Казнь - Марина и Сергей Дяченко

– А-а-а!!!

Ирена кричала, сбивая комом простыни.

За окном проступали, чуть обозначенные рассветом, силуэты гор.

Одеяло в чистом пододеяльнике валялось на полу. На Ирене была ночная сорочка до пят; с трудом заставив себя замолчать, она села на кровати, подобрала колени к подбородку.

Маленькая аккуратная комната. Открытые ставни. Теплый радиатор с красным глазком. Высокий графин на ночном столике. Вода…

Жажда; Ирена провела языком по сухим губам.

– Ой…

Капли падали ей на грудь и терялись в складках ночной сорочки.

Силуэты гор становились все более явными, обретали краски.

Совсем как на той турбазе, где они с Анджеем…

– О-ой…

Она подобрала одеяло и укрылась с головой – желая отгородиться и от кошмаров, и от воспоминаний, и от назойливых гор.

* * *

– Вчера вы слишком много выпили, Ирена…

Она тяжело вздохнула.

– …но вчера вам необходимо было расслабиться. Да?

Она поморщилась. Утро оказалось подернутым легкой дымкой дурноты.

– …Глядя на вас, трудно предположить, что вы отличаетесь повышенной тягой к спиртному… Прежде, думаю, с вами такого не случалось. Я прав?

– Какая разница, – сказала она раздраженно. – Да будь я трижды алкоголичка… Вы расписались в том, что прикончите меня в течение трех месяцев. Ну так не тяните удовольствие! Или это новое развлечение – пытать ни в чем не повинного человека ожиданием смерти?!

Семироль пожал плечами:

– Если так рассуждать, Ирена… Вся наша жизнь есть ожидание смерти. Так что же, душить младенцев прежде, чем они это осознают?

Она не стала возражать. Осторожно пристроила на спинке кресла больную, тяжелую голову.

…Она не спала с рассвета. Из окна ее спальни открывался неплохой вид на дорогу за воротами, на какие-то постройки, которые она приняла за гаражи; в комнате нашлось как минимум два тяжелых предмета, годящихся для выбивания окна. А чтобы избежать шума – можно предварительно приклеить к стеклу полосы из разорванной наволочки… Ирена часто дышала, борясь с головокружением, а в мозгу ворочалась тем временем первая фраза из нарождающейся повести: «…Холодный воздух обжигал. По веревке из разорванных простыней она спустилась в снег… Сугробами, пригибаясь, подныривая под окнами… добралась до гаража, туда, где висел на скобах массивный разомкнутый замок. Дорога была свободна…»

Она мрачно улыбнулась; ее улыбка не укрылась от глаз Семироля.

– Ирена, я еще вчера хотел сказать… Бежать отсюда совершенно невозможно, отсюда еще никто никуда не убежал. Знаю, вы не поверите мне на слово, будете пытаться… И каждая такая попытка принесет вам новое разочарование и, возможно, травмы, увечья. Давайте договоримся, что вы не будете подвергать свое здоровье таким испытаниям. Ладно?

«Дорога была свободна…»

Ирена тупо смотрела в стену прямо перед собой. На стильной модернистской картине изображена была женщина с иссиня-бледным, изломанным лицом. В темном проломе окна за ее спиной висела желтая жизнерадостная луна.

Интересно, какие эмоции должно вызывать ЭТО? В особенности у вампира?..

– У меня к вам еще один важный вопрос, Ирена… – Семироль вздохнул. Сейчас она казался не таким уж холеным: вокруг глаз легли явственно различимые темные тени. – Когда я читал в материалах вашего дела о попытке симуляции психического расстройства… это не особенно меня пугало. В конце концов, в вашем положении не симулирует только ленивый… или человек без фантазии…

Он выжидательно замолчал. Ирена молчала тоже – второй раз за десять минут господин Семироль болезненно уязвил ее.

Потому что ее приводило в истерику часто слышанное в тюрьме слово «симуляция».

– Ирена, скажите мне еще раз. Кто такой Анджей?

– Мой бывший муж, – проговорила она с отвращением.

– Где он сейчас?

– Говорят, он умер… но я не верю.

– У вас есть основания не верить?

Ирена смотрела в его настороженные глаза. Невозмутимый господин Упырь отчего-то беспокоился; Ирена интуитивно чувствовала, что может это беспокойство усугубить.

– Есть, – проговорила она, не пытаясь спрятать взгляда. – У меня есть основание предполагать, что если бы Анджей умер – весь ваш мир тотчас же накрылся бы медным тазом.

Семироль чуть нахмурился. В уголках его рта пролегли невидимые раньше складки:

– Выходит, ваш бывший муж – попросту Создатель? Ни много ни мало?

Она помолчала. Ее халат вдруг стал стеснять ее – она сидит перед господином Упырем в совершенно интимном, неприличном виде…

– Я не думала об этом, – призналась она наконец. – Вряд ли уместно называть Анджея Создателем. Он создал не мир, а всего лишь… МОДЕЛЬ. Вот эту самую.

Повисла тишина. Семироль прошелся по комнате, остановился у окна, побарабанил пальцами по деревянному подоконнику:

– Но ведь экспертиза признала вас полностью вменяемой, Ирена. И у нее были на это свои основания…

– Как долго вы собираетесь меня тут держать? – спросила она устало.

Семироль подошел. Остановился напротив, так близко, что мог бы, протянув руку, коснуться Ирениного лба.

– Честно? Зависит от многих факторов. От вас в основном, не от меня…

В дверь гостиной постучали. С той стороны; звук был настолько неуместным и неожиданным, что Ирена вздрогнула.

– Заходи, – не повышая голоса, сказал Семироль. И добавил, обращаясь к Ирене: – Познакомьтесь. Это мой управляющий, Сит.

* * *

Ирене не понравилось общество управляющего.

Если, конечно, уместно назвать «управляющим» здоровенного мужика с повадками профессионального телохранителя. Собственно, чего-то подобного следовало ожидать: кто-то ведь должен присматривать за очередной жертвой, в то время как господин Семироль отбирает себе клиентов, изучает материалы уголовных дел, выступает в суде… Нагуливает, короче, потребность в теплой кровушке…

Ирену передернуло.

– Вы можете книжки пока почитать, – равнодушно-заботливо порекомендовал управляющий. Он сидел, развалившись в кресле, вытянув ноги, заложив сцепленные мосластые руки за коротко стриженый затылок. Под «книжками» подразумевался ворох карманных романчиков в мятых бумажных обложках, вероятно, с их помощью успокаивал разыгравшиеся нервы не один десяток вампирьих жертв…

Как часто, спрашивала себя Ирена. Как часто господин адвокат ощущает свою «гемоглобиновую зависимость»? Судя по тому, что Семироль не прокусил ей артерию при первой же возможности – от жажды он не страдает. Подвернулась жертва – выкупил, теперь дожидается здорового аппетита…