особняка - Бетти Рен Райт

– Чарли тоже возьмём, если она захочет, – добавила Лили. – Ей полезно будет уехать на денёк. Я только что договорилась с нашей соседкой, Мери Крамер, чтобы присмотрела за близнецами, пока Дэн на работе.

С той минуты пошёл уже второй день, но я так и не набралась духу признаться, что не хочу ехать. Какой в этом смысл? Прапрабабушка уже не узнает, приехала я или нет, но даже если и узнает, ей до этого нет дела. Я для неё была не более чем чужим ребенком, за которым пришлось присматривать.

И в итоге я промолчала – ведь Лили была прекрасным человеком. Такая добрая, хорошая и любит всех и каждого. Наверняка она будет в шоке, если увидит, какая я на самом деле.

Францы разрешили нам взять их машину, чтобы не трястись в автобусе до Мэдисона. Я до последнего надеялась, что Чарли останется дома, но не тут-то было. Только мы вышли из дома – и извольте видеть: уже уселась на заднем сиденье и даже ножки скрестила, ждёт нас. Я поздоровалась, но избегала её взгляда. Наверняка она ждёт случая, чтобы снова приставать ко мне с вопросами о том, откуда я узнала, что прапрабабушка умерла, до того, как она мне рассказала об этом.

Выручила словоохотливость Ли– ли – кажется, она даже не заметила, как тихо ведут себя обе пассажирки. Она болтала о том, что творится у Дэна на работе, и как напряжённо трудится в Замке Уилл, и про быстро растущих близнецов, которым надо покупать новую одежду, прежде чем отдавать в детский сад. При этом она умудрялась избегать тему похорон так ловко, что временами мне удавалось представить, будто мы просто поехали покататься и за покупками. Но потом я затылком чувствовала, как Чарли сверлит во мне дырку взглядом, и всё становилось на свои места.

Я ещё ни разу не была на похоронах, даже когда умерла мама. Видимо, тот, кто тогда за меня отвечал, решил, что я слишком мала.

Похоронное бюро находилось в большом гулком здании, где всё провоняло дезинфицирующими средствами. Мы с Лили и Чарли сели рядком, перед закрытым гробом, пока в соседней комнате играл орган, а распорядитель читал что-то из Библии и молился. Лили то и дело хватала меня за руку и пару раз вытирала слёзы, а я чувствовала себя паршиво, потому что мне не было паршиво – ну, понимаете. Я понимала, что прапрабабушка просто была старым уставшим человеком, но всё равно не могла притвориться, будто скучаю по ней. Даже ради Лили.

Когда служба закончилась, я оглянулась, и конечно, пожалуйста – прямо у нас за спиной – сидит Рита, социальный работник из больницы Святого Иосифа. Вот тут я испугалась! До сих пор мне и в голову не приходило, что смерть прапрабабушки как-то влияет на то, остаюсь я или нет у Грэндаллов. Но при виде Риты стало ясно: влияет, и очень сильно. У социальных работников имеются правила на все случаи жизни. Пока прапрабабушка лежала в больнице, соцработница спрашивала разрешения у Лили, могу ли я пожить в Мон Плизан. Теперь, когда прапрабабушки нет, мне положено вернуться в Сакраменто.

Рита ласково гладила меня по плечу и спрашивала, как я себя чувствую, но меня-то не обманешь. Она заявилась сюда ради Лили. И, не тратя времени даром, предложила:

– Девочки, вы тут уже засиделись, наверное? Пойдите погуляйте, пока мы поболтаем. – Как будто мы малыши вроде Терри и Джина.

Я собралась настоять на своём, остаться и выслушать всё до единого слова, но Лили была так искренне расстроена, что я не стала спорить. Её оживлённость и разговорчивость на всём пути до Мэдисона были одной большой дымовой завесой неизбежных плохих новостей.

Снаружи жара была удушающей. Я хотела было спуститься с крыльца похоронного бюро, но Чарли окликнула меня:

– Давай лучше посидим в тени. Я хочу кое о чём тебя спросить.

Ну вот, приехали. И тут мне стало ясно, что теперь уже всё равно – пусть выспрашивает. Потому что там, внутри, Рита просвещает Лили насчёт меня, и что бы Чарли ни наплела им вдобавок, это дела не изменит.

– Я знала, что моя прапрабабушка умерла, потому что мне было видение, – я с ходу взяла быка за рога, надеясь хотя бы сбить с Чарли спесь. – Я увидела её в больнице, и тут же поняла, что случилось. У меня так иногда бывает: я вижу что-то, как во сне, только я не сплю, и это не сон, а реальность.

– Что, правда? – опешила Чарли.

– Конечно, правда. А как иначе я могла узнать?

– Ты могла догадаться, – сказала она. – Я так и подумала. Я думала, что ты всё это время беспокоилась о ней и сразу догадалась. И в любом случае, – продолжала она, – я не об этом хотела спросить. Скажи мне честно, что ты увидела в Замке утром в пятницу – перед тем, как я ушла домой.

Ушла домой? Ха! Вот так миленькое описание тому, как она ринулась вон из Замка.

– В гостиной потемнело, – сказала я. – И на улице тоже стало темно. Мне показалось, что собирается гроза, но этого не случилось. Точка.

– И это всё? – Она явно была разочарована. – Разве ты не видела, как что-то… чей-то силуэт… отразился в окне?

– Призрака я не видела, если ты это имеешь в виду. Люди видят призраков, когда очень этого хотят. Ты веришь в них, вот и…

– То есть, по-твоему, Замок – милое уютное местечко, – сердито перебила она. – И миллионы людей встанут в очередь, чтобы в нём побывать.

– Ну, – я не сразу придумала такой ответ, чтобы не сказать лишнего, – сама я не стала бы там ночевать. По-моему, там действительно что-то не так, но что именно – я не знаю.

– Ты так считаешь по той же причине, по которой видела смерть свой прапрабабушки? – Чарли подозрительно прищурилась.

– Типа того.

– Ладно, – её раздражение иссякло. – Это уже кое-что. Ты могла бы сказать дяде Уиллу и моим родителям, что мы больше не будем там работать. Расскажи им, что тётка Уильяма Херндона сошла с ума, когда жила в Замке, и пыталась его задушить! Она всё ещё где-то там, и мы можем это доказать. Мы с Дэном слышали, как наверху поёт женщина и плачет ребёнок, хотя теперь Дэн не признаётся, что это было на самом деле. А перед этим я видела тень колыбели в гостиной. И ты сама была там на этой неделе, когда пришла тьма, хотя сама и не видела… не видела Дженнифер – в окне. Скажи им, что это жуткий дом, и сумасшедший призрак всё ещё бродит по нему в поисках младенца, которого хочет задушить!

У неё получилась вполне логичная история, и если она ничего не придумала, это даже могло оказаться правдой. Но именно поэтому я тем более не хотела в это встревать.

– Давай пойдём вместе к дяде Уил– лу, – не сдавалась она. – Я буду там, но говорить будешь ты. Он считает тебя ужасно умной. И Рэй тоже – они все думают, что я вру и болтаю глупости, но тебе они поверят.

– Они и мне не поверят, – возразила я, – потому что я не собираюсь им ничего говорить. Я не видела никаких призраков, так что не впутывай меня в свои дела, понятно?

Я чувствовала себя предательницей. Я же видела, что она боится. Она надеялась, что я помогу, а я вместо этого сделала только хуже – заставила её почувствовать себя совсем одиноко.