Шерлок Холмс и Дело о крысе - Дэвид Стюарт Дэвис

— Вот как? — Сальвини покачал головой. — Вряд ли. Такой человек, как Шерлок Холмс, сыщик, мыслитель, обладатель острейшего ума и сильной воли, легко одолеет попытки изменить его личность. Даже самый сильный гипнотизёр не в состоянии внушить пациенту то, что противоречит его внутреннему этическому и нравственному кодексу.

— Как мне представляется, перед сеансом гипноза ему дали наркотик.

— Наркотик! — Человечек залился краской от ярости. — Это же шарлатанство! Ни один уважающий себя гипнотизёр не станет пользоваться наркотиками. Гипноз — это искусство, основанное на силе разума и внушении. Это поединок двух умов. Пользоваться наркотиками — это подлость, это против всяких правил!

Пока он изливал свои чувства, лицо его делалось всё багровее.

— Человек, загипнотизировавший Холмса, лишён нравственных устоев и способен на всё для достижения своих целей.

— Это преступник?

— Хуже того. Я не могу сейчас вдаваться в подробности, и вам придётся поверить мне на слово. Положение слишком щекотливое, а время не терпит…

Сальвини замахал руками.

— Дорогой сэр, я вовсе не собираюсь вас компрометировать. И уж всяко не хочу ничего из вас вытягивать, однако, чтобы вернуть вашего друга к нормальному состоянию, мне потребуются некоторые сведения. А вы ведь именно этого от меня хотите, да?

— Так вы можете нам помочь? — спросил я, чувствуя прилив доброго расположения к человечку с удивительными глазами.

— Ну конечно. Для меня особая честь — помочь одному из величайших наших современников. — Сальвини посмотрел на серебряные часы, которые вытащил из жилетного кармана. — У меня сегодня дневной спектакль. Однако выступаю я во втором отделении. А это значит, что на ближайшие четыре часа я в вашем распоряжении.

— Тогда поехали, — сказал я, вскакивая и направляясь к дверям. — Я отвезу вас к Шерлоку Холмсу, а по дороге сообщу все необходимые сведения — которые, правда, весьма скудны.

Когда мы выходили из театра, страж высунулся из своей будки.

— Приветствую, мистер Сальвини! — воскликнул он фамильярно, потом заметил меня и добавил: — Так он и правда из полиции?

Сальвини бросил на стража испепеляющий взгляд:

— Он из куда более высоких кругов.

По дороге я изложил Сальвини подправленную, сокращённую версию событий, которые заставили меня искать его помощи. Из моего рассказа вытекало, что по ходу одного важного расследования Холмс был похищен своими противниками и подвергся внушению, в результате чего добровольно перешёл на их сторону. И вот вместо высоконравственного, законопослушного человека перед нами оказался преступник. Я почти уверен, что эта жуткая трансформация — результат гипнотического воздействия и умелого использования наркотиков. С тонкого лица Сальвини не сходило выражение напряжённого внимания. Когда я закончил, он задумчиво кивнул и с тихим вздохом откинулся на спинку сиденья.

— Поглядим.

Ограничившись одним этим словом, он молчал до самого конца нашей поездки.

Оказалось, что в Куртфилд-Гарденс ничего практически не изменилась. Я представил Сальвини и Элис друг другу, после чего она проводила его в гостиную, где Холмс так и лежал в кресле. Он слегка изменил позу, но был по-прежнему погружён в глубокий сон.

Сальвини встал с ним рядом на колени, пощупал пульс.

— Замедленный, — проговорил он чуть слышно, явно обращаясь не к нам, а к самому себе. Потом он с невероятной нежностью провёл пальцами по лбу моего друга. — Погружение очень глубокое, друг Уотсон. Непросто будет вернуть его обратно.

— Но вы ведь сможете? Сможете, да? — В голосе моём явственно прозвучало отчаяние, вызвавшее у Сальвини улыбку.

— Постараюсь, — ответил он деловито. — Мне понадобится тазик с холодной водой, губка и нюхательные соли.

Элис тут же бросилась за всем этим. Сальвини же тем временем сбросил сюртук и принялся расхаживать по комнате, опустив голову на грудь и нахмурившись.

Когда Элис принесла воду и соли, он приступил к делу. Прежде всего он обтёр лицо Холмса ледяной водой. Друг мой пошевелился, лицевые мускулы дрогнули, однако глаза даже не приоткрылись. Сальвини минут пять омывал ему лицо холодной водой, и при каждом новом движении губки Холмс реагировал всё отчётливее. Потом Сальвини сунул ему под нос нюхательную соль. Результат был впечатляющий. Холмс закашлялся — тело его сотрясалось, руки дёргались. И тогда Сальвини встряхнул его и во весь голос выкрикнул его имя:

— Шерлок Холмс!

Веки Холмса дрогнули и почти открылись, а потом он вновь безвольно опустился на подушки. Сальвини повторил ту же процедуру три-четыре раза. И каждый раз друг мой всё явственнее всплывал на поверхность. И вот, когда Холмс в очередной раз зашёлся кашлем, Сальвини выплеснул воду прямо ему в лицо. После чего несколько раз со всей силы ударил его по щекам.

Возмущённо вскрикнув, Холмс резко вдохнул, тело его напряглось. А потом он открыл глаза.

Шерлок Холмс резко сел и с явной тревогой принялся оглядываться в незнакомом месте. Двигался он как марионетка в руках у неумелого кукловода: руки и ноги неловко, нелепо дёргались, будто их ему только что прикрепили заново. Он явно ничего не понимал. Беспомощно сморщившись, он повернулся ко мне и посмотрел на меня пустым взглядом, не узнавая. Было ясно: он не просто не сознаёт, где находится, но плохо понимает, кто он такой. Сальвини мягко опустил руки Холмсу на плечи и снова заставил его лечь.

— Шерлок Холмс, Шерлок Холмс, Шерлок Холмс, — выпевал Сальвини, глядя в непонимающие глаза сыщика. — Пора возвращаться, Шерлок Холмс, пора возвращаться из тьмы к свету. Доверьтесь мне, и вы вновь станете самим собой. Посмотрите мне в глаза, вслушайтесь в мой голос. Не двигайтесь. Не сопротивляйтесь. Расслабьтесь, Шерлок Холмс. Вы понимаете меня?

Холмс неуверенно кивнул.

— Сейчас вы закроете глаза и немного поспите. Пока вы спите, к вам вернётся сознание того, кто вы такой. Шерлок Холмс, сыщик. Шерлок Холмс с Бейкер-стрит. Шерлок Холмс, друг доктора Уотсона. Шерлок Холмс, враг злодеев и преступников. А теперь спать. Спать.

Холмс послушно и незамедлительно закрыл глаза.

Сальвини поднялся.

— Пусть передохнет полчаса, а потом я попытаюсь распутать его мысли.

— Но он и так уже проспал восемь с лишним часов, — запротестовал я.

Гипнотизёр высокомерно улыбнулся.

— Разумеется. Вот только, доктор Уотсон, то был злокозненный сон. Он спал, оставаясь под воздействием наркотиков и внушения, сделанного нашим врагом. Сознание его должно пройти через чистилище, прежде чем я заставлю его вернуться обратно. Во сне он должен освободиться от внушения, исказившего образ его мыслей и действий. Нам предстоит поединок, и я неминуемо проиграю, если не дам Холмсу возможности отбросить всё, что ему внушили.