Загадка старого особняка - Бетти Рен Райт

Шоколадный напиток оказался превосходным, с нежным мороженым на закуску. Чарли всё ждала, когда Рэй скажет, что нужно взять что-то менее калорийное, но он промолчал. Он даже не посмотрел на неё осуждающе, когда услышал, что она заказала.

– Сегодня не отказываем себе ни в чём! – щедро объявил он. – Что бы ты хотела, София?

– Клубничный пломбир, – тут же ответила София. – Я вообще люблю клубнику. Даже однажды сочинила про неё стих.

Это было её самое длинное высказывание за то время, как они выехали из дома. До сих пор Чарли даже пару раз забывала, что София с ними.

– Ты сочинила стих? – Рона была явно заинтригована. – Я бы хотела прочесть.

София потупилась, как будто пожалела о том, что сказала.

– Ничего стоящего. И всё равно их у меня нет с собой.

– Очень жаль, – сказал Рэй. – Я поражён. Никогда в жизни не писал стихов.

– София, а ты не могла бы прочитать их по памяти? – предложила Рона. – Мы с удовольствием послушаем.

«Только не я!» – подумала Чарли.

– Я не помню, – смущённо сказала София. От волнения она раскраснелась. – Сама не знаю, почему вообще про это сказала. Они сгорели вместе с другими вещами.

– Сгорели? – переспросил Рэй. Он даже отложил меню. – То есть ты их сожгла?

София замотала головой.

– Они лежали у меня в шкафчике, – глухо произнесла она. – Когда в школе случился пожар.

– В школе в Мэдисоне произошёл пожар? – спросил Рэй. – Когда? Не помню, чтобы я об этом читал.

– Нет, не в Мэдисоне, – буркнула София. – В Сакраменто. До того, как я переехала жить к прапрабабушке. – К этой минуте у неё сделался такой несчастный вид, что Чарли почти – но не совсем – стало её жаль.

– Ох, какой ужас! – воскликнула Рона. – И что, много вещей у тебя сгорело?

– Почти все мои вещи были дома. – София вскочила так резко, что едва не опрокинула шаткий столик. – Мне надо в туалет, – выпалила она и помчалась в другой конец зала.

– Ну и дела, – произнёс Рэй. – Что-то здесь не так.

– Надо за ней присмотреть, – заметила мама Чарли. – У неё был такой вид, будто её сейчас стошнит. Или ей лучше побыть одной? Как вы считаете?

Официантка принесла шоколадный коктейль и клубничное мороженое, а ещё пирог для Рэя и кофе для Роны.

Чарли сосредоточилась на угощении.

– Она явно не хотела говорить о пожаре в школе, – пробурчала девочка между двумя глотками напитка. – Она вообще ни о чём говорить не хочет. Как будто это большая тайна.

– Ох, перестань, Чарли, – возразил Рэй. – Никаких тайн тут нет. София просто скромный человек, и ей трудно привыкнуть к новой обстановке. И у меня почему-то такое впечатление, что ты ей нисколько в этом не помогаешь.

Чарли почувствовала, как всё великолепие этого дня рухнуло в один момент, несмотря на шоколадный коктейль.

– Я не виновата, что она не хочет со мной дружить. – Она меня не переваривает.

– Чарли… – Рэй нахмурился.

Но не успел он упрекнуть падчерицу, Рона шикнула на него. София молча вернулась на своё место.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила Рона. – Мы тебя расстроили? Прости, мы не хотели.

София в растерянности смотрела на своё мороженое.

– Со мной всё нормально. Вот только я не хочу есть. Думала, что хочу, а теперь поняла, что это не так.

– А ты не спеши, – сказал Рэй. – Мы никуда не торопимся. Или оставь это мороженое, если не хочешь. Ничего страшного.

– Я могу съесть за тебя, – предложила Чарли. – Мне не трудно.

София подтолкнула к ней вазочку.

– Вот, возьми. Я не буду.

Её голос прозвучал как-то холодно и отстранённо, даже грубо. Чарли заметила, как Рэй с мамой обменялись взглядами, которые так любят взрослые. Ага, теперь они сами убедились, какой колючей может быть София.

– Нам всё ещё нужно кое-что купить, – помолчав, сказала Рона. – Чарли, тебе понадобится новый купальник, чтобы заниматься плаванием с Рэем. Да и Софии нужно что-то особенное.

Чарли отложила ложку. Причина покупки нового купальника была в том, что она набрала лишний вес. И вот, извольте видеть – она уплетает клубничное мороженое после того, как выдула целый шоколадный коктейль! Она открыла было рот, собираясь возразить, что вовсе не обязательно начинать уроки плавания прямо этим летом, но София её перебила:

– Мне ничего не нужно, – сказала она тем же надменным тоном. – И у меня всё равно нет денег.

– Но это же будет подарок, София, – возразил Рэй. – Это моя идея – насчёт спорта. Не стесняйся и скажи, если я ошибаюсь – но мне будет приятно, если ты попытаешься позаниматься с нами.

– Но вы уже купили мне подарок, – сказала София. – Свитер.

– Это другое дело.

Чарли недоумевала, о каком виде спорта шла речь? Впрочем, неважно: София наверняка окажется чемпионкой, как и во всём остальном.

Чарли схватила ложку и решительно размешала остатки мороженого в вазочке. Она решила, что запросто может его доесть. А вдруг новый купальник совершит чудо?

Никогда не чувствовала себя так глупо: мне пришлось показать Лили шиповки для бега, купленные Рэем с Роной. Кроссовки! С чего мне хотеть бегать? Я пыталась возражать, что они мне не нужны и что слишком дорогие – но меня никто не слушал.

Рэй только и твердил:

– София, не отказывайся, пока не попробуешь… У меня многие ученики бегают, хотя и не достигают рекордов… Это хорошая разминка… отличный способ выпустить пар.

Мне казалось, что Лили тоже посчитает шиповки странным подарком, но она воскликнула:

– Ой, как хорошо, София! Я тоже бегала эстафету в старших классах, и мне это ужасно нравилось! А потом, после пробежки так отлично себя чувствуешь! – Тут мне стало ясно, что Францы скорее всего вместе с ней обсудили эту покупку. Выходит, никого я не обманула. И они не спускают с меня глаз.

Первым порывом было запихать эти шиповки подальше в шкаф и забыть про них, но Рэй не давал мне покоя своими наставлениями. Выходи рано утром. Сперва пройдись пешком. Когда бежишь, не перенапрягайся. Отдыхай, если устала. Ты сама удивишься…

И теперь, если я хотя бы не попытаюсь, и он, и Рона, и Лили решат, что кроме того, что я ненормальная, ещё и неблагодарная.

Я постаралась никого не разбудить утром, на цыпочках пробираясь по лестнице, и лишь чуть-чуть приоткрыла дверь, чтобы не заскрипела. Птицы уже, конечно, проснулись и устроили такой гвалт, будто впервые в жизни увидели солнце. В рассветных лучах Линкольн-стрит выглядела мирной и безлюдной – настоящая декорация в ожидании актёров.