Большой круг - Мэгги Шипстед

–Ты нелюбишь жаркое?– спросила Трикси уДжейми.

–Он неест мяса,– ответила Мэриен.

–Да унего изуб-то нет,– хмыкнул Калеб, явившийся безпредупреждения ибез приглашения, что делал частенько.– Унего там только нёбо. Поэтому ижует одну картошку. Расплющивает ее языком.

Мать Калеба часто тратила все деньги навыпивку, аон, когда было лень добывать себе пропитание, появлялся уГрейвзов застолом. Берит кудахтала надним, кормила кусковым сахаром, очищенными фруктами, полными ложками варенья. Думая, что никто невидит, гладила подлинным волосам, чей обсидиановый блеск отвечал чему-то неожиданному вее упорядоченной скандинавской душе.

–Нет зубов,– поправил Уоллес. Несвойственная ему строгость проявлялась втом, что он вечно исправлял грамматические ошибки.

–Нет зубов?– переспросила Трикси.

–УДжейми прекрасные зубы,– сказал Уоллес.– Ау Калеба несколько странное чувство юмора.

Трикси бросила неодобрительный взгляд наКалеба иобернулась кДжейми:

–Неешь мяса? Почему?

–Противно,– ответилтот.

–Он хочет сказать, противно сдуховной точки зрения,– уточнил Уоллес.– Убивать животных длятого, чтобы их есть.

–Почему все отвечают замилого мальчика?– удивилась Трикси.– По-моему, унего есть нетолько зубы, ноиязык. Какой ты милый,– обратилась она кДжейми.– Прямо нежный агнец.

Обиженный Джейми неотрывал взгляда откартошки. Калеб смеялся. Уоллес рассказал, что слышал порадио, какмолодой пилот Чарлз Линдберг утром вылетел изНью-Йорка, намереваясь первым вистории пересечь Атлантический океан. После обеда его видели надНьюфаундлендом.

–Говорят, сейчас он где-то надокеаном.

–Надокеаном, если ему повезло, ив океане, если нет.– ИТрикси усмехнулась, какбудто удачно сострила.

–Будь этот Линдберг постарше,– сказал Феликс,– ябы назвал его самоубийцей. Ноон ребенок, так что просто чертовски глуп. Оцениваю его шансы тысяча кодному.

Мэриен попыталась представить океан, ноунее ничего неполучилось. Она вспомнила синеву изатласа, рассказы изотцовских книг, ноогромность недавалась.

Встоловой были флоковые обои иовальный стол сразномастными стульями. Всерванте состеклянными дверцами, где обычно выставляют серебро ихрусталь, хранились собранные Мэриен иДжейми непомерно разросшиеся коллекции камней икостей. Изпростой бутылки объемом впинту Уоллес налил Феликсу иТрикси что-то коричневатое (самогон, окрашенный нерафинированным сахаром, хотя, если угодно называть это виски, ради бога).

–Каквы научились летать?– спросила Мэриен Феликса, чьи волосы еще непросохли после ванной.

Брейфогл вырядился вслишком просторную длянего одежду Уоллеса, поскольку их сТрикси вещи Берит постирала иразвесила наверевку.

–ВоФранции,– ответилон.– Ввойну. Яхотел летать, афранцузы были готовы брать американских добровольцев иучитьих.

–Ябы хотел посмотреть войну,– брякнул Калеб.

Феликс покосился наКалеба, ивдруг между ним иостальными пролегла дистанция, он будто отстранился отстола иперенесся вдругое место.

–Феликс нелюбит говорить овойне,– заметила Трикси.

Внимание Феликса, похоже, вернулось встоловую:

–Ярешу, очем мне говорить, спасибо.

Он обучался наюге, рассказал Феликс, недалеко отгорода По. Акогда закончил, его откомандировали вэскадрилью, состоявшую изамериканцев, вЛюксей, где расквартировали навилле возле курорта. Внелетную погоду пилоты отмокали вгорячих ваннах илииграли вкарты ипили. Акогда небо было ясным, набреющем полете отправлялись вразведку илигонялись занаблюдательными аэростатами– огромными серыми водородными бегемотами, покачивающимися надлинией фронта.

–Лучше всего сними разделаться, подлетев поближе ивыпустив очередь изпулемета, но, взорвавшись, они, скорее всего, прихватят тебя ссобой.

Феликс видел людей, которых разрывало накуски, разносило снарядами вклочья, подбрасывало наколючую проволоку иих съедали крысы. Раненых, которые ползли иползли. Куда, поих мнению, они могли доползти? Они пытались оттащить себя отболи. Чтобы человеку умереть, существует куда больше способов, чем он раньше думал.

Однажды вангар аэродрома бог знает откуда забежала лошадь безвсадника, может, приняв его законюшню. Она страшно горела. Они пристрелили бедное животное, чтобы сократить его мучения.

–Аодин раз,– продолжил Феликс,– явыстрелил внемца, двигатель загорелся, апилот вылез накрыло ипрыгнул. Вогромном коричневом меховом пальто он напоминал падающего снеба медведя. Парашюта унего небыло. Он решил лучше разбиться, чем сгореть. Наверное, япоступилбы также. Его пустой аэроплан какое-то время еще летел, потом развалился.

Уоллес незаметно долил Феликсу.

–Ивсе-таки,– подытожил тот, подняв стакан,– лучше это, чем то, вочто ввязался Линдберг.

* * *

Брейфоглы выбрали флигель иего единственную кровать надверандой. После ужина Калеб ушел вночь, аДжейми иМэриен отправили наверх, чтобы идуху их небыло. Они забрались накровать Мэриен– рыжая енотовая гончая спала вногах,– встали наколени истали смотреть вокно, какФеликс всумерках сидит наограде загона Фидлера икурит. Когда кнему подошел мерин, он протянул руку ипогладил старика пощеке.

–Представь, утебя есть аэроплан иты можешь полететь куда угодно,– сказала Мэриен.

–Зачем он рассказал нам прогорящую лошадь?

Обычно присутствие Джейми давало Мэриен ощущение симметрии, правильности, уравновешенности. Безнего она казалась себе слишком легким каноэ, предоставленным намилость течения. Джейми более спокоен, менее импульсивен. Балласт. Строго говоря, он неявлялся ее частью, ноине был кем-то совершенно другим, какУоллес, Калеб, Берит иликто угодно.

Однако сейчас она очень хотела отнего избавиться, желая думать неогорящей лошади, атолько оФеликсе.

–Ты тут ничего неподелаешь. Выбрось изголовы.

–Азнаешь,– запальчиво воскликнул Джейми,– иногда мне хочется, чтобы людей вообще небыло! Правда.

–Люди тоже гибли.– Мэриен погладила спящего пса, пошевелившегося иразвалившегося сбоку отнее, задрав лапу иобнажив пузо.– Миллионами. Развенет?

–Нолошади непонимали, чем они виноваты.

Джейми неочень утешал вид собственной лошади, которая втихий вечер стояла надворе, вела безоблачную жизнь, потому что он слишком ясно представил себе панику ирастерянность Фидлера, еслибы того подожгли, еслибы он бежал ине мог убежать отболи.

–Интересно, почему он наней женился?– спросила Мэриен, несводя глаз сФеликса.– Неочень-то она икрасивая.

–Какая разница?– ответил Джейми.– Все равно мы их больше неувидим.

Мир заокном– опрятная конюшня, флигель, опаловое небо– вдруг ударил Джейми, будто это иллюзия, коварный покров, подкоторым бурлит страдание исмерть. Иоттого, что Мэриен так недумала, оттого, что, упершись подбородком вкулаки, акулаками оподоконник, лишь задумчиво смотрела нанезнакомца, мечтая улететь издома, где им так надежно, ему стало страшно одиноко.