Овен. Танец огненной саламандры - Светлана Лубенец

— Что еще за партикулярное?.. — опять перебила бабушку Саша.

— Партикулярный — значит, невоенный, штатский, гражданский. Завод‑то был оружейным, а потому все, что не являлось оружием, и называлось партикулярными изделиями. Так вот: второе такое изделие было еще одним шахматным ларцом. Только более скромным, с одним комплектом шахмат. Знаешь, какую фамилию носил это мастер?

— Какую?

— Красилов! Демьян Красилов.

— Да ну?! — изумилась Саша.

— Вот тебе и «да ну!». Однажды этот самый Демьян Красилов исчез вместе с только что изготовленным ларцом. Об его исчезновении рассказывают следующее. Я думала, что это легенда, но теперь… В общем, здесь, в Красилове, Демьян сосватал девушку, одну из дочерей купца‑галантерейщика. Девушка любила другого, но в те времена никто женщин о любви не спрашивал. Отдали ее за Красилова, и он увез ее в Тулу. А вслед за ними отправился тот, кого девушка любила. Этот человек, разумеется, не без помощи своей возлюбленной, убил Красилова. Влюбленные успели вернуться в родное село, но очень скоро были найдены в избе у каких‑то родственников этого парня. Он всю вину взял на себя и был казнен. А ларец так и не нашли. Купец свою ослушавшуюся дочь не простил, и она вынуждена была уйти из родительского дома в монастырь, замаливать свои грехи. А потом не выдержала тяжести испытаний и бросилась в воды озера.

— Бабуль… — еле выдохнула Саша. — Неужели эта история происходила именно здесь, в твоем доме?

— Говорят, что так…

— То есть ларец был здесь? Н‑ну… раз ключик к нему в подполье оказался…

— Не знаю, Сашка. Может, купец какое‑то время продержал дочь в подполе — для науки, и она ключ выронила. Возможно, он висел у нее на шее на шнурке. Я нашла ключ с обрывками шнура. Шнур сразу распался на части, остались только бусинки, которые его, видимо, украшали. А ларец мог быть спрятан в другом месте. Купеческая дочь вполне могла отдать его в монастырь… Тайн еще много осталось. Одно теперь ясно: ларец — не выдумка. Вон он как сверкает!..

— Баб, а куда мы теперь с эти ларцом?

— В Тулу надо везти, в музей.

— А давай мы вместе поедем!

— Конечно, вместе! Ты же шахматы Демьяна Красилова нашла. Генриха тоже можем взять, раз вы вместе были.

— Ге-энриха… — протянула Саша. — Да‑а… Наверно, надо взять и его…

* * *

Весь вечер Саша с Ольгой Николаевной чистили ларец и шахматные фигурки. В конце концов, они засверкали так, что стало ясно: граненые стальные шарики не зря прозвали бриллиантами. Наверно, в парадных залах царского дворца, при свете свечей и блеске зеркал стальные бриллианты производили неизгладимое впечатление.

Уже лежа в постели, перед сном, Саша задумалась о Генрихе. Похоже, он ни за что не поедет в Тулу без Альки. А, собственно говоря, почему он так о ней печется? Может быть, она ему нравится? Точно! Нравится! Не зря он уклонялся от Сашиных нежностей. Как воспитанный человек он не мог сказать ей «пошла вон», а потому говорил всякую ерунду. А сам в Альку влюблен! Да что же в ней такого, в этой Федоровой?! Нет, конечно, Аля очень стильная девчонка, но она, Саша, ничем не хуже! Подумаешь, археологом Алька решила стать! Кто их знает, археологов? Все Трои уже раскопаны! А вот она, Саша, станет великой актрисой, и Генрих еще пожалеет, что так с ней поступил! Но будет уже поздно!

Почему это будет поздно, Саша не придумала. Она вдруг всхлипнула и упала лицом в подушку. Правда, долго плакать не смогла. Уснула. День выдался слишком тяжелым.

Следующим вечером за Сашей вдруг зашел Серега.

— Пошли в клуб, — пригласил он ее. — Сегодня опять дискотека.

— Там все ваши будут? — спросила Саша.

— Думаю, да. Развлечений у нас тут немного. Что еще вечером делать?

— И Аля с Ге… в общем, с Генрихом… они тоже придут?

— Наверняка. А что?

— Так… Дело есть… — Саша немного помолчала, а потом решилась спросить: — А скажи, Алька Генриху нравится?

— Да откуда ж я знаю? — ответил он. — Он мне об этом не докладывал.

— Ну… это же всегда заметно…

— Аля красивая… а потому, может, и нравится. Она всем нравится…

— И тебе?

— Какое это имеет значение? — замялся Сергей.

— И правда, никакого! — почему‑то вдруг повеселела Саша. — Ты подожди меня на улице. Я переоденусь и выйду.

* * *

Когда Саша с Серегой зашли в танцевальный зал клуба, вся остальная компания была уже в сборе. Аля полоснула Сашу неприязненным взглядом, а Генрих глаза отвел в сторону. Саша подошла к Але и сказала:

— В общем, так! Я знаю, что ты пишешь работу о тульских оружейниках и об их так называемых партикулярных, — Саша с особым удовольствием произнесла это, новое для нее, слово — изделиях… то есть о предметах обихода… Ты только не вини своих друзей, Алька! Они твоих тайн не выдавали. Просто так получилось, что сейчас в доме моей бабушки находится одна вещь, которая тебя очень заинтересует. Я приглашаю тебя завтра к нам домой. И вообще, — Саша обвела взглядом Алиных одноклассников, — все приходите. И в музей можем все вместе поехать. А Алька сможет такую работу написать, что ваше Красилово на всю Россию прославится!

— Т‑ты можешь в‑выражаться яснее? — срывающимся голосом спросила Аля.

Саша рассмеялась, прислушалась к мелодии, несущейся из колонок, и ответила:

— Нет! Сегодня не могу! Все завтра! А сегодня я приглашаю на танец… вот его… — Она подошла к Генриху и спросила: — Ты пойдешь со мной танцевать?

Парень настолько растерялся, что Саша взяла его за руку и потянула в круг уже танцующих.

— Ну что, — начала она, положив руки ему на плечи, — теперь ты мной доволен?

— А ты все это сделала, чтобы я был доволен? — удивился Генрих.

— Да. Я очень хотела, чтобы ты больше на меня не сердился… А еще, помнишь, ты говорил, что если я не откажусь от тебя при свете дня…

— Саш, — перебил он ее, смущенно улыбаясь, — день‑то уже того… закончился…

— Ну и что? Все же видели, что я тебя пригласила. Да и вообще… если хочешь… я и крикнуть могу… на весь зал…

— Что крикнуть?

— Ну… что ты мне нравишься…

Генрих остановился и глухим голосом сказал:

— Не надо кричать… Пойдем лучше на озеро…