Битва при Креси. История Столетней войны с 1337 по 1360 год - Альфред Берн

Решив атаковать, граф Дерби, лично пройдя пешком через лес, провел разведку: свободно наблюдал за противником, располагавшимся всего в нескольких сотнях ярдов от опушки леса, и притом его не обнаружили. Когда он достиг необходимой точки обзора, перед ним открылась живописная картина: под открытым небом, между лесом и рекой, – многочисленные ряды французских палаток и шатров. Все тихо, наступил полдень, а дым от костров подымается над палатками: враг готовит ужин.

Дерби размышлял, как наиболее эффективно использовать в своих интересах сложившуюся благоприятную ситуацию. Атаковать, конечно, из глубины леса, но подойти прямо к противнику нельзя – от леса рельеф резко наклонный. Приблизительно в 300 ярдах к югу от лагеря он ровный, по этому маршруту всадники свободно могут приблизиться к неприятелю. Кроме того, в то время, вероятно, через лес к лугу вела тропинка – как раз в нужном для англичан месте. Достичь этого пункта, не будучи обнаруженными, – и лагерь окружен с тыла. В это же время лучники, спешившись, неслышно идут к опушке леса и, достигнув ее, поддерживают «огнем» атаку кавалерии – неплохой план, как использовать «огонь и движение». Заняв позицию, лучники стреляют по противнику не только до подхода кавалерии, но и позже, когда конница вступит в лагерь, переключив свой «огонь» на левый фланг.

Возвратясь из разведки, Дерби отдал подчиненным необходимые распоряжения. Дело рискованное и зависит всецело от неожиданности и стремительности атаки, а потому все приказы выполняются точно и вовремя. Фруассар определенно заявляет: так оно и делалось. Но вот все распоряжения отданы, приготовления окончены, – англичане осторожно выступают и тайно занимают свои позиции. Сигнал к началу атаки дает лично граф Дерби; получив его, лучники под боевой клич «Дерби! Гиень!» разворачивают знамена. Услышав его, кавалерия выскакивает из леса и бросается в атаку. Волнующий, должно быть, для всех момент: все только и ждут сигнала командира, а дым от неприятельских костров вздымается к небу – так близко, что англичане различают запахи готовящейся пищи. Неприятель, занятый мирным, рутинным делом, все еще ни о чем не подозревает.

«Дерби! Гиень!» – сигнал дан. Лучники, развернув знамена, открывают по противнику ураганный огонь; кавалерия под свой военный клич выскакивает из леса и мчится галопом, неправильной линией; проскакав 200 – 300 ярдов, врезается во французский лагерь. Появление англичан такая же для французов неожиданность, как и для их друзей при Рош-Дерьене (возможно, тот пример и вдохновил Дерби принять свой план). В лагере французов замешательство, вроде того, что возникает в муравейнике, когда с верхушки его снимают камень. Французские офицеры, в большинстве своем ужинавшие в палатках, в ужасе выбегают наружу, пытаются надеть доспехи, а на них с одной стороны обрушивается ураган стрел, а с другой – приближается лавина всадников. Потери французов после первой атаки лучников на тесные ряды неприятеля огромны – Мюримат оценивает их более чем в тысячу, хотя эта цифра взята с потолка и, без сомнения, преувеличена. Поскольку английские всадники вторглись на территорию лагеря и стали на пути «огня» лучников, им пришлось на какое-то время прекратить стрельбу. Немногим французским офицерам удалось вступить в битву в доспехах и развернуть свои знамена на окраинах лагеря, указывая своим солдатам пункт сбора. Но так в лагере появилось новое скопление французских солдат – еще одна мишень для английских лучников: не медля ни минуты те опять открыли огонь по противнику.

Карта 7. Сражение при Обероше (2)

Как долго продолжалось побоище, точно не знает никто, – при таких обстоятельствах враги обычно теряют ощущение времени. Но прежде чем сражение прекратилось, к нему присоединился новый участник: в тот день не только французские рыцари тщетно пытались надеть доспехи, – то же происходило и невдалеке, в самом замке. Сэр Фрэнк Холл, как и горожане, стал свидетелем битвы, развернувшейся перед крепостью; раздумывал он недолго – нужно поскорее присоединиться к своим со всеми всадниками. Пристальное внимание французского отряда, который блокировал выход из замка, было обращено на события, происходившие у него в тылу, и потому всадникам Холла не стоило большого труда спокойно выйти из города и ударить по неприятелю со своей стороны. Перед этим гарнизонные лучники уже открыли огонь и таким образом присоединились к битве, хотя, возможно, расстояние до французов оказалось слишком большим и их стрелы не долетали до цели или достигали лишь окраин лагеря. Нападение Холла со своей кавалерией стало для противника «последней каплей», – их дух был сломлен. Даже подобие сопротивления рухнуло; каждый француз, имевший силы, бежал с поля битвы, а радостные англичане заняли оставленные ими позиции. Французы, находящиеся на севере замка, не приняли эффективного участия в сражении, и их поспешное бегство только прибавило лавров и трофеев победителю. (Это бездействие французов подробнее обсуждается в приложении.)

И победа, и поражение полные. Хотя ни одна из сторон не признает отчеты о потерях другой, нет оснований сомневаться, что в течение того дня загублен цвет рыцарства на юге Франции: воины погибли, ранены, взяты в плен. Многие французские командиры захвачены, включая и самого графа де Лиля.

В тот вечер большой души человек лорд Дерби, предвосхитив поступок Черного принца, совершенный одиннадцать лет спустя, пригласил к себе в замок на обед пленных генералов. Во время трапезы к графу присоединился запоздавший граф Пемброк. Он объяснил, что, когда приближался к назначенному месту, встретил посыльных, которые сообщили ему, что битва уже началась, и потому поспешил на помощь. Но, прибыв, обнаружил, к своему удивлению, что все уже кончено. Дерби, в веселом настроении, приветствовал брата с усмешкой. «Вы прибыли как раз вовремя, чтобы помочь нам закончить с олениной!» – воскликнул он.

Результаты сражения при Обероше значительны и удивляют, если принять в расчет, как мало английских солдат приняли участие в битве. Французы в результате этого поражения немедленно оставили осаду трех городов – раньше надеялись их взять; кампанию, к которой подготовился герцог Нормандский, отсрочили на шесть месяцев, связь его на юге с герцогом Бурбонским прервана. Захват Обероша рассматривался графом де Лилем как прелюдия к общей кампании по возвращению территории, недавно захваченной графом Дерби. Внезапное нападение его на значительно превосходящие силы противника поразительно по смелости; французский историк нашего времени назвал эту атаку «ужасным шоком».

В психологическом плане результаты также огромны; хотя сражение при Обероше одно из самых незначительных по количеству участвовавших в нем солдат, оно принесло англичанам в Гаскони моральное превосходство, установленное также в Бретани победой при Морле и девять месяцев спустя в Пикардии разгромом французов при Креси. Впредь, почти до конца войны, которая завершится только сто лет спустя, французская армия не решалась сразиться с английской, если имела возможность с честью избежать этого.

Граф Дерби пробыл в Обероше только два дня – предстояло сделать еще много, – чтобы перевести дыхание после битвы. Его войскам требовался отдых, раненым – уход; следовало подготовиться к транспортировке пленных в Бордо, реорганизовать армию после подхода контингента Пемброка и, кроме того, составить новый план действий после столь славной победы. Должен ли был Дерби возвращаться в Бордо со своими военнопленными? «Генерал-губернатора» (назовем его так) ждало в городе много насущных дел. Кроме того, он оставил столицу, не закончив там многих дел. Фруассар предположил, что граф действительно вернулся в Бордо, и изложил эти тезисы в своем труде; но он не прав. Дерби не стал возвращаться и решил ковать железо, пока горячо – пока противник не опомнился от поражения. В каком направлении ударить? Герцоги Бурбонский и Нормандский от него на значительном расстоянии. Герцог Нормандский услышал о бедствии при Обероше в пути, двигаясь на юг из Лиможа, и, находясь всего в нескольких лигах от места сражения, не поспешил на помощь, отомстить за поражение, а отступил назад к Лиможу – перед крошечным отрядом англичан.