Стоя под радугой - Фэнни Флэгг

– Ох.

– Вывалила на себя тарелку с едой. Мне было ее так жалко. Мальчики пытались ее разговорить, но она просто не знала, как себя вести. Может, с ней что-то не так? Может, она отсталая или еще чего?

– Нет. Нет, что ты. Скорее всего, просто не привыкла к вечеринкам.

Но в душе Дороти не была так уверена.

На следующий день, когда Бетти Рэй забрали, Анна Ли сказала:

– По-моему, она меня просто ненавидит.

– Нет, дорогая, ничего подобного, – сказала Дороти.

– Ну, по крайней мере, я ей не сильно нравлюсь. Я пригласила ее к себе в комнату, думала – пообщаемся, познакомимся поближе, а она только сидела молча и вообще вела себя так, будто ее тут силком держат. – Анна Ли была в замешательстве. – Не понимаю, мама, остальные-то ко мне вроде нормально относятся. Выбрали меня самой популярной ученицей… А при виде Бобби она поворачивается и идет в другую сторону.

Мама Смит засмеялась:

– Это я как раз могу понять.

– И бедный Джимми, – продолжала Анна Ли. – На днях заходит в кухню, здоровается, а она как драпанет! Спряталась в кладовке и просидела там, пока он не ушел.

– Все равно что с мышью в доме жить, – задумчиво проговорила Мама Смит. – Поздно вечером слышу: метнулась в ванную, что-то там простирнула – и шмыг назад, к себе в комнату. Ходит на цыпочках, будто извиняется за то, что живет на свете, боится лишний звук издать, жмется к стенам. Небось она с удовольствием испарилась бы, если б могла.

– Да, – вздохнула Дороти, – прямо сердце кровью обливается. Но что тут поделать, нужно просто быть к ней добрее, постараться не пугать.

В оставшиеся дни Мама Смит и Анна Ли пытались разговорить гостью, но тщетно. И в конце пребывания у Смитов Бетти Рэй чувствовала себя чуть поспокойней только в присутствии Дороти и Принцессы Мэри Маргарет. Она не выходила из комнаты, когда шла передача, но в дневное время, если никого другого поблизости не было, порой проскальзывала в кухню и сидела в углу, поглаживая собаку и глядя, как Дороти готовит. Дороти с удовольствием бы с ней заговорила, но не хотела принуждать к общению. Однако в последний день все же не удержалась. Она вошла в комнату для шитья и села на кушетку.

– Дорогая, иди сюда, присядь, поговорим минутку, хорошо?

Бетти Рэй села. Дороти взяла ее за руку и заглянула в глаза:

– Я знаю, что это не мое дело, но я за тебя беспокоюсь. Знаешь, ты не должна так стесняться людей. Ты всем нам очень нравишься, но если ты не будешь с нами разговаривать, мы не поймем, как ты к нам относишься.

Бетти Рэй покраснела, опустила голову. Дороти продолжала:

– Я понимаю, это, наверное, просто от робости. Веришь, нет, но я в твоем возрасте была такая же. Деточка, для твоего же блага тебе нужно понять: ты совершенно замечательный человечек и люди хотели бы с тобой дружить, если ты им позволишь. – Она похлопала ее по руке: – Я знаю, у тебя получится. Обещаешь, что хотя бы постараешься?

Бетти Рэй кивнула, в глазах у нее стояли слезы.

Когда Отманы приехали за Бетти Рэй, все Смиты вышли проводить ее к машине. Минни высунулась из окошка и сказала Дороти:

– Надеюсь, она вас не беспокоила, миссис Смит.

– Нет, что вы, наоборот – нам было приятно.

– Я ж говорила – много она не ест.

– Миссис Отман, – сказала Дороти, – а что, если я попрошу вас на минутку зайти? Я кое-что вам приготовила.

– Конечно. – Минни повернулась к мужу: – Выключи двигатель, Феррис, побереги бензин.

В кухне она увидела, что Дороти приготовила им в дорогу огромную корзину бутербродов и печенья.

– Ой, ну как же это мило, ну вы подумайте. Нам ваше печенье так понравилось, слов нет, чуть руки себе не отгрызли.

Дороти прикрыла дверь.

– Миссис Отман, вообще-то я искала повод поговорить с вами наедине. Можете на минутку присесть?

– Конечно, уважаемая. – Минни села за стол. – И кстати, спасибо за рекламу на радио. Народу набежало – не продохнуть, никогда столько не было. Пришлось притащить еще сотню стульев и скамеек, чтобы всех рассадить.

– Не стоит благодарности.

– И еще раз спасибо за девочку.

– Об этом я и хотела поговорить, миссис Отман. Это, разумеется, не мое дело, но вы знаете, что у Бетти Рэй руки дрожат?

Минни кивнула:

– Да-да. Уж и не припомню, когда началось, лет с пяти-шести вроде бы. – Она взглянула на окно и воскликнула: – Ой, вы только посмотрите, до чего симпатичные занавесочки, и все эти цветы в стеклянных вазочках… Клянусь, никогда такого не видела.

– А вы знаете, отчего она дрожит, миссис Отман?

– Называйте меня Минни, дорогуша. Нет, понятия не имею. Оттого что слишком худенькая, наверное. У ней косточки тоненькие, как у птички. – Она засмеялась и прикрыла рот рукой. – Явно не в меня. Смотрите, у меня даже запястья толстые. Мама говорит – если толстеют запястья, знай, что ты слишком растолстела.

– Миссис Отман… Минни… Вам, конечно, виднее, но, учитывая, что она такая застенчивая, может быть, ей не на пользу все эти переезды с места на место?

– Знаете, пожалуй, вы и правы, миссис Смит. – Минни нагнулась и заговорила шепотом, словно делая признание Дороти: – Мне больно об этом говорить, но, кажись, песнопения ей не по нутру. Не в ее характере. Ее приходится силой на сцену выволакивать, да и рот она едва раскрывает, и я не могу этого понять. У нее и мать, и отец исполнители госпела, и мальчишек хлебом не корми, дай выскочить на сцену, но Бетти Рэй… – Она печально покачала головой: – Она всегда отличалась, и нам всем это горько, особенно ей.

– Да, могу себе представить.

Минни вздохнула:

– Миссис Смит, я знаю, что она не любит ездить и петь не любит, но что поделать-то? – Тут Феррис посигналил, и Минни встала: – Пойду-ка. Мы должны к семи быть на всенощной в Гумбольдте, штат Теннесси, спасибо-расспасибо, что вы ее приютили и надавали нам столько угощенья.

Когда они шли к машине, Дороти сказала:

– Пусть возвращается в любое время, мы будем рады, миссис Отман. – Она заглянула в машину, чтобы попрощаться, но Бетти Рэй не было видно на заднем сиденье среди людей и вещей. Анна Ли, Бобби и Мама Смит стояли и махали руками, пока машина не отъехала.

Мама Смит сказала:

– Надо же, как эти деревенские любят путешествовать всем скопом, правда?

Машина завернула за угол, и Дороти ощутила грусть и еле сдержала слезы. Что-то в Бетти Рэй трогало ее за душу. Она дала девочке адрес и просила писать, но сомневалась, что когда-нибудь получит от нее весточку. Когда они скрылись из виду, Дороти обняла Анну Ли:

– Ты была мила с ней, и я тебе за это очень признательна.