День похищения - Чон Хэён
Шрифт:
Интервал:
Клиника Хегван оказалась крупнее, чем предполагал Санъюн: восьмиэтажное здание с различными лабораториями, реанимацией, приемным покоем, столовой и даже реабилитационным центром. На первом этаже шумело людское море: посетители шли беспрерывным потоком – из регистратуры вызывали одного пациента за другим, кто-то брал талончик с номером, кого-то оформляли на госпитализацию. Варясь в своей жизни полицейского, Санъюну редко доводилось самому ходить по больницам, и теперь ему казалось удивительным, что в их небольшом городе может быть столько больных. Пройдя мимо регистратуры, он направился в административное крыло и постучал в дверь кабинета.
– Инспектор Пак Санъюн, первый отдел уголовного розыска полиции Йонина.
В кабинете стояли в линейку три стола, за самым дальним из них привстал и остался стоять на полусогнутых мужчина – судя по табличке, главный администратор клиники. Его лицо выглядело растерянным, хотя он явно догадывался, зачем к ним пришли из полиции. Администратор отвел Санъюна в комнату отдыха, обустроенную в глубине отдела, и усадил за круглый столик, а сам сел напротив.
– Вообще-то мне не очень часто доводилось лично пересекаться с директором клиники…
В административный отдел приходят самые разные посетители, зачастую весьма специфические, но разговор с полицейским из уголовного розыска давался мужчине явно нелегко – было видно, что он напряжен. Санъюн же, напротив, в этой тихой комнате чувствовал себя как рыба в воде.
– Ничего страшного; просто расскажите то, что знаете. Что за человек был ваш заведующий? Какая репутация была у него среди сотрудников? Прошу вас, не стесняйтесь.
– Хм, да как сказать… Все же он был очень известной фигурой в области энцефалопатии, делал много операций. Но, несмотря на занятость, вел исследовательскую деятельность, состоял в научных сообществах, да еще и на телевидении выступать успевал – мы его между собой называли энерджайзером. Раз в год у нас обязательно шли переговоры об уровне заработной платы: о том, что фиксированные ставки установлены раз и навсегда, даже речи не шло. Так что в этом плане у сотрудников тоже не было нареканий. Условия при уходе в отпуск по беременности или по уходу за детьми точно были не хуже, чем в других больницах.
– Вас связывали с директором какие-то личные, нерабочие отношения?
– Абсолютно нет. Люди с нижних этажей редко пересекаются с теми, кто на самом верху. – Сам понимая, что его ответ прозвучал двусмысленно, администратор улыбнулся: его отдел находился на первом этаже, а кабинет директора – на последнем, восьмом.
– А с кем тогда из больницы он общался ближе всего?
В этот момент в дверь постучали и в комнату вошла сотрудница клиники; на подносе у нее стояли два бумажных стаканчика с апельсиновым соком. Санъюн не без удовольствия увидел внутри кусочки льда: от них веяло такой прохладой, что хотелось выпить сок залпом.
– Хм… В операционной он много разговаривал с ассистентами из хирургической бригады, но исключительно по делу. А вот личных разговоров…
От Санъюна не укрылось, что девушка, которая принесла сок, несколько напряглась и переглянулась с администратором. Ее взгляд был острый и резкий, а у него – взволнованный, вроде как показывающий «не вздумай болтать лишнего». Детектив понял, что, если он хочет еще что-то узнать, расспросы нужно вести уже не здесь.
– Что ж, теперь мне нужно осмотреть клинику.
Санъюн поднялся, его собеседник тут же подскочил следом.
– Но тут же больные лежат, да и персонал работает…
– Не волнуйтесь, я никому не помешаю.
Инспектор слегка кивнул на прощание и решительно вышел из комнаты. Ему показалось, что за его спиной администратор порывался было что-то сказать вдогонку, но, видимо, передумал. Сверившись со схемой здания, висевшей в коридоре, Санъюн поднялся на второй этаж, где была смотровая заведующего. Прямо у дверей стоял стол, за которым медсестра в розовой униформе разбирала документы. Посетителей у смотровой не было. Почувствовав, что кто-то зашел, медсестра подняла голову и привстала.
– Прошу прощения, в настоящий момент прием не ведется.
Санъюн показал свое удостоверение, и медсестра снова опустилась на стул. Он решил не гнать с места в карьер и начал разговор с общей непринужденной фразы:
– Вы, наверное, в шоке от случившегося? Ведь все произошло так внезапно…
– Еще бы! Даже не представляю, что с нами дальше будет.
Хм, что-то как-то немного сочувствия: тут человек умер, а она за свое рабочее место волнуется… Хотя, с другой стороны, разве не все мы такие? И нельзя сказать, что вот, смотрите, какая она плохая; просто, как говорится, своя рубашка ближе к телу. За занозу в своем пальце переживаешь больше, чем за смертельную болезнь другого.
– Скажите, вот доктор Чхве Чжинтхэ – он в целом каким человеком был? Любая информация, все что угодно: какой характер, кто к нему приходил, с кем он общался… Возможно, он обращался к вам с какими-то личными просьбами?
– Я, наверное, действительно больше других общалась с заведующим, поскольку вела амбулаторных больных. Но на личные темы мы совсем не беседовали. И вообще, в плане обхождения это был очень щепетильный человек.
– В чем это выражалось?
– Ну как сказать… Например, он никогда не давал личных поручений, ну то есть не по работе. Вы можете сказать, что это естественно и что так и должно быть. Тем не менее таких начальников предостаточно. Другой на его месте мог бы приказать: «Распечатай школьный альбом моей дочери» или «Сделай за нее домашнее задание» – люди же всякие бывают. Но шеф никогда себе такого не позволял. Даже воду или кофе не просил принести – всегда сам ходил. Очень приятный был человек, всегда с уважением…
– И остальной коллектив о нем тоже хорошо отзывался?
– В основном да.
– Тогда, может, с кем-то из пациентов мог возникнуть конфликт? Ну, допустим, пострадал от врачебной ошибки…
Медсестра опустила взгляд, задумчиво потерла щеку,
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!