Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции - Юрий Николаевич Жуков

ограничиться чтением газет, из которых он и узнавал о положении в стране. А изредка навещавший его остававшийся на свободе Каменев рассказывал ему о решениях ЦК.

Основываясь только на весьма скудной информации, Григорий Евсеевич продолжил заниматься публицистикой. Писал небольшие статьи для центрального органа партии — газеты, подменявшей запрещенную Временным правительством «Правду», выходившую с 26 (13) августа как «Пролетарий», с 7 сентября (25 августа) как «Рабочий», с 16 (3) сентября как «Рабочий путь», сохраняя неизменным состав редакции — Л. Б. Каменев, И. В. Сталин, Г. Я. Сокольников. Из-под его пера выходили статьи отнюдь не теоретические, которые он писал с Лениным в Разливе. Всего лишь комментарии на злобу дня, объяснявшие суть происходивших событий. О корниловском мятеже, Директории, Демократическом совещании, о предстоящем Учредительном собрании, но всегда строго следуя партийной линии.

Бремя последнего подполья оказалось для Зиновьева как никогда плодотворным. За короткий период — с 22 (9) августа по 7 ноября (25 октября) — он написал сорок одну статью и комментарий, то есть давал их в газету через день. Из них имели подпись только девять. Почти всегда в полторы-две машинописных страницы, они уже своими названиями раскрывали содержание: «Крах оборонческого соглашательства», «Оборона Петрограда», «Диктатура», «Заговор не уничтожен — будьте настороже», «Корниловщина в освещении Керенского», «Довольно играть с огнем», «Революция на краю гибели», «Классовая борьба на Демократическом совещании», «Победа кадетов», «Страна левеет — правительство правеет»…

Такие комментарии, разумеется, являлись однодневками, пропадали навсегда вместе с опубликовавшими их номерами газеты. И только две статьи обрели относительно долгую жизнь, ибо их издали еще и как брошюры.

Первая, «Чего хотят социал-демократы большевики», была написана в августе, но выпустило ее в свет партийное издательство «Прибой» в сентябре. Для распространения прежде всего среди солдат столичного гарнизона — вчерашних полуграмотных крестьян, потому и имевшую привычную для них церковную форму катехизиса, то есть вопросов и ответов. Разделенную на пять глав, растолковывавших наиважнейшие для тех дней проблемы: «Что такое большевики?», «Из-за чего война?», «Как кончить войну», «Земля», «Кому должна принадлежать власть?».

Тогда же, в сентябре, вышла и еще одна брошюра, на этот раз двух авторов — Зиновьева и Сталина. Включившая одну статью Зиновьева «Кто виноват?», опубликованную в «Пролетарии» 29 (16) августа без подписи, и три — Сталина: «Правда о нашем поражении на фронте», «О причинах июльского поражения на фронте», ранее опубликованные «Пролетарием» в номере от 31 (18) августа без подписи, и новую — «Кто же виноват в поражении на фронте».

Кроме того, одна из статей Зиновьева того времени, «Перед съездом Советов», была хотя и написана им от первой до последней строки, но опубликована в «Рабочем пути» 13 октября (30 сентября) как официальный документ ЦК РСДРП(б).

В середине сентября, когда лозунг «Вся власть Советам» вновь утвердился в Петрограде и Москве, при публикации нескольких статей Зиновьева пришлось отказаться от анонимности. Необходимость в настойчивом убеждении не начинать в данный момент вооруженное выступление следовало подкрепить авторитетом человека, считавшегося вторым в партии.

16 (3) сентября в проекте резолюции «О современном политическом моменте», предназначавшемся для намеченного на тот день пленума ЦК, Ленин прямо указал: «Главная задача партии и теперь разъяснять массам, что… преждевременное восстание способно принести величайший вред (выделено мной — Ю. Ж. )»60.

Однако такое предупреждение осталось практически неизвестным, так как задуманный пленум не состоялся. Зато в тот же день дело исправил «Рабочий путь». Преподнес ту же мысль, но несколько иначе. Предложил не отказываться от блока с другими социалистическими партиями.

16 (3) сентября в статье Зиновьева «Что же дальше?» утверждается: «Мы, разумеется, стоим за самый скорый созыв Учредительного собрания. Но мы должны сказать эсерам и меньшевикам наперед: и в Учредительном собрании перед вами будет стоять тот же, столь головоломный для них, выбор — с буржуазией и помещиками или с рабочими и крестьянами».

19 (6) сентября в статье «О компромиссах» Ленин растолковывает: «Компромиссом является, с нашей стороны, наш возврат к доиюльскому требованию: вся власть Советам, ответственное перед Советами правительство эсеров и меньшевиков». Правда, Владимир Ильич тут же оговаривается: «Теперь, и только теперь, может быть, всего в течение нескольких дней или одной-двух недель, такое правительство могло бы создаться и упрочиться вполне мирно. Оно могло бы обеспечить с гигантской вероятностью мирное движение вперед всей российской революции». Но в конце статьи сам же себя и опровергает: «предложение компромисса уже запоздало»61.

26 (13) сентября. Статья Зиновьева «Наша победа и наши задачи». В ней автор пишет: «Кроме городского и сельского революционного пролетариата и контрреволюционной буржуазии в России существует третья сила — малооформленная и шаткая, но все-таки очень большая сила: мелкая буржуазия города и деревни… И рабочий класс должен, обязан сделать все, от него зависящее, чтобы привлечь эту третью силу на свою сторону…

Нашей победой в Петрограде создается некое “двоевластие” в лагере демократии. ЦИК ведет одну политику, Петроградский совет — другую. Совершенно ясно, что проводить полностью свою политику против Петросовета ЦИКу не удается. Необходимо соглашение. Мы на него согласны. Но хочет ли его другая сторона?»

27 (14) сентября, в день открытия Демократического совещания, Ленин, отбросив все оговорки, в статье «Один из коренных вопросов революции», вновь утверждает: «Власть Советов — единственное, что могло бы сделать дальнейшее развитие постепенным, мирным, спокойным»62.

Но уже на следующий день Ленин прислал в ЦК два письма, полностью опровергавших все, им же написанное прежде. Письма, которые можно было бы воспринять даже как панические. Потребовавшие немедленно готовить вооруженное восстание для захвата власти большевиками. Объяснявшие такую срочность слишком запоздалой (на две недели!) оценкой положения на фронте как катастрофического. Мол, после сдачи Риги и быстрого продвижения немецких войск на север под угрозой оказался Петроград, который войска Временного правительства защищать не будут. Ну а раз так, то о революции в России можно забыть.

В первом письме, написанном 25–27 (12–14) сентября и адресованном ЦК, Петроградскому и Московскому комитетам партии, названном как приказ — «Большевики должны взять власть», Ленин потребовал: «Получив большинство в обоих столичных Советах рабочих и солдатских депутатов, большевики могут и должны взять государственную власть в свои руки. Могут, ибо активное большинство революционных элементов народа обеих столиц достаточно, чтобы увлечь массы победить сопротивление противника, разбить его, завоевать власть и удержать ее… Большинство народа за нас… Колебания эсеров и меньшевиков, усиление интернационалистов среди них доказывает то же самое».

И приводит еще один аргумент, определивший его новую позицию: «Демократическое совещание не представляет большинства революционного народа, а лишь соглашательские мелкобуржуазные