Дерлямбовый путь Аристарха Майозубова - Артем Валентинович Клейменов

побудь, я позвоню тебе вечером, — обречённо сказала Яна, решив, что действительно перегнула палку с претензиями. Да и дальнейший разговор в таком духе мог привести только к скандалу и разрыву отношений, а ей совсем не хотелось расставаться со столь невероятным любовником, её практичный ум настойчиво советовал остыть, а вылезшая наружу собственническая бабская природа вызвала лишь раздражение и досаду. Решив, что сейчас гораздо разумней поехать в ЦУМ и накупить себе кучу шмоток, она не спеша вышла из квартиры Аристарха, лениво вспоминая, где вчера припарковала машину.

Проводив Яну, Майозубов сделал большой глоток кофе и с отвращением подумал, что тот действительно никудышный. От осознания этого факта стало неприятно и даже стыдно, ведь, если разобраться, кофе штука особенная, по-своему сакральная и имеющая некую поэтическую наполненность. Затем Аристарх снова вспомнил про Бориску, и пожелав с ним поговорить, стал искать алкоголь. Впрочем, в доме не оказалось ни капли спиртного. Отсутствие алкоголя немного раздосадовало, однако, привело к пониманию того, что в этой непростой ситуации стоит разбираться без помощи хитрого привидения. Тем более, после общения Бориской количество вопросов и проблем вовсе не уменьшалось, а, наоборот, даже увеличивалось, поэтому минут через двадцать, поэт лениво прогуливался по скверу и рассматривал бодрую стройку «Москва-сити». Природа радовала одним градусом тепла, слякотью и бесконечной серостью неба. Идеи совершенно не лезли в голову, но это совсем не печалило, так как сейчас отсутствовала противная нервная растерянность, которую он испытал при первом прыжке в две тысячи двадцатый год.

Может показаться странным, но человек привыкает к любым, даже самым из ряда вон выходящим вещам. Иногда времени требуется больше, иногда меньше, но результат всегда один. Аристарх не копил страхов в принципе, принимая себя даже сумасшедшим, хотя таким, наверное, никогда и не был. Главное оставаться логически безупречным, — думал он. Ведь, в конце концов, что есть норма? Может, видеть привидения и мотаться в межвременьи — это и есть высшая точка развития воплощенного индивидуума?

Впрочем, больше всего хотелось быть тем, кто есть конкретно сейчас — поэтом. Именно им он себя и определял, беспечно проживая каждый подаренный Творцом день, ведь так куда проще принимать невероятное происходящее. Да, порой вылезали разнообразные яркие чувства, но они, покружившись в рваной истерике сумасбродства, становились кормом для вдохновения, превращаясь в поэтические строки разной степени паршивости.

Некоторые думают, что гениальный поэт пишет исключительно божественно красивые и безупречные стихи, в реальности такого, конечно же, нет. Иногда нужно писать, зачёркивать и выбрасывать, что, впрочем, тоже не гарантия. Однако, даже пара безупречных стихов, написанных изысканным языком образов и метафор, позволяет демонстрировать талант поэта, а гений проявляется в невозможности повторения, созданного кем бы то ни было. Ты видишь простые строки и понимаешь, что написать похожее невозможно, другое, пожалуйста, а так, увы, нет. Гений совершенен, как капля утренней росы, купающаяся в нежно розовых лучах восходящего солнца.

Прокручивая в голове эти мысли, Аристарх почему-то вспомнил Макаревича и с досады плюнул, будто бы наступил в собачий кал, тот для него был сильно переоценённым, обласканным судьбой ремесленником, гнилость натуры которого, намекала, что источник столь громкого успеха — мелкая служка рогатого хозяина тьмы. Почему-то вспомнилось будущее и ненависть, льющаяся из уст одряхлевшего музыканта. Отчего пришла в голову мысль о старости, как о неком впечатляющем маркере, который говорит, куда направляется человек после смерти тела в рай или ад. Ведь всё предельно просто — излучаешь ненависть, стоишь перед воротами ада, даришь любовь — направляешься в райские кущи. Старость, по сути, честна и показательна.

Неожиданный телефонный звонок вывел из приятного состояния философствования и даже чуть взбодрил.

— Привет, это Инга, — раздалось в трубке.

— Привет, — ответил немного удивлённый поэт, ещё помнящий неожиданную ревность Яны.

— Что делаешь?

— Гуляю в сквере, напротив стройки Москва-сити.

— Да-да, знаю это место, а я почти рядом, в Смоленском пассаже, не хочешь попить кофе?

— Да что-то как-то нет сегодня настроения пить кофе, — усмехнувшись странному повторению темы, сыронизировал Аристарх и ему снова стало стыдно за тот напиток, который он приготовил дома.

— Так можно выпить что-то покрепче или чай, — пошутила Инга.

— Если дело не в потреблении разного рода жидкостей, приезжай сюда, тут можно поговорить и насладиться видами.

— Любопытно, конечно, но я уже отвыкла встречаться где-то помимо кафешек. Хотя, с другой стороны, почему бы и нет. Буду минут через пятнадцать, найдёмся.

Инга резко закончила разговор, а философски настроенный Аристарх ещё не понимал, нужна ли ему эта встреча. Он посмотрел перед собой и увидел огромного Мишу в компании приятной женщины и Мухтара.

— Здравствуйте, — махнул рукой Майозубов.

— А, поэт, приветствую, — весело ответил тот.

— Вот мы и снова тут встретились.

— Да, встретились, но теперь я уже женат и почти счастлив, потому что, по причине брака, совсем не пью.

— Счастье не бывает абсолютным, даже в браке.

— Ты прав, поэт, но, знаешь, одно меняет другое и жизнь течёт, играя новыми красками. В общем, мы с Натальей направляемся детей делать. Ну, помнишь, был у меня когда-то такой коварный план.

— Да, конечно, для меня этот разговор был, будто бы вчера, рад за тебя. Жаль, что у поэтов по плану ничего не бывает, нас несёт бурная река жизни, в следующий раз хочу видеть вас с коляской, — заметив лёгкое смущение Натальи, улыбнулся Аристарх и вежливо простившись, побрёл дальше.

Настроение улучшилось, стало радостно за Мишу и за то, что мечты бывшего следака понемногу сбываются, ведь тот был счастлив, как и планировал. Простое житейское событие проявило наполнило воздух поэзией, отчего Майозубов придумал несколько строк:

Счастье приходит к обласканным душам,

Нега струится по жилам эпох

В нежной прогулке, нежные мысли,

Светлой душе улыбается Бог…

Аристарх, несколько раз повторил рифмованные строки, чтобы запомнить, а потом записать в тетрадку и услышал, как его кто-то окликнул. На дороге, возле припаркованной машины, стояла улыбающаяся Инга. Поэт посмотрел на девушку и понял, что прогулки не получится, Инга была в коротком норковом полушубке, накинутым на шёлковую блузку, юбке «мини» и туфлях на высоком каблуке.

— Привет, ты, наверное, не сможешь гулять, — сказал он ей.

— Привет, похоже, ты прав, давай тогда посидим в машине. Машина Инги казалась такой же бесполезной, как и норковый полушубок. Маленький немецкий кабриолет создавался, как и дизайнерская одежда только для того, чтобы произвести впечатление. Впрочем, внутри оказалось довольно удобно и мило.

— Ты меня вчера поразил, Аристарх, — весело произнесла, оказавшаяся в своей среде, Инга.

— Ну по поводу той эпиграммы мнения полярно разделились.

— Брось, всех кого я знаю, она