Момо - Михаэль Андреас Гельмут Энде

всю правду. Как мы этого добьемся? Мы организуем большую демонстрацию детей! Мы нарисуем плакаты и транспаранты и пройдем с ними по всем улицам города! Мы обратим на себя внимание общественности. И пригласим весь город к нам, в старый амфитеатр, чтобы рассказать всем правду!

В городе поднимется необычайное волнение! Тысячи и тысячи людей придут к нам! И когда это несметное количество соберется вот тут, тогда мы откроем им эту страшную тайну! И тогда — тогда мир сразу изменится! Ни у кого больше не смогут воровать время. У каждого его будет столько, сколько он хочет. Это, друзья мои, можем сделать мы все, все сообща, если только захотим. А мы хотим?

Громкий возглас одобрения был ответом.

— Я вижу, — закончил Джиги свою речь, — я вижу, что мы единогласно приняли решение в следующее воскресенье пригласить в старый амфитеатр весь город. Но до тех пор надо хранить наш план в строжайшей тайне, понятно? А теперь, друзья, за работу!

В этот и последующие дни в старых развалинах царило лихорадочное возбуждение. Принесены были бумага и горшки с краской, и кисточки, и клей, и доски, и картон, и различные рейки — и еще многое другое. (Как и откуда, лучше не спрашивать.) И пока одни мастерили плакаты, транспаранты и нагрудные щиты, другие, умевшие хорошо писать, придумывали и рисовали на них впечатляющие тексты.

Это были воззвания, сообщавшие, например, следующее:

ЭКОНОМИТЬ ВРЕМЯ — ЗАЧЕМ? ДЛЯ КОГО? 

?ЗАЧЕМ?

?ИЛИ У ВАС НЕТ ВРЕМЕНИ?

!МЫ, ДЕТИ, ПРОСВЕТИМ ВАС!

ПРИХОДИТЕ ВСЕ НА БОЛЬШОЕ СОБРАНИЕ В СЛЕДУЮЩЕЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ В 18 ЧАСОВ В СТАРОМ АМФИТЕАТРЕ.

ПРИХОДИТЕ В ВОСКРЕСЕНЬЕ В АМФИТЕАТР.

ВАШИ ДЕТИ ГОВОРЯТ ВАМ ЯСНО: ЭКОНОМИТЕ ВЫ НАПРАСНО!

В ВОСКРЕСЕНЬЕ В 18.

!ВНИМАНИЕ! ОЧЕНЬ ВАЖНО! РЕЧЬ ИДЕТ О ВАШЕМ ВРЕМЕНИ, ГДЕ ОНО ПРОПАДАЕТ — СТРАШНАЯ ТАЙНА! НО МЫ ОТКРОЕМ ЕЕ ВАМ! МЫ ВАМ ВСЕ РАССКАЖЕМ!

На всех воззваниях стояло место, число и время собрания.

Когда все было готово, дети построились в амфитеатре — Джиги, Беппо и Момо во главе — и отправились гуськом в город.

Одновременно они тарахтели жестянками, свистели на дудочках, декламировали и пели следующую песню, которую Джиги специально сочинил для этого случая:

Люди, проснитесь и слушайте нас:

Пробил сегодня решающий час!

Гляньте вокруг: ваше время крадут!

Ваши часы на попятный идут!

Люди, проснитесь и слушайте нас:

Вечером завтра мы ждать будем вас!

Мы объясним вам, как время крадут!

Станут свободными те, кто придут!

В песне было еще много куплетов — всего двадцать восемь, — но нет необходимости приводить их здесь целиком.

Несколько раз, когда шествие детей мешало движению, особенно на перекрестках, полиция разгоняла ребят. Но их это ни капельки не испугало. Они снова собирались, и шествие продолжалось.

Больше ничего особенного не произошло. Дети очень внимательно присматривались к взрослым, но Серых господ нигде не обнаружили.

Зато городские ребятишки — сотни, даже тысячи, ничего до того не знавшие, шли вместе со всеми. Повсюду в огромном городе бесконечной процессией шли дети и приглашали взрослых на важное собрание, призванное изменить мир.

Глава девятая

ХОРОШЕЕ СОБРАНИЕ, КОТОРОЕ НЕ СОСТОЯЛОСЬ, И ПЛОХОЕ, КОТОРОЕ СОСТОЯЛОСЬ

Назначенный час миновал.

Он миновал, но никто из приглашенных не пришел. Именно те взрослые, которых это больше всего касалось, должно быть, и не заметили детского шествия.

Все оказалось напрасным.

Солнце спустилось к горизонту и теперь плыло — большое и красное — в море пурпурных облаков. Его лучи еще касались верхних ступеней старого амфитеатра, в котором уже сидело в ожидании несколько сот детей. Ни хаоса голосов, ни веселого шума больше не было слышно. Все сидели тихие и печальные.

Тени быстро удлинялись, скоро станет темно. Становилось прохладно, и дети озябли. Часы на далекой церковной башне пробили восемь раз. Всем было ясно, что дело провалилось.

Никто не говорил ни слова. Разочарование было слишком большим.

Наконец к Момо подошел Паоло и сказал:

— Нет никакого смысла ждать, Момо. Никто уже не придет. Спокойной ночи, Момо.

И он ушел.

Потом подошел Франко.

— Ничего не поделаешь, — сказал он. — На взрослых нам нечего рассчитывать, это мы теперь видим. Я им никогда не доверял. Не хочу иметь с ними никакого дела.

После этого и он ушел, а за ним и другие. Когда совсем стемнело, потеряв надежду, ушли последние. Момо осталась одна с Беппо и Джиги.

Через некоторое время встал и старый Подметальщик.

— И ты уходишь? — спросила Момо.

— Я должен, — сказал Беппо. — У меня сверхурочная работа.

— Ночью?

— Да, нас назначили разгружать мусор. Мне пора идти.

— Но ведь сегодня воскресенье! И вообще — раньше ты этого никогда не делал.

— Нет, но теперь нас туда назначили.

— Жалко, — сказала Момо. — А мне бы так хотелось, чтобы ты сегодня остался здесь.

— Да и мне неохота уходить, — сказал Беппо. — Но надо. Так что до свидания, до завтра.

Он взобрался на свой визжащий велосипед и скрылся в темноте.

Джиги тихо насвистывал себе под нос грустную песенку. Он хорошо свистел, Момо слушала. Внезапно он оборвал мелодию.

— Я тоже должен уйти! — сказал он. — Сегодня воскресенье, и я ночной сторож! Я тебе не рассказывал, какая у меня теперь работа. Чуть не забыл…

Момо с удивлением посмотрела на него, но ничего не сказала.

— Не печалься, что не получилось так, как мы задумали. Я тоже представлял себе все по-другому. Но все равно — здорово было!

Момо упорно молчала. Утешая, он погладил ее по волосам и добавил:

— Не принимай это так близко к сердцу, Момо. Завтра все будет выглядеть иначе. Мы еще что-нибудь придумаем. Какое-нибудь новое приключение, ладно?

— Никакого приключения не было, — тихо сказала Момо.

Джиги встал.

— Я понимаю. Но завтра мы об этом еще поговорим, согласна? А теперь мне надо идти, я и так уже опоздал. А тебе бы надо лечь спать.

И он ушел, насвистывая свою грустную песенку.

Момо осталась совсем одна в огромном каменном амфитеатре. Ночь выдалась беззвездная. Небо было покрыто облаками. Поднялся какой-то