📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПриключениеТриумф солнца - Уилбур Смит

Триумф солнца - Уилбур Смит

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 177
Перейти на страницу:

Скрестив ноги, божественный Махди сидел на плоской крыше своего дома, на низенькой кушетке, покрытой тканным из шелковых нитей ковром с раскиданными по нему подушками. От лучей солнца террасу защищал легкий навес, позволявший прохладному ветерку с реки обдувать крышу, откуда открывался великолепный вид на Нил и город Хартум. Над городскими постройками мрачно высилась уродливая громада форта Мукран.

Осман Аталан расположился напротив пророка, а возле кушетки на коленях стояла служанка с чашей воды, где плавали цветки олеандра. Разбрызгав вокруг себя несколько капель, Аталан произнес слова молитвы и скупым жестом отпустил невольницу. Тут же появилась вторая, поставив между мужчинами поднос с тремя серебряными кубками на высоких ножках – потиры эти аггагиры захватили в храме римской католической церкви в Эль-Обейде.

– Не хочешь ли утолить жажду, Осман? Ты проделал долгий путь, – низким голосом произнес Махди.

Эмир сдержанно улыбнулся:

– Благодарю за гостеприимство, но я вволю ел и пил на рассвете и теперь до захода солнца не приму больше пищи.

Пророк понимающе кивнул. Умеренность Аталана была ему хорошо известна. Махди особо ценил в людях преданность идеалам веры и чувства, заставляющие человека подавлять позывы своей плоти. В памяти его еще были слишком свежи воспоминания о времени, проведенном на острове Аббаса, хотя с той поры миновало уже три года. Подняв кубок, Махди сделал небольшой глоток. Разумеется, возлюбленный Аллахом не мог осквернить свои уста хотя бы каплей спиртного: освежающий напиток для него готовили из сока фиников и молотого имбиря.

Когда-то пророк был таким же стройным и мускулистым, как и сидевший напротив него воин. Но отшельничество давно закончилось. Теперь Махди стал духовным вождем нации, избранником Аллаха. Прежде он не признавал обуви и сознательно лишал себя мирских удовольствий. Всего годом ранее жители Судана с восхищением шептались, что Мухаммед Ахмед еще ни разу в жизни не испытал тех радостей, что дарит мужчине женское тело. Сейчас Махди никто не назвал бы девственником: его гарем состоял из сотен красавиц, добытых в результате многочисленных побед на поле брани. К нему первому приводили прекрасных пленниц. Эмиры и шейхи слали пророку в дар очаровательных в своей наивности девушек, и в силу высших политических соображений Мухаммед Ахмед никогда не оскорблял дарителей отказом. Количество жен и наложниц пророка перевалило за тысячу, но каждый день в гарем прибывали новые. Женщины завораживали, в их обществе Махди проводил почти все свободное время.

Наложницы теряли голову от его статной фигуры и тигриной грации, с которой Махди двигался, от исполненного внутренней силы лица, знаменитой фальи и улыбки, способной скрыть любые эмоции этого незаурядного человека. Женщинам нравился исходивший от пророка запах, их завораживало похожее на птицу родимое пятня на щеке пророка и заставляло трепетать его могущество и богатство: сокровищница в Бейт-эль-Мале была полна золотых слитков, драгоценных камней и банковских билетов чужестранцев. В гареме часто звучала песня: «Наш Махди – это солнце в небесах, это вода, струящаяся меж берегов Нила».

Отставив кубок, Махди протянул руку. Тут же одна из невольниц преклонила колени, чтобы вложить в нее горячую влажную салфетку. Мухаммед Ахмед приложил ее к губам, удаляя остатки шербета.

Позади него на такой же точно кушетке сидел халиф Абдуллахи – красивый мужчина с тонкими чертами и орлиным носом. Лицо его чуть портило множество мелких вмятинок, следов перенесенной оспы. Характером Абдуллахи походил на леопарда: натуре его были свойственны жестокость и коварство. Эмир Осман Аталан не боялся ни свирепых хищников, ни людей – за исключением тех двоих, что видел перед собой. Они заставляли его душу трепетать от благоговейного ужаса.

Поведя изящной, почти как у женщины, кистью, Махди указал на противоположный берег Нила. Одиноко стоявшую на парапете форта Мукран фигуру мог различить даже невооруженный взгляд.

– Это Гордон-паша, – процедил пророк. – Живое воплощение сатаны.

– Я принесу вам его голову еще до начала праздника Рамадан, – отозвался халиф Абдуллахи.

– Если только тебя не опередят неверные. – Голос Махди звучал мягко и вкрадчиво. Повернув голову к Аталану, он добавил: – По докладам лазутчиков, армия неверных уже вы– шла в поход. Флотилия их судов движется по реке на юг в расчете спасти осажденного противника от моей справедливой кары.

– Но пока они вынуждены ползти со скоростью хамелеона, – уточнил Абдуллахи. – А вот стоит им миновать пороги, достичь излучины под Абу-Хамедом, и ветер станет для них попутным, да и встречное течение ослабнет. Тогда суда прибавят хода, раз, я думаю, в шесть. К Хартуму они подойдут еще до спада воды в реке, мы же не сможем атаковать город, пока Нил не отступит, чтобы открыть нам линию обороны Гордона-паши.

– Пошлешь половину своих воинов под водительством наиболее доверенных шейхов на север. Пусть остановят неверных на подходе к Абу-Кли. – Махди в упор посмотрел на Аталана, и лишь усилием воли тот заставил себя выдержать пронизывающий взгляд. – Сумеешь доставить сюда уши моего врага, эмир?

– Он целиком будет в ваших руках, о благословенный Аллахом! Именем Всевышнего клянусь низвергнуть к вашим стопам Хартум со всеми его обитателями.

Глаза троих мужчин устремились через реку. Так охотящиеся львы смотрят на стадо мирных газелей.

Капитан Пенрод Баллантайн уже сорок восемь минут ждал в приемной консульства ее величества в Каире. Стрелки часов над дверью в кабинет генерального консула, казалось, застыли на месте. Слева от тяжелой двери на стене висел портрет королевы Виктории – августейшая особа была запечатлена в полный рост в день своей помолвки: цветущая юная женщина, увенчанная короной Британской империи. Справа от двери на посетителя смотрел портрет ее супруга Альберта, герцога Саксен-Кобург-Готского.

Баллантайн бросил взгляд в огромное, от пола до потолка, зеркало в золоченой раме, украшавшее стену напротив. Сходство собственного лица с чертами молодого принца-консорта наполнило душу гордостью, вполне естественной еще и потому, что герцог давно уже оставил юдоль мирской скорби, а сам Пенрод ощущал себя полным сил. Новенькие эполеты на плечах офицера и пуговицы его мундира значительно поблескивали золотом, высокие ботинки для верховой езды сияли, ноги обтягивали белоснежные лосины. На поясе – сабля, с левого плеча свисает доломан, перехваченный золотой цепью, под мышкой правой руки зажат высокий гусарский кивер. На груди пурпурная шелковая лента с орденом «За доблесть» – бронзовым крестом, на чеканку которого пошел металл, выплавленный из захваченных под Севастополем российских пушек. Более высокой воинской награды в империи не было.

В приемную неслышно ступил секретарь сэра Эвелина Беринга.

– Генеральный консул ждет вас.

Боясь нарушить великолепие мундира, все сорок восемь минут ожидания Пенрод стоял; складок на рукавах кителя и бриджах почти не было видно. Капитан надел кивер, еще раз взглянул в зеркало и, убедившись, что кокарда расположена прямо над переносицей, переступил порог кабинета.

1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 177
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?