Полоса невезения пахнет весной - Егор Серебрянский

Он выдавал это как-то слишком легко, беззаботно. Но Вера и раньше за ним замечала, что он никогда не напрягается именно в серьезных ситуациях – наоборот, по возможности максимально расслабляется. Не значит ли подобное, что и сейчас он серьезен? Не будь того злополучного сна, Вера и не заподозрила бы подвоха – решила бы, что просто издевается по привычке. Однако сейчас нужно было выяснить первопричину, потому она заговорила мягче:

– Захар, шутки шутками, но к чему это? Нет, ты и раньше постоянно меня подкалывал, я давно привыкла. Но не пора ли закончить, раз у меня начались серьезные отношения с любимым человеком?

Он поморщился:

– А может, как раз эти твои отношения и послужили катализатором?

– Чего? Ревности? – Вера перебирала. – Или азарта? Подожди, так ты завелся, потому что в несуществующей конкуренции проиграл?

– Я в ней и не участвовал, – он окончательно замкнулся в себе.

Вере показалось, что их с Короленко план провалился сразу в задумке, слишком хорошего они были мнения о своем ненадежном товарище, потому она решила резко изменить тактику:

– Так мы с Андреем пошутили! У нас ничего с ним нет!

– Рассказывай. У твоего кобеля глаза постоянно блестят, как будто он до сих пор дохлый ходил, а теперь его некромант воскресил.

Не верит. То есть любовь сыграли на отлично. Но все-таки лучше так, чем иначе. Непредусмотрительно надавили на одну мозоль, а сейчас надо просто передавить на другую:

– Так ты в меня втюрился? Вот умора! Я на тебя всякого насмотрелась, но жалкого еще не видела. Дождалась, все мечты сбылись! Стихи уже пишешь? И будь добр – теперь смотри на меня со стороны грустными глазами, мне это очень понравится!

– Я тебя сейчас в окошко вышвырну, если не заткнешься.

– Не вышвырнешь! – почти уверенно, хотя и рискуя жизнью, захохотала Вера. – Ты же в меня влюбленный! Ты скорее плакать рифмами начнешь, чем мне хоть что-то сделаешь!

Он резко сдал к обочине и рявкнул:

– Всё, приехала! Один квартал пешком пошагаешь, возлюбленная. Вот ведь бедолаге Андрюхе не повезло с такой туповатой грымзой!

Вера вышла, и он сразу ударил по газам, срываясь с места. Сработало! Вера оправила кофту и похвалила себя за правильно подобранные слова. Идти в самом деле оставалось немного, а время было еще не позднее, вокруг шагали прохожие. Девушка не испытывала страха и потому не спешила – передвигала ноги медленно, чтобы выделить себе время подумать. Интерес Базуки вызван чувством соперничества, там от настоящей любви – пара крох. Но даже если и появится что-то значимое, то ответа он не добьется. Особенно с такой внешностью… эх, если бы дело всегда было только во внешности. Вера не видела ни одного процента вероятности, никакой угрозы реализации сна, а все равно отчего-то мучилась мутной неопределенностью.

Она открыла дверь своим ключом, неспешно разулась, помахала Ромке в зале. Но брат, увидев ее, сильно вздрогнул и как будто побледнел.

– Вы к кому? Ма-ам, – позвал он в нелепой попытке добиться поддержки.

Мама вышла из кухни и тоже уставилась на Веру.

– Ты как вошла? – закричала она на нее. – Ром, ты снова дверь не захлопнул? Девушка! Ты куда прешь?

– Очень смешно, – усмехнулась Вера. – Я всех юмористов на себя притягиваю, что ли? Осталось что от ужина?

Когда на крик из комнаты вышел отец и с таким же удивлением уставился на дочь, словно впервые в жизни видел, Вера начала подозревать неладное. Ее бы просто выгнали в подъезд, но в этот момент произошло совсем немыслимое – из дальней комнаты, то есть Вериной родной малюсенькой спаленки, раздался громкий девичий голос:

– Мам, это ко мне! Пусть проходит. Хотя я сама сейчас выйду.

Отец отмахнулся – мол, вопрос не стоил того, чтобы надрывать голосовые связки. Мать тут же обмякла, успокоенно выдохнула и забурчала в сторону Вериной комнаты:

– Не поздновато ли для гостей, Агата? А ты заходи, раз уж пришла. Потом про твое воспитание поговорим. Как звать-то тебя? Вместе с Агатой учишься?

И брат показывал растерянно, куда ей идти, чтобы попасть в свою же спальни. Но Вера хорошо поняла одно – как раз туда ей идти и не надо. Именно там ее зачем-то ждут. Она обернулась, привычным жестом открыла замок и побежала вниз по лестнице, вытаскивая телефон. Уже на улице поняла, что кроссовки остались в прихожей, но возвращаться за ними не стала.

– Захар! – она от нервов задыхалась. – Возвращайся к моему дому. Через сколько подъедешь?

– Секунд через тридцать, – ответил он сквозь зевок. – Я уехать сильно не успел. Должен же я был проверить, что ты зашла домой живая и здоровая, а то мой лучший друг Андрюшенька потом бы мне…

Вера перебила поток ненужной иронии:

– Давай через двадцать! У меня тут… Я понятия не имею что!

Он все-таки уловил, что дело серьезное, и уже очень скоро в машине выслушивал краткий пересказ произошедшего. Страх Веры в самом начале не шел в сравнение с той паникой, которая ее накрывала теперь:

– Она там, понимаешь?! Там!

– Кто, Вер?

– Другая! Или все они! – она орала в полный голос, не владея им. – Они взяли мою семью в заложники! Меня никто не помнит! Что у этой сраной Агаты за способность такая?! Что это вообще за чертовщина?!

Базука тоже не знал, что сказать, он просто ехал подальше от странного места. И ему делалось не по себе от мысли, что кто-то может управлять сразу несколькими людьми – стирать им память или вынуждать всю родню отыгрывать какой-то сценарий. Любой из этих вариантов рисовал какого-то невероятного игрового босса, которого их фиговыми прибамбасами не одолеть.

– Понятно одно, – он пытался успокоить Веру рассуждениями, – тебе возвращаться пока нельзя. Видимо, с тобой хотели поговорить.

– Или с тобой! – заверещала она еще истеричнее. – Да, точно, им же ты нужен! Иди туда и освободи моих родных! Немедленно!

– Что-то не хочется, Вер. И не горячись, ты еще недавно заверяла, что никто из вас от меня не отвернулся – и в этом Другие просчитались.

– Так это когда было?! Мы и без тебя обойдемся, а ты уж точно обойдешься без нас! Иди к ним! Меняю тебя на всех остальных, понял?

– Понял-понял, – он не хотел спорить и еще сильнее ее злить. – Я не думаю, что твоей семье что-то угрожает. Ну или не сейчас, не до того, как они выдвинут какой-то ультиматум – потому нам даже выгодно пока не дать им возможности выдвинуть ультиматум. Но приятно знать, как ты ко мне относишься. Прямо протрезвел, а то все казалось, что я хоть немного важен для всех вас и тебя в частности…

Вера поняла, что переборщила. Как же сильно поездка обратно отличалась от поездки туда. Ведь Базука новой версии стал таким, потому что они в него верили! А из него получился бы отменный враг. Не хуже, чем союзник. И она едва ли не перечеркнула все достигнутое короткой вспышкой. Посмотрела на него, чтобы оправдаться, но вылетело совсем другое: