Девятый круг удачи - Лариса Павловна Соболева

– Елы-палы! Совсем больная… – Тихон быстро вытащил из кармана смартфон и позвонил. – Ма, ты не спишь?.. Ма, тут жгучая мелодрама: он ее бросил, она отравилась… Нет, не преувеличиваю. Срочно звони своему доктору, пусть приедет… Мама, услышь меня: твоя Людочка отравилась, сейчас она без сознания… Да тут упаковки пустые везде валяются, наверное, когда мы ее видели сегодня первый раз, в аптеку ходила… Да, да. И спроси, что надо делать до его приезда, скажи, оплачу такси сюда и обратно, визит… Нет, «скорую» не надо, ни в коем случае! И сама приходи поскорей, а то я не знаю… сам задавлю насмерть твою жиличку!

При этом он понимал: теперь играет огромную роль время, посему, взвалив на плечо Людмилу, отнес ее в ванную комнату, усадил на пол. Закатывая рукава, отправился на кухню, нашел пластиковую двухлитровую бутылку, налил в нее из-под крана воды и самостоятельно начал реанимацию. Для начала отхлестал Люду по щекам, лишь бы разбудить – да куда там, она что-то бубнила, полностью в себя не пришла. На свой страх и риск он стал заливать воду ей в рот, Люда захлебывалась и кашляла, задыхалась, но он-таки с садистским упорством умудрился влить в нее почти всю воду, потом заложил свои пальцы ей в рот, началась рвота. В унитаз попадали таблетки, к счастью, не успели раствориться. Тихон не успокоился, наверняка не все вымыл, следовало повторить процедуру.

Мама принесла пакетики, содержимое нужно растворить в воде и пить при отравлении… несвежими продуктами! Короче, пользы от пакетиков – ноль, как посчитал Тихон, тем не менее действовал по инструкции. Вскоре приехал и доктор, началось: надо везти в больницу, она может умереть, ответственность он отказывался брать на себя и не на шутку разозлил Тихона:

– Вы же знаете, ее после того, как реанимируют, переправят в психушку! Девчонка молоденькая, попала в цейтнот и не справилась с психологической нагрузкой. Это пройдет, она очухается, но дурдом испортит ей всю жизнь. Не хотите помочь, тогда катитесь к чертовой матери, я без вас справлюсь.

Доктор остался, ушел только на рассвете, убедившись, что Людочка вне опасности, впрочем, помощь начал оказывать Тихон вовремя, смог бы и без профессионала реанимировать. Лина Марковна безумно устала и отправилась домой немного поспать, а сын устроился в кресле у постели «идиотки», как он тогда без конца повторял, водрузив ноги на второе кресло.

Просыпание было тяжелым, придя в себя, Людочка увидела спящего Тихона, припомнила ночь и пришла в ужас. В окно попали солнечные лучи, а свет, как водится, вносит в истерзанное сознание толику позитива, бедняжке уже не хотелось умирать, хотя чувствовала она себя отвратно – еще бы, после отравления-то. Да, сегодняшнего утра могло не случиться! Стоило Людмиле пошевелиться, а хотела она всего лишь встать с дивана и попить воды, встрепенулся Тихон, сверкнув недобрыми глазами:

– Очнулась? Черт, как светло!.. Сколько времени?

Он с трудом поднялся с кресла – усталость давала о себе знать, взял со стола смартфон, искал номер, тем временем Людочка стеснительно натянула одеяло до подбородка, виновато опустив глаза.

– Блин, опоздал! Из-за тебя все… – цедил сквозь зубы Тихон. – Алло, Валя, это я!.. Извини, так получилось… Соври что-нибудь, скажи, стою в пробке… Да, все сделал, проверил, исправил, сейчас привезу… Ну, чай-коньяк предложи, развлеки… Да хоть стриптиз покажи, но задержи и расположи!.. Все, еду, еду…

Он торопливо надел браслет с часами на руку, подхватил кофту, но не убежал, а поставил одно колено на диван, подался корпусом вперед и выставил указательный палец, направленный на Люду, словно пистолет:

– Значит, так, курица! Запоминай, если у тебя еще остались мозги: вздумаешь еще раз убить себя, я все равно вытащу тебя, но на этот раз отвезу в больницу. А оттуда самоубийц после реанимации прямиком отправляют в психушку на казенное обеспечение, там тебя быстро научат любить жизнь. Запомнила?

Последнее слово рявкнул так, что ошеломленная Людочка голову втянула в плечи и чуть заметно закивала, дескать, запомнила.

– Людочка проснулась? – раздался мягкий голос его матери.

– А, мама? Хорошо, что пришла, карауль нашу… а я – на работу. У меня полный завал из-за… – У разъяренного Тиши не находилось слов, и он указал большим пальцем себе за спину, где на диване находилось жалкое существо. – И пожрать ей принеси, у нее в холодильнике одни полки.

На прощанье Тихон обернулся, свирепо погрозил несостоявшейся самоубийце пальцем, затем, бесшумно выговаривая некие слова, убежал. Лина Марковна, типичная представительница старой интеллигенции, которая не умеет тон повышать даже на кусачую козявку, присела на край дивана и погладила Люду по волосам, потом по щеке, не скупясь на добрые слова:

– Детка моя, ну, что ты в самом деле… В мире нет ни одной проблемы, которая стоит жизни. Жизнь отдают только на поле боя, но ради того, чтобы жили другие, а все остальное… временные неприятности, они проходят, поверь. Если тебе трудно, почему не пришла ко мне? Не плачь, не плачь, милая…

Людочка содрогалась от рыданий, не имея достаточно силенок, чтобы взять себя в руки. Образовавшаяся пустота внутри заполнялась стыдом и омерзением после вчерашнего поступка, а раскаяние дополнило спектр отрезвления. Лина Марковна терпеливо утешала ее, только у таких людей находятся необходимые в тяжелую минуту слова:

– Ну-ну, детка, пусть это будут твои самые страшные, самые горькие слезы. Все хорошо, ты жива – это главное, остальное уйдет, не оставив следа, уже завтра ты будешь счастливо улыбаться…

Она принесла свежий куриный бульон и кормила Людочку, а та никак не могла остановить потоки слез, вытирая их ладошками. С другой стороны вылить из себя обиду, горечь, отчаяние, оскорбление, не стесняясь слабости… это было так необходимо, чтобы стать в сто раз сильнее и повзрослеть.

Сейчас все по-другому, но вспоминать…

…тот страшный период непреодолимого желания сбежать от проблем на кладбище спокойно Люда не могла. Позже были и хуже мгновения, по спине пробегал настоящий холод, начинало подташнивать, стоило представить, что Тихон в ту ночь не остался бы на террасе. До сих пор, если нечаянно случалось напоминание, она переживала с той же силой, словно все случилось день назад. Оттого и прижималась Людочка к своему спасителю всем телом, зная, что он-то оградит, защитит, спасет от всего плохого.

– Ч-ш-ш… – Похлопывая ее по спине, Тихон поцеловал Люду в шею. – Скажи, а мы с мамой и это место… мы не напоминаем то время, о котором ты боишься вспоминать?

– Это же совсем другое! Вы не просто спасли глупую девочку, а стали