Битва при Креси. История Столетней войны с 1337 по 1360 год - Альфред Берн

Тем временем французские войска, осаждавшие город на противоположном берегу реки, бездействовали. Некоторые историки в поисках козла отпущения обвинили их в этой бездеятельности, – по моему мнению, незаслуженно: они не только выполняли приказ никуда без особого распоряжения не двигаться, но делали в тот момент наиболее правильное. Лагерь их располагался примерно в миле от места сражения, отделенный от него рекой. Шум они слышали, но не знали и даже не предполагали, что на их войска совершено нападение. Всего лишь ложный удар, думали французы, с целью выманить их от реки, а тогда действительно нападет Дагуорт со своей армией. Когда поняли, чтó произошло на самом деле, оказалось уже слишком поздно. Мост через реку один, и ведет он в город. Чтобы помочь своим, надо подняться вверх по течению, перейти вброд реку, а затем взобраться на крутой берег. Предпринимать это нет смысла.

Английская армия победила французскую, численно превосходившую ее в несколько раз, в значительной степени из-за преимущества нападающей стороны, способной концентрировать силу против определенного пункта, – обороняющаяся, пытаясь защищаться на всех пунктах, расточает силы.

Огромное число французов было убито и захвачено в плен; остальные бежали. А что случилось с французским командующим? Карл Блуаский в прямом смысле слова бился за свою жизнь; застигнутый врасплох в своей палатке (согласно Фруассару), он сумел выбраться из нее, но, очевидно, без доспехов. Весь израненный, продолжал сражаться; наконец, побежденный в одной из схваток, взят в плен. Его заключали в многочисленные замки в Бретани, он предпринимал неоднократные побеги, потом отправлен в Англию. В пути его сопровождали 8 гитаристов, – возможно, музыка и пение помогали справиться с морской болезнью. По прибытии в Лондон его поместили в Тауэр, рядом с королем Шотландии, недавно посаженным туда после поражения при Невилл-Кросс[67].

Эта ошеломляющая победа принесла значительные результаты. Соотношение сил кардинально изменилось: незадолго до того партия Монфоров потеряла лидера; теперь такая же судьба постигла партию Блуаского, а соперники их обрели нового вождя в лице своего сюзерена, английского короля Эдуарда III. Первый удар из трех, которые наметил нанести английский король по Франции, превзошел все ожидания.

Имела эта победа и страшные последствия. После своего триумфа Дагуорт вернулся в Англию, и побежденная сторона в своих интересах воспользовалась его отсутствием и обратилась за помощью к французскому королю. Филипп одобрил просьбу и послал армию, чтобы отбить город и захватить его. Нападение стало для жителей полной неожиданностью; после трехдневной осады генуэзцы сделали подкоп – в стене образовалась брешь, через нее в город сразу устремился неприятель. Все жители, включая женщин и детей, были умерщвлены. Английский гарнизон, около 250 человек, сдался при условии, что его не тронут, вышел из города невооруженным, в сопровождении двух французских рыцарей. Но когда они достигли Шатонефа, на них напали городские мясники и плотники и, несмотря на усилия французского эскорта, всех перебили. Звучит почти невероятно, но так говорят достоверные французские источники.

Относительно места, где располагался лагерь Карла Блуаского, у нас нет сомнений. На юге от города есть лишь одна широкая равнина. Видимо, тут и разбили лагерь, – частично подтверждает текст «Больших французских хроник», где сообщается, что он находился на противоположной от Черного Замка стороне города. По моему разумению, северный край лагеря был на расстоянии 300 ярдов от города. Придорожная святыня, часовня Нотр-Дам де Пите, на той же линии. Верхний, южный край – на несколько сот ярдов южнее. Местность в этом районе лесистая – как раз соответствует сообщениям, что англичане, выйдя из леса, начали атаку со склона в направлении севера.

Черный Замок, как предполагается, построен графом Нортхемптоном при осаде города в предыдущем году. Но это невозможно: осада продолжалась всего несколько дней, а чтобы соорудить его (он сохранился до наших дней), солдатам потребовалось бы в то время работать, как минимум, шесть месяцев. Стоит сравнить это укрепление, например, с земляным сооружением, построенным Жаном Бюро напротив Кастильона за четыре дня до осады города. Его и сейчас можно увидеть – всего лишь небольшая земляная насыпь. А Черный Замок занимает территорию 500 ярдов, в окружности высота его вала 18 футов[68]. Так что это сооружение, безусловно, построено раньше XIV столетия (хотя де ла Бордери и не прав, называя его творением римлян).

Нет никаких оснований сомневаться в названной Дагуортом численности английской армии, на удивление небольшой – «приблизительно 300 тяжеловооруженных всадников и 400 лучников». Эту цифру он указал в сообщении о битве, отправленном сразу по ее окончании и опубликованном в Англии и Бресте; преуменьши Дагуорт намеренно цифру – правдивость сообщения тут же подвергли бы сомнению. Де ла Бордери не приводит никаких доказательств и свидетельств того, что (его мнение) англичане имели 2 – 2,5 тысячи воинов.

Что касается французской армии, оценки ее численности резко расходятся. Дагуорт не располагал точными сведениями ни когда писал свой отчет, ни позже. Даже сам Карл Блуаский не знал достоверно, сколько солдат под его знаменами. Пока шла война, появлялись разные сведения. Дагуорт сообщает: у противника 1800 тяжеловооруженных всадников, 600 лучников, 2 тысячи арбалетчиков и неизвестное число «ополченцев» (вероятно, бретонских пехотинцев); Найтон говорит о 25 тысячах; Фруассар – о 1600 всадниках и 12 тысячах пехотинцев (так указывает и Лаконто в своей «Истории Бретани»). Цифры, без сомнения, завышены, но очевидно, что французская армия по количеству очень большая. Карл довольно долго собирал свое войско; это подтверждают «Большие французские хроники»: состояло оно из «большого числа людей, как французов, так и бретонцев, а также людей других национальностей». Но и сократи мы эту цифру, численность французов намного выше, чем их противников.

Де ла Бордери пересказал такую историю: «Дагуорт, решив после успеха приободрить себя видом побежденного Карла Блуаского, нашел его всего в крови (семнадцать ран), лежащим на пуховой перине, поддерживаемой милосердными руками, и совершил подлость – вытащил из-под него перину и бросил его на солому». Это «истинная правда», утверждает он и говорит далее о «трусливом и одиозно грубом поведении Дагуорта».

Решив выяснить, насколько правдива эта история, я обратился к мнению Бордери об этом храбром воине, высказанному в «Мемуарах по истории Бретани». Рассказ содержится в отчете, составленном Жоржем де Ленаном в период подготовки к канонизации Карла Блуаского. Цитата в оригинале на латинском; в переводе она звучит так: «На кровати лежал толстый матрас. Дагуорт... вытянул из-под него этот матрас, желая оскорбить побежденного, – лорд Карл оказался на соломе, покрытой только льняной тканью».