Ванильный вкус поцелуя - Кэтрин Спэнсер

— Мне кажется, вы были очень близки. — Стефани с сочувствием сжала ему руку.

— Он фактически заменил мне отца, и мне очень жаль, что ты его не увидишь. Он был бы счастлив, если бы узнал, что я наконец обрел любимую женщину.

От этих слов сердце Стефани мучительно заныло. Если бы Матео только знал, какую тайну скрывала она от него все эти долгие годы, он бы так не говорил.

— Ты не был близок с отцом? — спросила она.

— В общем, да. Отец трагически погиб на работе, когда мне было одиннадцать. Я был истинным наказанием. Если бы дед не держал меня в узде, я бы вырос шалопаем. Хотя, — он усмехнулся, — некоторые считают, что я такой и есть!

— Я так не думаю. Каким бы ты ни был раньше, с тех пор ты прошел длинный путь. Твой дед гордился бы тобой.

— Надеюсь. Я многим ему обязан. — Матео помолчал, потом пристально посмотрел на сидевшую рядом женщину. — Твоему Саймону тоже понадобится такое руководство, Стефани. Подростковый возраст опасен для любого мальчишки, а когда у него нет отца — особенно.

— Я хорошо знаю об этом, — холодно заметила Стефани, избегая его взгляда.

Расценив ее прохладный ответ как продолжающуюся нервозность, Матео нажал какую-то кнопку.

— Немного музыки поможет тебе расслабиться. Чего бы ты хотела? У нас есть ноктюрны Шопена, звуковая дорожка из…

— Шопена, — прервала Стефани, довольная тем, что нашлась уважительная причина прекратить разговор. Для большей убедительности она откинулась на спинку с мягким подголовником и закрыла глаза.

Когда послышались звуки рояля, Стефани ощутила, что ее уносит в приятную призрачную дремоту. Возможно, имело значение, что предыдущей ночью она почти не сомкнула глаз, но, когда она вновь открыла глаза, вертолет уже совершал посадку, мягко прикоснувшись к земле.

Матео заглушил мотор, снял шлемофон и улыбнулся.

— Добро пожаловать в Лукку, Стефани. Не я ли обещал доставить тебя сюда в целости и сохранности?

— Да. Прости, что сомневалась.

— Я стараюсь сдерживать свои обещания. Особенно, данные тебе, mi innamorata, моя любимая.

Он так нежно сказал это, что Стефани стало совестно. Не в силах больше выносить его страстного, полного любви взгляда, она отвернулась.

Матео заметил, что она расстроена, и довольно резко спросил:

— Что с тобой, Стефани? Передумала проводить со мной уикэнд?

— Нет, — ответила она, внезапно приняв решение. Может быть, с точки зрения морали, она и обязана рассказать ему, кто настоящий отец Саймона, но зачем портить великолепие момента? Не разумнее ли сначала полностью насладиться интимными переживаниями и надеяться, что они смягчат неизбежный шок от последующего признания? — Независимо от того, что будет дальше, об этом уикэнде я никогда не пожалею и буду всегда помнить.

— Тогда к чему этот унылый вид? Ты все-таки жалеешь, что не взяла Саймона?

— Нет. Конечно, я скучаю по нему, но я действительно хочу, чтобы эти несколько дней мы были только вдвоем. Если я и кажусь озабоченной, это потому, что я потрясена — полетом сюда, всем, что ты рассказал мне, ощущением, что я шагнула в прошлое. В этом трудно разобраться сразу.

— А в довершение всего день был утомительным, и ты, наверное, проголодалась.

— На самом деле, нет. У меня был поздний ланч. Но я бы с удовольствием отдохнула.

— Тогда хорошо, что наш наземный транспорт на месте. — Матео помог ей выйти из вертолета и указал на припаркованную невдалеке «феррари», из которой вышел человек. — Знакомься, это Адриано.

— Buona sera, signora. Добрый вечер, синьора! — На смуглом лице шофера сверкнула улыбка. Он принялся перекладывать вещи из вертолета в багажник.

Стефани отметила его суровую красоту и крепкое телосложение. Лет ему было около пятидесяти.

Усаживая Стефани в машину, Матео крикнул:

— Убери отсюда вертолет, Адриано, и подготовь его к утру понедельника, хорошо?

— Si, signor De Luca. Будет сделано. — Он еще раз улыбнулся Стефани. — Buon divertimento, signora. — Что означало: «Приятных развлечений, синьора!»

— Что он сказал? — поинтересовалась Стефани, когда они отъехали.

— Что, несмотря на то, что ты будешь постоянно заниматься со мной любовью, он надеется, что ты не слишком меня измотаешь и я смогу долететь с тобой обратно до Ишиа.

— Он так не говорил! — Стефани искренне рассмеялась.

— Может быть, не прямо так, но смысл от этого не меняется. Он пожелал тебе хорошо провести время. Ты очень устала, cara?

— Теперь уже нет. Я рада снова оказаться на твердой земле.

— Тогда я бы хотел тебе кое-что показать. К тому же мне надо поговорить с тобой.

Стефани почувствовала некоторое беспокойство.

— Звучит серьезно.

— Может быть, важно, но не серьезно, как это понимаешь ты.

Они ехали по узкой, с множеством поворотов дороге, которая вилась среди холмов, освященных золотистым светом раннего вечера. Спустя полчаса показалась вывеска «Частная собственность. Въезд воспрещен!», и «феррари» стала подпрыгивать на по неровной, заросшей сорняками дороге. Наконец машина остановилась на берегу маленького озера.

— Прогуляемся немного?

— Как хочешь.

Матео помог ей выйти и взял за руку.

— Ты не спросила, где мы остановимся.

Стараясь показать беспечность, которой не ощущала, Стефани спросила:

— Остановимся здесь?

— Я бы не отказался от такого времяпровождения с тобой, но… мои мама и бабушка ждут нас.

— О! — Такого поворота женщина никак не ожидала. — И ты подумал, что мне может не понравиться такая идея, потому что?..

— Потому что в Италии мужчина только тогда приглашает синьору познакомиться с семьей, когда имеет в отношении нее серьезные намерения. Если ты, Стефани, не готова к такому, только скажи, и я договорюсь о гостинице. Я так и хотел поступить вначале, но, когда мама с бабушкой узнали, что я привезу тебя в Лукку, они поняли, что в моей жизни появилась не просто женщина, что ты важна для меня, как никто другой. И поэтому попросили, чтобы мы остановились в нашем доме. Что ты чувствуешь по этому поводу?

Что она чувствовала? Была польщена, испытывала страх! От ощущения вины у нее заболело сердце. Матео предлагал ей больше, чем она могла надеяться. Но что будет, когда он узнает о ее обмане? Захочет ли находиться с ней под одной крышей, когда она расскажет о Саймоне? Захочет ли вообще видеть ее?

— Ты колеблешься, — пробормотал он, нежно проводя пальцем по ее щеке. — Не слишком ли много я взял на себя? Не слишком ли скоро?

— Нет, — покачала головой Стефани. — Я очень тронута великодушием твоей семьи.