Дерзкий обольститель - Шэрон Кендрик

Шагая по прохладной застекленной галерее, Дмитрий видел очертания луны, проступающие на все еще синем небе. Сейчас ему было почти смешно думать, как долго он считал сделку с шейхом аль-Мектала своей главной, самой желанной целью. Нефть в обмен на бриллианты, крепкая позиция на Ближнем Востоке – триумф, превосходящий все его прошлые достижения.

Но за последние дни очарование грандиозного проекта померкло. Все мысли и желания Дмитрия сфокусировались на маленьком мальчике, золотоволосом и голубоглазом, как он. А это неизменно вело к размышлениям об Эрин…

Его проводили в большую комнату с высоким потолком – нечто среднее между библиотекой и кабинетом. На стенах висели картины, изображающие лошадей, а коллекция предметов искусства сделала бы честь любому музею. Почетное место на столе шейха занимала фотография хозяина кабинета с престижным Кубком Омара в руках и гнедым жеребцом – соучастником знаменательной победы.

– Один из лучших моментов моей жизни… – Шейх, наблюдавший за Макаровым из тени, проследил за направлением его взгляда.

– Но? – Дмитрий вопросительно поднял брови.

Саладин сел за стол и жестом пригласил русского занять кресло напротив.

– Победы теряют значимость, когда находишься на волосок от смерти. Восточная политика нажила мне много врагов, новость о моем увечье или смерти обрадовала бы их безмерно. У меня нет наследника, так что власть в стране отошла бы дальнему родственнику, более покладистому, чем я. Мне повезло, что вы оказались рядом в критический момент. С другой стороны, никто, кроме вас, вероятно, не решился бы заключать со мной пари.

– Разве я мог устоять перед искушением принять вызов короля?

– Даже если это расстроило вашу прелестную спутницу?

Почему-то Дмитрию было неприятно слышать, как Саладин называет Эрин «прелестной». Он привез сюда мать своего ребенка не для того, чтобы ее разглядывал и расхваливал могущественный шейх.

– Я делаю то, что считаю нужным, а не то, чего хотят от меня другие люди.

– Вы считаете нужным подвергать себя смертельной опасности?

– Любой живой человек неизбежно так или иначе сталкивается со смертью.

– Да, но следует со всей серьезностью относиться к поводам для столкновений. Наш с вами инцидент заставил меня задуматься о том, как я живу. Был бы рад, если бы у вас возникло такое же желание. – Взяв ручку с золотым пером, шейх подписал лежавший перед ним документ и подвинул его к Дмитрию. – Нефтяная скважина ваша.

– Благодарю вас. – Он почтительно склонил голову.

– Мои юристы будут на связи. Еще кое-что, Дмитрий…

Дмитрий начал было вставать с кресла, но опустился обратно, удивленный тем, что шейх назвал его по имени.

– Ваше величество?

Шейх помедлил, словно подбирая слова на чужом, непривычном ему языке.

– Я вижу, что вас одолевают демоны, которые обычно скрываются с обратной стороны успеха. Иногда единственный способ избавиться от них – победить страх встретиться с ними лицом к лицу.

Дмитрий прокручивал в голове слова Саладина, пока шел в свои апартаменты, гадал, что заставило шейха вдруг дать ему личный совет. И правда ли демоны все еще управляли его жизнью потому, что он боялся взглянуть им в глаза?

Он осознал, что больше всего его злит не обман Эрин и не то, что ему не дали выбора в вопросе: заводить ребенка или нет? Отцовство пугало его – и Дмитрий злился на себя за этот страх. Но что, если его неспособность любить действительно разрушит мир маленького мальчика, живущего в бедности, но окруженного добрыми, любящими людьми? Дмитрий еще раз вспомнил слова Саладина и решил, что должен хотя бы попытаться.

Когда он зашел за Эрин, она читала книгу. Игра света на ее темных волосах и бордовом платье заставила Дмитрия стиснуть зубы, борясь с вожделением. Оно бы затуманило разум, отвлекло от того, что было сейчас важнее всего. Дмитрий всегда понимал, что они с Эрин живут в разных мирах, и плохо представлял, как вписать отцовство в свою жизнь. Если честно, он понятия не имел, что его ждет и насколько он хочет это выяснить.

До сегодняшнего дня.

Слова шейха пробудили в нем древний, впечатанный в гены инстинкт, заставили проникнуться самой идеей продолжения рода, и зов крови оказался сильнее прежнего разумного убеждения, что его порочный и лживый род вряд ли стоит продолжать.

– Я хочу отвезти Лео к себе на родину.

От неожиданности Эрин уронила книгу:

– Что, в Россию?

– Да. В Россию, – твердо повторил Дмитрий то, что подсказывало ему сердце.

Приглушенно хлопнула входная дверь. Маленький мальчик вбежал в комнату, на ходу стягивая непромокаемую куртку и по-щенячьи потряхивая мокрой головой. Несколько капель дождевой воды успели стечь на вытертый ковер прежде, чем Эрин забрала куртку у сына.

– Здравствуй, солнышко, – сказала она, стараясь вести себя спокойно и естественно, как обычно.

Только обычно Дмитрий не стоял рядом, глядя на Лео с выражением, которое казалось ей собственническим. Одетый в дорогой серый костюм, он выглядел громоздко и неуместно в их маленькой комнатке. Эрин почти жалела, что в последний момент передумала звать сестру для моральной поддержки. Но то, что сейчас происходило, касалось только их троих – Лео, Дмитрия и ее самой. А значит, Эрин должна была справиться с ситуацией без посторонней помощи.

– Милый, я хочу познакомить тебя со своим другом, – сказала она с жизнерадостной улыбкой, за которой скрыла тревогу.

Ее сын, временами напоминавший вечный двигатель, замер и уставился на Дмитрия с нескрываемым любопытством.

– Как тебя зовут?

– Дмитрий. А ты – Лео.

– Откуда ты знаешь?

– Твоя мама сказала.

– А почему ты так странно разговариваешь?

– У меня акцент, потому что я из России.

– Что такое Россия?

Перекинувшись взглядом с Эрин, Дмитрий улыбнулся:

– Это замечательная и очень большая страна, часть которой находится в Европе, а часть – в Азии. Зимой у нас идет снег, а дворцы и церкви такие, каких ты никогда не видел. Если хочешь, я покажу тебе Россию на карте. У тебя есть карта, Эрин?

– Думаю, найдем, – сказала Эрин, сама не понимая, отчего так сильно бьется сердце.

Вечер прошел странно. Раньше, в моменты тоски по несбыточному, Эрин рисовала в воображении Дмитрия с сыном, но не могла представить, что суровый русский бизнесмен может так тепло общаться с ребенком. Может, она составила неправильное представление о характере Дмитрия или недооценила его актерский талант, но скоро Лео совершенно освоился в его присутствии и с интересом разглядывал на карте моря и реки, которые показывал ему новый друг.