Интуиция. Burnt in the USSR - Александр Евгеньевич Цыпкин

мне, так всё так, но просто ты – как бизнесмен, который всем рассказывает, что один раз выступал в юности в театре и он с тех пор мучается, что не стал актером, а дай ему год пожить этого актера жизнью – так он взвоет. Ты, Артурчик, не ценишь, что имеешь.

Гриша: Точнее, тех, которых имеешь.

Артур: То есть я вот десять лет мучился, а вы тут, самые умные, решили меня за пять минут вылечить?!

Саша: Нет, конечно, как мы тебя вылечим? Просто хотел уточнить: ей сейчас пятьдесят восемь, точно хочешь к ней вернуться?

Артур: Да, парни, с вами только про любовь вспоминать. Сёма, а ты вот что молчишь? Ведь наверняка по Зое до сих пор сохнешь.

Семён: Я бы уже высох весь.

Саша: Не знаешь, кстати, Зоя не прилетит?

Семён: Сказала, нет. Я с ней переписывался недавно.

Артур: Я же говорил – сохнет!

Семён: Артур, я не сохну, я просто общаюсь как со старым другом.

Артур: Зачем же так о возрасте женщины.

Саша: Она же как тогда уехала, так всё? Ни разу не приезжала?

Семён: Нет. Пять лет прошло.

X. 2014 год

Семён, Саша, Артур, Гриша идут домой к Феде на его день рождения.

Саша: А мне кто-то может объяснить, что за тайны тут с Федей, почему всё через Зою?

Артур: Ну, я позвонил Феде, трубку Зоя взяла, говорит, Федя занят сейчас, приходите сегодня все к ним домой, посидим старой компанией.

Гриша: Сертификат у Сёмы?

Семён: У меня, у меня. Вот вы, конечно, придурки. Он вам на каждый день рождения – нормальные подарки, а вы ему – сертификат на посещение парикмахерской, лысому миллионеру!

Артур: Слушай, ну а что ему дарить, тем более с этой своей клиникой ну Федя реально такую схему придумал, что мы все аплодируем.

Гриша: Чё за схематоз.

Саша: Федя, судя по всему, купил клинику. Всем подарил сертификаты на чекап.

Артур: Ага, толково придумано: приходишь к нему по сертификату, всё проверяешь, ну и, разумеется, находят все болезни, лечить начинаешь у Феди в клинике. Очень выгодный подарок. Для Феди.

Гриша: Федюнчик – красавело. Такая разводка, и ведь даже не скажешь, что западло друзей разводить. Всё четко. Не хочешь – не проверяйся. Ходил кто-нибудь?

Семён: Я нет.

Артур: Я тоже пока нет.

Саша: А я схожу. Ну всё, звони.

Артур: Зоя, привет! Ну а Федя-то где?! Что, опять у него дела?!

Зоя: Привет, мальчики! Ребят, вы меня простите, но не хотела по телефону говорить. В общем… Федя умер.

Семён: Что значит «умер»?

Гриша: Сёма, умер – значит умер. Давно?

Зоя: Месяц назад.

Артур: Что случилось?

Зоя: Рак.

Саша: Почему он никому не сказал?

Зоя: Не хотел сочувствия.

Гриша: Похороны?

Зоя: Только семья – он так просил. Поэтому никому и не сказала, извините.

Саша: Рак же можно схватить, если диагностировать. У Феди же свои клиники, как пропустили…

Зоя: Какие свои клиники, ты чего, не было у него клиник, он вообще врачей не очень любил…

Артур: Подожди, Зоя, мы на день рождения в этом году все получили сертификаты на чекап…

Зоя: Ну да, он всем близким подарил. Если бы в свое время он сходил, сейчас с нами бы был… Вот и решил хоть кого-то спасти.

Семён: А мы, дебилы, решили, что он в свою клинику людей так зазывает.

Саша: Вот сертификат ему решили в отместку подарить.

Зоя: На что сертификат?

Артур: На стрижку…

Зоя: Он бы оценил… посмеялся бы… Федька к уходу подготовился, всё оформил. Но спасибо! Вы, мальчики, просто меня не забывайте, и Федю… Федю тоже… он вам, каждому, оставил что-то личное. Проходите в гостиную, там всё увидите…

Артур, Саша, Гриша уходят.

Зоя: Сёма, останься, пожалуйста. Сём, ты прости. Тебе отдельная посылка есть… Не хотела при ребятах…

Семён: Что это?

Зоя: Только не ругайся. Тут полмиллиона долларов.

Семён: Сколько?! Вы чего, охренели тут всей семьей?! Да как ему не стыдно!!! Он что, мне выкуп за тебя, что ли, решил выплатить?! Задним числом… Для очистки совести. Я не буду забирать!!!

Зоя: Не кричи. Письмо прочти от него и решай, что с этим делать.

Появляется дух Феди и читает текст письма.

Федя: Здаров, Сём, если читаешь письмо, значит, я уже далеко, а ты кричишь, что не возьмешь деньги. Не кричи. Это не откуп. Если бы у меня была возможность еще раз увести у тебя Зою, я бы это еще раз сделал. И повторю это на том свете, если получится, просто потому что я люблю ее. Сильно, а любовь… она всё прощает. И я знаю, что ты меня простил. Ты ведь всех прощаешь. Не потому, что слабый – как ты, наверное, думаешь сам о себе, а потому что добрый. Таких почти не осталось. Их вытравили. И такие, как я, в том числе. Я вот сейчас, как ты догадываешься, на многие вещи по-другому смотрю. Мне раньше казались вы травоядными слабаками, неудачниками, я думал, мы, хищники, высшее звено в пищевой цепочке и имеем право на то, чтобы вами управлять, что вы сами виноваты, а вот сейчас лежу, считай, полуовощем уже, и ухаживает за мной одна женщина, простая, без амбиций, просто с добрым сердцем, я ей чужой, таких, как я, у нее несколько доходяг, она каждого за руку возьмет, и, знаешь… как будто мама. Сразу вся боль уходит… Я ее как-то спросил, не жалеет ли она, что особо ничего не достигла, просто работает сиделкой, хотя, наверное же, были мечты. А она засмеялась, говорит: «Если все начальниками будут, кто же со мной сидеть будет?» А еще сказала: «Бог сам, скорее всего, тоже неудачник, если по-честному на наш мир посмотреть. Сидит там на небе, и ему перед всеми, кто с ним встречается, стыдно, что не очень у него все получается, так что, может, неудачники – божьи люди, особенно те, что незлые». Ты, конечно, не неудачник, по сегодняшним временам… но, чего уж там скрывать, я почти всех такими считал, кто нормальных денег не смог заработать или не достиг в профессии чего-то сверхъестественного, а к концу жизни понял: все не зря живут, и может, по большому счету от меня толку меньше, чем от тебя. Ты своей добротой скольким людям помог, просто добрым словом, даже тем, что ты меня и Зою тогда простил. В общем, Сём,