Между делом (публицистика и житейские истории) - Владимир Михайлович Шарик

обзывали, а теперь говорят: «Иди, там твоя зечка пришла».

Мать. Со всеми так бывает, что человек отступился. Пускай за собой смотрят.

Отец. Если б ты тогда не заступалась за неё, если б я её тогда хорошенько выпорол: за то, что она уроки стала пропускать, за то, что стала по подворотням шляться этого б не было.

Мать. А ты знаешь, почему она в школу не ходила?

Отец. Знаю! Потому что гулять ей захотелось.

Мать. Нет. В школу она не ходила, потому что уроки не выучила. А знаешь почему уроки не выучила?

Отец. Потому что лениться стала, потому что дурь у неё в голове появилась, которую выбить надо было, а не сюсюкаться.

Мать. Тоже неверно. Она уроки не учила, потому что ты домой приходил пьяный и устраивал дебоши такие, частенько мы даже дома не ночевали.

Отец. Я вас не выгонял.

Мать. А что ж терпеть мне было твои побои, ведь убить мог бы.

Отец. Значит, заработала. И сейчас заработаешь, если будешь по карманам лазить.

Мать. Не брала я у тебя никаких денег.

Отец. Это бабушке ты своей расскажи, а мне нечего лапшу на уши вешать. Отдай сейчас же мне деньги, а то хуже будет.

Мать. Отстань ты со своими деньгами.

Отец. Послушай, раз предупреждаю.

Мать. Конечно, я отдам тебе деньги, но ты будешь покупать продукты, ты будешь платить за квартиру и за всё остальное.

Отец. Не дождёшься. Я сколько лет платил за вас, содержал вас, а теперь всё. Я на пенсии и вы должны меня содержать.

Мать. Вот видишь какой ты фрукт, а кто же будет думать за твоих детей!

Отец. Это меня не касается.

Мать. Вот так всегда – тебя это не касается, и потому ты не интересовался судьбой Ани и сейчас это тебя не интересует. Лишь бы тебя оставили в покое.

Отец. Да. Я заработал пенсию,и оставьте меня в покое. Я человек пожилой и нервный.

Мать. Алкаш ты несчастный.

Отец. Вот за это можно и схлопотать.

Лида. Мама! Папа! Прекратите. Как можно в такой день сориться. Наоборот, нам надо сегодня быть особенно чуткими и ласковыми. Папа, неужели ты не хочешь чтобы у нас была дружная счастливая семья?

Отец. Разве это я? Это она у меня по карманам лазит.

Мать. Хорошо, с сегодняшнего дня будешь сам себе готовить.

Лида. Мама, дорогая, не надо сейчас об этом.

Мать. Он первый начинает.

Отец. Конечно, мама дорогая, мама-цяця, а папа-кака. Всегда так.

Лида. Папа, ты у наст тоже замечательный, и не надо больше сориться. Разве можно в таком доме жить? Не знаю как вы, но я уже не могу. Или сойду с ума с вами, или сбегу с дома, как когда-то Аня.

Мать. Что ты выдумала, доченька?

Отец. Ещё и ты пойди по дороге своей сестры, то мне точно тогда не жить на белом свете.

Лида. Но так я же не могу смотреть спокойно на ваши ссоры, эти ругательства, эти выяснения отношений. Разве это жизнь?

Мать. Вот видишь, что ты делаешь?

Отец. Сама ты виновата.

Мать. Может быть, но в том, что осталось с тобой, если б разошлись, как советовала мне моя покойная мама, то тогда б у нас было б всё по-другому. И Аня бы в тюрьму не попала и судьбу бы свою не испортила.

Отец. Да, ещё и мамочку свою вспомнила. Святая женщина, а сколько раз она вмешивалась в нашу жизнь, это из-за неё…

Мать. Не трогай мою маму…

Лида. Мама! Папа! Я вижу, что вы так ничего и не поняли. Я не знаю тогда, что и делать, если вы не хотите даже меня выслушать.

Мать. Хорошо, мы не будем сориться. Говори.

Отец. Я тебя слушаю.

Лида. Так вот я говорю, что у нас сегодня особый день, у нас сегодня есть шанс всё начать сначала. Я объявляю сегодня День Любви, ибо только любовь создаёт, а ненависть разрушает. И мы сегодня должны, слышите, должны начать создавать нашу новую счастливую семью. Мы должны забыть всё плохое прошлое.

Отец. Пусть отдаст деньги, которые взяла, тогда всё забуду.

Лида. Папа, я прошу тебя, забудь о тех деньгах. Я прошу, ведь это для меня. Неужели ты не можешь это сделать ради моей жизни? Если не можешь, то зачем пускал меня в жизнь? Чтобы я была несчастной.

Отец. Хорошо, забыл.

Лида. Вот и хорошо. Мы забыли обо всём плохом и будем делать так, чтобы всем было хорошо. Всем и каждому из нас мы б дарили свою любовь и внимание. И тогда мир изменится вокруг нас и мы будем счастливы. Мама, ты веришь в это?

Мать. Хотелось бы.

Лида. Папа, мой дорогой и любимый, единственный ты мой, а ты как?

Отец. Не знаю в кого ты вродилась такая.

Мать. В тебя. В кого же ещё?

Отец. Нет, я совсем не такой.

Мать. Когда-то ты тоже был такой, только водка тебя испортила.

Отец. Это ты меня испортила.

Мать. Ещё чего.

Лида. Мама, папа хватит воспоминаний. Поцелуйтесь и пошли к столу.

Мать. Пускай за столом поцелуемся, когда нальём стаканы, тем более недавно был наш юбилей – тридцать лет вместе.

Лида. Тридцать лет – это же такая дата. Серебряная свадьба.

Аня. Серебряная – двадцать пять, а тридцать – это… Не помню.

Лида. Я сейчас в компьютере посмотрю.

Мать. Потом посмотрим. Садимся за стол. (Заходит парень, Борис, отец замечает его).

Отец. Ты чего пришёл?

Борис. Клетку забрать.

Отец. Забирай и уматуй отсюда.

Борис. Я хочу пару слов Ане сказать.

Отец. Не о чём тебе с ней говорить.

Борис. Аня.

Отец. Кому я сказал. Я не люблю повторять свои команды дважды.

Борис. Хорошо, я уйду. Вам же будет хуже, если вы не хотите полюбовно разрулить ситуацию. А ты, курица, пойми, что это тебе так не пройдёт и раз не хочешь слушать, то пойдёшь на объездную долдонов обслуживать…

Отец. Что ты сказал? Мокрица, ты несчастная…

Борис. Да пошёл ты!

Отец. Вот ты сейчас у меня пойдёшь!

(Отец хватает со стола нож и бежит к Борису).

Аня. Папа, папа. Не надо.

Отец. Получай, долдон. А это тебе за курицу.

(Отец дважды бьёт ножом Бориса и бросает нож на пол).

Аня. Папа, что ты наделал?

Отец. Теперь он не обзовёт тебя курицей.

(Входит Костик с тортом и сумкой).

Костя. А я вот тортик купил. Какой же праздник