Шпионский роман - Борис Акунин

– Спит, – отрапортовал Егор. – Мы с ним полночи по легендеработали, и потом еще три часа на ключе.

– Это что у вас? Щи? – принюхался Октябрьский. – Угостите?

И присел к краю стола, снял кепку.

Зина налила ему полную тарелку, отрезала хлеба. Старшиймайор, обжигаясь, стал жадно есть.

– Опять не спали, не ели, товарищ начальник, – укорила егоЗинаида.

Грубый Октябрьский в ответ на заботу сказал:

– Кухарка из вас, Валиулина, как из слона балерина. Где вытолько такую капусту берете?

Она обиженно схватила тарелку, хотела отобрать, но старшиймайор вцепился – не отдал.

– Прошу извинить, товарищ оперуполномоченный, – покаялся он.– Больше не повторится. А щи замечательные. Сильно горячие.

– Ну и нечего тогда, – проворчала Зинаида.

– Как у радиста голова? – спросил Октябрьский, доев. –Жалуется?

– Так ведь сотрясение мозга, средней тяжести, – встрял Юшка,не дав Егору ответить. – Боксер хренов, бил – не думал. Человека надоинтеллигентно отключать, чтоб мозги не вышибить. По-умному надо бить, товарищДорин, а не по-еврейски.

– Чего это «по-еврейски»? – удивился Егор.

– А ты кто, не еврей разве? Фамилия самая еврейская: Дорин,Басин, Шифрин. И нос крюком.

– Нос это на ринге сломали. А фамилия у меня по местурождения, деревня Дорино. Бабушка рассказывала, помещики такие были – ФонДорены, что ли. От них и деревню назвали.

Октябрьский, собиравшийся прикурить, не донес спичку допапиросы.

– Как ты сказал? Фандорины?

– Вроде бы. А что?

– …Нет, ничего. – Старший майор открыл было рот, нопередумал. – Ничего.

Бабушка рассказывала, что те деревенские, у кого фамилияДорин, пошли от Сладкого Барина – жил сто лет назад такой помещик, большойохотник до баб. Но этой информацией с руководством и товарищами Егор делитьсяне стал – незачем.

Начальник молча курил, глядя куда-то вдаль. и взгляд у негобыл не такой, как всегда – рассеянный, отсутствующий.

С группой больше ни о чем не говорил и скоро ушел – тольконапоследок внимательно посмотрел на Дорина, будто видел младшего лейтенанта впервый раз. С чего бы это?

Вообще-то за без малого неделю знакомства Егор уже успелпривыкнуть к особенностям поведения товарища старшего майора. Необыкновенныйэто был человек, и вел себя тоже необыкновенно.

Например, после операции на Святом озере, когда возвращалисьв Москву, вдруг ни с того ни с сего заговорил по-былинному:

– Ну, добрый молодец, проси за удалую службу награду. Чемтебя уважить-одарить за то, что добыл золотую рыбку? Златом-серебром, жалованойграмотой, иль шубой со своего плеча? Желай, чего хочешь.

Если честно, Егор к такому повороту событий был готов. Видел,что начальство после успешной операции пребывает в отличном расположении духа ижелание продумал заранее.

– Товарищ старший майор госбезопасности, возьмите меня вспецгруппу, а? Сами говорите, война на носу, а я груши боксерские околачиваю.Не пожалеете, честное слово.

– Нет, – сказал Октябрьский, как отрезал, и у Егора упалосердце. – Нет, товарищ младший лейтенант госбезопасности. То, о чем вы просите,это не награда. Это приказ начальства, который не обсуждается, а принимается кисполнению. В штат спецгруппы «Затея» ты будешь зачислен с завтрашнего числа,вне зависмости от желания. А за сегодняшнюю операцию представлю тебя квнеочередному званию, заслужил.

– Спасибо! – подскочил на мягком сиденье лимузина Дорин. – Всмысле, не за награду, а за то, что берете к себе. То есть, за награду,конечно, тоже спасибо. – поправился он. – Служу Советскому Союзу.

Октябрьский кивнул, не сводя глаз с темного шоссе. Машину онвел сам, шофер дремал сзади.

– Вот-вот, служи. А благодарить не за что. Беру тебя последующим причинам. Во-первых, из-за того, что в обшем и целом держалсямолодцом. Во-вторых, из-за того, что наломал дров: так отмолотил радиста, чтоего в подобной кондиции Вассеру показывать нельзя. Синяки, положим, черезнесколько дней сойдут, но что прикажешь делать со сломанной челюстью?В-третьих, ты обучен радиоделу. В-четвертых, благотворно действуешь наарестованного – он при тебе прямо шелковый. В общем, даю тебе ответственноезадание. Будешь состоять при Карпенке. Подробности объясню позже. А с боксом,конечно, прощайся. Мало того, что тебе нос попортили, так рано или поздно еще имозги вышибут. Мне безмозглые сотрудники не нужны.

Эх, плакал финал чемпионата, подумал Егор, но без особогосожаления.

– Товарищ старший майор…

– Ты вот что, – перебил его Октябрьский. Называй-ка меня«шеф», было в прежние времена такое обращение к начальству. Коротко и удобно. Вгруппе меня все так зовут. Ты ведь теперь один из наших.

Так младший лейтенант Дорин, можно сказать, вышел на светлыйпуть, занялся настоящей работой, большим, важным делом. Пускай армеец Павловзабирает чемпионский титул даром, не жалко.

Началась новая жизнь, совсем не похожая на прежнюю. Подначалом у Октябрьского служить было одно удовольствие – спокойно, весело, и ничерта не страшно кроме одного: не разочаровать бы шефа.

Вот каким должен быть начальник. Настоящий большевик,профессионал высокого класса и, что немаловажно, человек хороший. Идиот Юшка(которого на самом деле звали Васькой Ляховым), хоть в штате спецгруппы несостоял, а числился временно прикомандированным, говорил то же самое: «С вашимОктябрьским работать – лафа. Волынить не даст, загрузит под самую завязку, но ибольше возможного не потребует. А главное, все знают, что он своих ребят несдает. Если напортачишь, сам тебе башку отвинтит, но перед начальством всёвозьмет на себя. Правильный мужик, сердечный. У нас в Органах злыдней полно,служба такая, а этот добрый».

Правда, насчет того, добрый ли человек Октябрьский, у Егорабыло сомнение – после одного памятного разговора.

В самый первый день это было, в кабинете у шефа, когда тотобъяснял, как с радистом работать и почему так важно ниточку к агенту «Вассер»не оборвать.

Дорин спросил: что, если возьмем мы этого Вассера, а онупрется и говорить не станет. Ведь, судя по всему, шпион он матерый,экстра-класса.

– Яйца поджарим – заговорит, – усмехнулся старший майор. – Идаже запоет, приятным фальцетом.