Говорящая с призраками. Дитя Ноктурны - Нина Линдт

— Говорят, когда гибнет архангел, небеса плачут, — прошептала Лика на ухо Насте, когда они ехали по шоссе в Москву.

Что ж… небеса рыдали. Из-под колес встречных машин расходились грязные волны. Все было размыто в серой мгле. Как раз под настроение.

В особняк графа они вернулись не все: Дуняша и ее семейство поехали домой, а Ролан отпросился забрать и привезти Наташе кое-какие вещи. Девочка захотела остаться с Габриэлем и Настей. В особняке было уютно и тепло, подали обед.

— Я давно хотела спросить тебя, — подошла Настя к графу после обеда, когда он в задумчивости точил свои мечи, — кто все эти молчаливые слуги?

— Мои рабы, — невесело усмехнулся он. — Не всем, знаешь ли, так везет, как тебе. Иногда я забираю души. И если они совсем никуда не годятся, то становятся просто слугами.

— Ясно. — Настя потопталась и ушла, теребя в задумчивости кончик косы.

Демон усмехнулся и вернулся к мечам.

Она вернулась.

— А зеркала?

— Какие зеркала? — не сразу понял он.

— Те, что у тебя в подвале, в Венеции.

Он молчал, обжигая ее взглядом. Настя терпела: любопытство было сильнее. Наконец он, поборов желание посадить ее к себе на колени, взглянул на меч. В отражении стали он поймал ее губы, чуть приоткрытые, словно просящие того же, чего жаждет он. Демон снова и снова спрашивал себя: когда, в какой момент искуситель стал искушаем сам?

— Есть вещи, которые тебе лучше не знать, Настя.

Она опустила глаза и смиренно кивнула. И опять выплыла из комнаты.

Он отложил мечи. Заниматься оружием не хотелось. Перед глазами снова встало поле боя и Настя с пламенеющим мечом. Белый пух падал на ее распущенные и разбросанные по плечам волосы, лицо измазано в земле, а зеленые глаза смотрели на него пристально, взвешивая его уязвимость. А он был уязвим в тот момент. Рядом с ней он всегда чуть более смертен, чем обычно. Существовала надежда, что Ноктурна тоже.

— Господин граф…

О да, похоже, к нему сегодня паломничество блондинок…

Самаэль жестом пригласил Лику сесть в кресло рядом. Ангел села. Она нервничала. Он вздохнул и улыбнулся.

— Что ты хотела спросить, Лика?

— Настю накажут за убийство Михаила?

— Не думаю. Наказывать некому. Ты же знаешь… Он давно уже не интересуется тем, что делают ангелы.

— Но архангел! Это же архангел! — Лика потрясла головой. — Он может и покарать ее.

— Забыла? Он в игре, потому что прислал ей кулон, Лика. Он не отдал его Михаилу. Он знал заранее, что Михаил захочет ею обладать. Он знал, что я этого не позволю. — Наклонившись к ней, он слегка прикрыл ее сцепленные вместе кисти своими широкими ладонями. — Не бойся за нее, мой ангел.

— Как ты можешь оставаться таким… спокойным? Где берешь силы? — Слезы потекли по ее лицу, и она наклонила голову.

— Там же, где и все. В своем упрямстве. Эй, — он приподнял ее лицо, — не плачь, мой ангел, ведь пока все идет неплохо. Мы избавились от Михаила, и, возможно, кто-то из ангелов захочет помочь нам. У нас на одного врага меньше и, может, на пару воинов больше. Настю никто не покарает. Если нужно, я возьму гибель Михаила на себя. Ведь это я держал архангела, пока она его убивала.

Лика содрогнулась. Она смотрела прямо в глаза демону, они сидели очень близко, наклонившись друг к другу, а пальцами он ласково вытирал ее слезы, держа лицо в ладонях.

— Я не помешаю?

Ангел и демон одновременно повернулись к Диего. Глаза оборотня метали молнии, но, казалось, этого никто и не заметил.

— Спасибо, господин граф. Дам вам поговорить. — Лика вышла из комнаты.

— Давай присаживайся. — Граф Виттури указал Диего с усмешкой на ее место. — У меня, похоже, сегодня вечер задушевных бесед.

Но Диего не торопился слушаться. Он был страшно зол, поэтому говорил, едва сдерживая гневный тон:

— Звонила Дуняша. В московском агентстве кто-то побывал, офис разорен. Карл и Клара уже едут к нам.

Граф Виттури встал.

— Тогда нам с тобой надо подняться на крышу.

— На крышу? — не понял Диего.

— Именно, — мимолетно улыбнулся демон. — Следуй за мной.

Выход из мансарды на крышу дался Диего нелегко: было скользко, дождь здесь, наверху, казалось, бил сильнее, а серая мгла над городом, который еще недавно изнывал от жары, казалась вечной и вводила в уныние. А вот графу Виттури и покатая крыша, и дождь были нипочем. Он легким шагом подошел к самому краю.

Диего вытер мокрое лицо и хищно уставился ему в спину. Мало того что он Настю соблазняет, теперь ему и Лику подавай? Только что увиденная сцена еще стояла перед глазами.

Граф Виттури повернулся к нему и усмехнулся.

— Что, Диего, зеленоглазое чудовище добралось и до тебя?

— Чего? — не понял парень.

— Ревность. — Граф стоял перед ним, чуть разведя руки в стороны. — Но ты не волнуйся. Ревность знакома даже ангелам, знаешь ли. Никому не нравится быть вторым. Или чувствовать себя вторым. Всем хочется быть первым. Не так ли? Даже не спрашиваешь себя, а есть ли вообще какой-то порядок или он только в твоем израненном жалком воображении? И нумерует ли вас объект любви и преданности? Нужны ли вы ему или одинаково безразличны? Ты ревнуешь меня к Лике, тупая твоя башка, ревнуешь демона к ангелу. Ты хоть понимаешь, насколько ты слеп? Понимаешь, как вредишь ей своей привязанностью? Ангелу нельзя любить кого-то одного. Нельзя чувствовать влечение и страсть. Особенно Лике. Это ее последний шанс, Диего. А ты ведешь себя как ревнивый мавр, не замечая, что готовишь ей саван своей страстью!

Он был страшен теперь, и внутри Диего начал шевелиться страх, что граф специально выманил его на крышу, чтобы избавиться. Сейчас он понимал, что глуп, так же ясно, как пять минут назад ревновал. Графу всегда удавалось встряхнуть его и перевернуть все в душе.

— Ты и так уже убийца, Диего. Не забывай. Не погуби и ее тоже. — Голос демона стихал, словно гроза проходила.

Какой-то механический шум послышался вдали, нарастая. Он отвлек демона.

— А вот и Карл и Клара, — провозгласил он, и через пять минут появились в серой мгле две фигурки. Вскоре на крышу приземлился мужчина средних лет с абсолютно седыми волосами, собранными в длинный хвост, по воздуху он передвигался с помощью пропеллера, который торчал у него над головой, словно зонт, но тут же сложился и скрылся в рюкзаке. Диего с удовлетворением отметил спортивную фигуру мужчины и многочисленные карманы на его брюках и куртке, из которых торчали рукояти всевозможных орудий. Еще один воин им не повредит. Тонкая и изящная Клара летела на стрекозиных механических крыльях, которые тоже по приземлении сложились и броней легли на спину.