Леди Фантазия - Ширл Хенке

— Только вчера Клаудия кое-что рассказала мне о сэре Коббетте, пожалуй, эта информация могла бы заинтересовать графа.

Грейс по-матерински погладила ее руку.

— Хорошая мысль. Пусть Леди Фантазия заинтересует Баррингтона. Ты должна провести с ним некоторое время, прежде чем он встретится с твоей французской соперницей. А Габи наверняка захочется сделать это поскорее.

Едва взглянув на записку, Роб узнал каллиграфический почерк Леди Фантазии. Отпустив лакея, он закрыл дверь в библиотеку и, немного волнуясь, сломал печать.

— Что на этот раз? — пробормотал он.

«Дорогой лорд Б.!

Несмотря на то, что рискую встревожить Вас очередной запиской, пишу с тем, чтобы пригласить Вас сегодня днем на верховую прогулку. Я буду проезжать мимо Хемпстеда в час дня. К северу от Сент-Джонз-Вуд есть несколько великолепных лужаек, где нам никто не помешает. Не волнуйтесь, мне просто хотелось бы обсудить с Вами один политический вопрос.

Леди Ф.».

Роберт смотрел на послание, не зная, рассердиться ли на ее дерзость или восхититься ее умом. Он задумчиво оглядел свой заваленный бумагами письменный стол, за которым трудился над речью, с которой должен был выступить в начале следующей недели, яркие солнечные лучи весело рассыпались по разбросанным в беспорядке листам бумаги. Что ж, возможно, верховая прогулка — именно то, что нужно, чтобы освежить голову.

Высокие напольные часы в холле пробили одиннадцать. Он как раз успеет переодеться и к назначенному часу доехать до Хемпстеда.

Политический вопрос. Роберт прикинул, что бы это могло быть, но разговор с такой умной и, по-видимому, хорошо образованной женщиной мог выйти на любую тему, так что вариантов было множество.

«Признайся, тебе доставляет удовольствие ее общество, и удивительно, что такая незаурядная, умная женщина скрывает свое лицо».

Роб также вспомнил ее стройную фигуру, но при этой мысли почувствовал угрызения совести: пусть мысленно, но он все-таки изменяет Габи.

Нет; черт возьми, он не обязан хранить верность ни одной из этих женщин. «Дом грез» и его обитательницы — это лишь средство для достижения цели. Ему следует думать о званом обеде у леди Оберли, который состоится послезавтра, а не о какой-то верховой прогулке… или об идеальных формах Леди Фантазии!

Однако когда Роберт уже ехал на своем большом черном жеребце по Альфа-роуд, он не мог, как ни старался, вызвать в своем воображении образ баронессы с ее бледной североанглийской красотой. Он встречал ее несчетное количество раз, но его мыслями овладели две женщины, чьих лиц он никогда не видел. Что с ним происходит? Он напомнил себе, что леди Оберли прелестная и добрая женщина. Но разве за все время, что они знакомы, она когда-либо пыталась вовлечь его в обсуждение каких-нибудь важных или хотя бы значимых проблем?

Тревожные мысли улетучились, когда Роберт проехал небольшую деревушку Хемпстед и увидел мадам верхом на прекрасном гнедом жеребце. Леди Фантазия ожидала его в тени большого дуба. На ней был прекрасно сшитый черный костюм для верховой езды, выигрышным образом подчеркивающий изящные изгибы ее фигуры. На голове была веселенькая шляпка с единственным павлиньим пером. Он не мог различить цвета ее волос из-за густой вуали, закрывавшей лицо и опускавшейся на плечи.

— Вы, как всегда, загадочны, Леди Фантазия, — сказал он, подъехав. — Вуаль совершенно не подходит к столь модной шляпке.

— Вижу, что свою шляпу вы предпочли оставить дома, — не удержалась Амбер от легкой насмешки. — Надеюсь, она не испортилась из-за дождя.

Роберт был без головного убора, волосы забраны назад, но несколько волнистых прядей падали на лоб.

— Ваши бриджи, очевидно, пережили дождь вполне успешно.

«Сельский наряд» был не столь откровенно облегающим, как раньше, когда промок насквозь, но Амбер все равно оценила, как хорошо он сидел на его худощавой фигуре.

— С вашей стороны довольно жестоко напоминать мне о моем импульсивном визите. Что же касается шляпы, то она вполне благополучно пережила пагубные последствия дождя благодаря моему слуге. Хотя, конечно же, он, как и вы, был страшно недоволен мной.

Роберт и Амбер рассмеялись, неловкость первых минут встречи исчезла.

Когда они легкой рысью пустили своих лошадей по аллее, Роб заметил всадника, который появился из-за зарослей ольхи на некотором расстоянии от них. Он узнал седоволосого телохранителя, который в то утро с такой решительностью преградил ему путь на лестницу.

— У вашего слуги военная выправка, — заметил он.

— Сержант-майор Боксер до того, как начал работать на меня, двадцать один год служил в Колдстримском гвардейском полку.

— У него вид человека, которого лучше не сердить.

— Могу вас уверить, что вы более чем правы, — ответила Амбер, бросив взгляд на Боксера, который как тень следовал за ними.

Теплое ласковое солнце приятно согревало кожу, и Амбер, подняв голову, подставила прикрытое вуалью лицо солнечным лучам.

Она сидела в дамском седле с привычной грацией, словно с детства была обучена скакать на прекрасном коне, и это подкрепило уверенность Роба в том, что Леди Фантазия происходит из хорошей семьи, может даже из знатной. Роберту очень хотелось спросить ее об этом, но подобный вопрос мог испортить их весьма приятную прогулку. Придержав лошадь, Леди Фантазия обратилась к Роберту:

— Скажите, сэр, вы читаете «Политикал реджистер» мистера Коббетта?

— Иногда просматриваю по вечерам, предварительно опустив шторы в своем кабинете, — ответил он, усмехнувшись.

Амбер наблюдала за выражением его лица из-под надежного укрытия своей вуали. Его улыбка была настолько чарующей, что походила на вызов.

— Иногда его тон бывает немного подстрекательским, — сказала она легко.

— Более чем подстрекательским, но мы согласны с ним по многим вопросам, таким как отношение к ветеранам и тяжелое положение бедных, особенно в том, что определенные политические структуры используют этих людей как дестабилизирующую силу.

— Некоторые джентльмены в правительстве лорда Ливерпула сказали бы, что ваша речь в палате лордов, посвященная использованию труда детей, была не просто подстрекательской, — сказала она. — Хорошо, что как пэр вы обладаете иммунитетом, иначе дело кончилось бы тем, что вы вместе с мистером Коббеттом оказались бы в Ньюгейте.

Роб кивнул.

— Мне не нравится, как Ливерпул и его министр внутренних дел нарушают права наших граждан. Коббетт не сказал ничего, за что его можно было упрятать на два года в тюрьму — он лишь воспользовался представившейся ему возможностью высмеять суд.

— В таком случае, может, вам следует предупредить его, что Сидмаус снова занес его в список имен…

Роберт повернул голову и пристально посмотрел на нее.