Я жду тебя в Париже - Селина Танеева

А еще, с обрывками фраз французской речи: лямур, бонжур, же ву зем, же мапель Клэр, мюзик, синема. Натюрэль, карусэль, полетэль.

Quel moment merveilleux! Какая чудесная пора!

Каждый день Ланка торопила ночь. Она считала часы до наступления чудесного времени, которое раз и навсегда для нее стало волшебным и неповторимым.

La nuit. Ночь.

Яркая вспышка. И вот она летит уже над Версалем, который принимал бесчисленные жизни королей и придворных. Пережил не одну смену столетий. Услышал немало слез и смеха, и по сей день хранит многовековые тайны…

Момент — и вот Ланка складывает крылья перед фонтаном Флоры. В блестящем сумраке ночи и спокойном волнении воды фигура девы, уютно возлежащей на цветочной постели, мерцает, переливаясь всеми оттенками солнечной палитры. Богиня юности, цветов и красоты — именно такой видится Флора. Кажется невозможным, но Ланка замечает, как та улыбается ей.

La magie! Магия!

— Доченька, пора вставать, — сквозь сон Ланка слышит заботливый голос мамы и неохотно открывает глаза. Привычная односпальная кровать, постельное белье в стиле «бабушкин прованс», шкаф-купе с зеркалом в рост. Фортепиано напротив кровати.

— Мама, я летала в Париж! — Восторженно возвещает Ланка и, вскочив с кровати, бежит на кухню. — У меня были настоящие белые крылья, мои собственные! Росли из меня, вот прямо отсюда! — С легкостью заведя руки за спину, она показывает маме на пространство между лопаток.

— Выдумщица! Тебе почти шестнадцать, а ты все как ребенок! — Усмехается мама, но не совсем по-доброму, а будто раздражаясь. И тяжело вздыхает. — То Париж, то гномы, то плита на тебя сверху падает. Когда уже это прекратится?

— Но это правда! — Убегает обратно в свою комнату раздосадованная Ланка.

Из соседней двери слышится насмешка брата:

— Мурзилку что ли с антресоли достала, начиталась?

Oh…

Слова хлесткие и жгучие, как крапива, больно ранят, но не оставляют следа в душе. Две крупных слезины брызнули из глаз девушки, и с громким звуком она захлопнула дверь в свою комнату. Маленькие дверцы ее сердца в ту минуту тоже закрылись на долгие-долгие годы. Она хотела рассказать маме во всех подробностях, как рванула вниз с высокой башни, но, не найдя понимания и заинтересованности, промолчала.

Le silence. Молчание…

Больше она не рассказывала никому из родных о снах, надеждах, грезах. Однако тем утром у Ланки зародилась мечта, которая разрасталась и укреплялась с каждым ее полетом.

— Подумаешь, шестнадцать! — Размышляла она на уроке фортепиано, отрабатывая до совершенства очередные гаммы. Играла с легкостью в руках, как требовала от нее учитель Наталья Владимировна и каждый раз подкидывала Ланкины локти, которые напоминали неудачные взмахи куриных крыльев. — Да будь мне хоть сто шестнадцать, я все равно не перестану летать и мечтать, как ребенок. И когда-нибудь все сбудется, вот увидишь! — Обращалась она мысленно к маме.

На самом деле, Ланка ничуть не обижалась и знала, что та ее любит. Что мама просто боится за нее, потому что у самой когда-то были разбиты мечты. Ланка всегда с грустью слушала историю мамы о карьере балерины, которая не сложилась из-за трагического падения. После чего она оказалась прикованной к постели на полгода. Но у Ланки все получится, она верила.

Однажды Ланка рассказала о ночных приключениях подругам, захлебываясь от восторга, но также не нашла понимания среди сверстниц. Зато все повеселились и назвали ее странной. Это нисколько не расстроило, а, наоборот, позабавило и подзадорило девушку.

Ce n’est rien! Пустяк!

— Ты можешь все изменить, — всплывали в памяти слова шелестящего шепота из сновидений. — Чужое мнение не правит миром, даже если оно принадлежит родному человеку.

Она была одна в своих грезах, но не одинока. Молодая, молчаливая, милая. Любые ее фантазии, реальности и желания стали тайной для всех. Ланка бережно хранила их и точно знала, что когда-то невозможное станет возможным — мечта действительно осуществится.

Le rêve va se réaliser! Мечта сбудется!

В течение нескольких лет она ждала наступления ночи, когда случался переход в другой мир. Ланка во снах становилась более взрослой, и ей это безумно нравилось.

Щелк — и вот она уже от Эйфелевой башни направляется к музею Да Винчи.

Яркий свет — и она уже сидит в ложе, наблюдая за действиями артистов Мулен Руж.

Хлопок — и под ней разворачивается волшебная карта Диснейленда.

В жизни Ланки происходило нечто удивительное, похожее на иную реальность, что не получалось рационально объяснить. Это была самая настоящая жизнь, только в другом измерении.

Incroyable! Невероятно!

Однажды шепот-проводник привел Ланку к панорамному окну старинного замка цвета слоновой кости. Сложив крылья — кстати, со временем Ланка научилась ими управлять, делая их то большими, то маленькими, — она удобно устроилась на широком каменном карнизе и стала наблюдать за происходящим. Молодая женщина со счастливым выражением сидит в кресле-качалке, укутавшись пледом. Волосы собраны на затылке в пучок, несколько тугих завитков обрамляют ее круглое миловидное лицо. Видно, совсем недавно она стала мамой и с неподдельной любовью и обожанием смотрит на крохотную девочку, называет ее Элен и поет тихим голоском колыбельную.

Mère et fille. Мама и дочка.

Ланка смотрит на происходящее с замиранием сердца и ей кажется, будто она испытывает ровно то, что чувствует молодая мама. Она узнает очень близкое и родное в очертаниях парижанки, что вызывает в ней трепет, наполняет совершенно новым состоянием — любовью, которая пропитывает каждую клеточку тела Ланки. Без которой ничто на земле не может существовать. Любовь, тихая и невинная, навсегда поселилась в ее разуме, душе, сердце.

L’amour pur. Чистая любовь.

Как яркая кинолента, картинки по ту сторону окна сменяются одна за другой. Вот Ланка видит подросшую Элен у станка — та усердно ставит ножки во вторую позицию и уходит в глубокое деми плие.

Еще один миг — и вот Элен уже подросток, стройная и длинноволосая. В бальных медных туфельках на широком каблуке и гипюровом васильковом платье танцует соло на паркете. Ланка, как завороженная, наблюдает через окно за тонкой и хрупкой Элен. Живая картина врезается в память. Слезы застывают в глазах.

Взмах крыльев — и Ланка снова возвращается к куполу башни, с которой открывается восхитительный вид на весь Париж. Откуда всегда начинались и там же заканчивались ее необыкновенные приключения. Ланкины сны. Но сны ли это?

Des voyages féériques. Чудесные путешествия.

Звук будильника возвращает Ланку в российскую реальность, в день ее совершеннолетия. В день, когда закончатся путешествия в Париж, но мечта продолжит жить.

День, когда начнется обратный отсчет и останется ровно месяц до свадьбы Ланки.

Спустя год у нее родится крупная пухлая