Средство от одиночества - Наташа Окли

— У вас еще останется время на ланч.

— Спасибо. — Джемайма аккуратно сложила билеты и засунула в конверт.

— Жаль, что мы не подумали об этом раньше, Бен бы мог пригласить друзей. Кабина вмещает двадцать пять человек и...

— Майлз, — прервала его Джемайма. — Это чудесно... но сколько вы заплатили?

— Да ничего я не платил. Мне там кое-чем обязаны, вот и все.

— Но...

— Да и вообще это не для вас, а в честь дня рождения Бена. — Майлз отвел глаза с таким видом, словно это ерунда, что и говорить не о чем.

Джемайма терялась в догадках. Она уже ни в чем не была уверена. То, о чем она думала, было невозможно.

Но тут ей вспомнилось, как у него потемнели глаза и она почти уверилась, что он ее поцелует.

Что все это значит? Она понравилась такому человеку, как Майлз Кингсли? Это невозможно.

— Мама! — В дверях стоял Бен. — Там на компьютере такая картинка! Корабль!

Джемайма машинально повернулась к Майлзу.

— Это шведская сорокашестифутовая яхта, — объяснил тот Бену.

— Она ваша?

Майлз засмеялся.

— Хотелось бы. Может, когда-нибудь и куплю. А ты любишь плавать?

По лицу Бена пробежала тень.

— Любил, когда был маленький. У нас был парусник, но Стефани не любит плавать, и папа его продал.

— Может, покатаемся с тобой как-нибудь на моем ялике, а? Если твоя мама не против. — Майлз посмотрел на Джемайму.

Джемайма чуть было не расплакалась, но, посмотрев на сияющее лицо Бена, взяла себя в руки. Ей было непонятно, почему Майлз делает это для Бена, но она была уверена, что ему можно доверить сына. Откуда эта уверенность? Она взглянула на Майлза.

— Пойдете с нами сегодня? — Джемайма заколебалась, удивляясь своей смелости. — Я... я подумала, может, вы не заняты после обеда.

Господи, помоги.

Майлз нахмурился, и она заторопилась:

— Это просто стыд — втроем занимать кабину на двадцать пять человек.

— При одном условии.

Джемайма смотрела на него остановившимися глазами. На его губах появилась улыбка, и ей стало легче.

— Я угощаю вас ланчем.

Ланчем? Она думала о чем угодно, только не об этом.

— То есть вы пойдете с нами по билетам, которые сами купили для нас, — проговорила она медленно, — только если я разрешу вам угостить нас всех ланчем?

— Что-то вроде. Ну как, договорились?

— Вообще-то у нас с собой... — сэндвичи, закончила она про себя. Что с ней такое?

В уголках его глаз собрались морщинки, и Джемайме показалось, что она в очередной раз узнала Майлза чуточку лучше.

— Мы согласны.

Чего он хочет от нее? Они такие разные люди. Ей остается только догадываться, что у него на уме. А если она ошибается?

Жизненная философия Майлза совершенно не сочетается с ее взглядами. Она не может измениться, да и он, скорее всего, тоже. Но в такие моменты, как этот, подобные различия как будто теряли всякое значение.

Это настоящее сумасшествие. Майлз встречается с великолепными женщинами. Такими же красивыми, как Верити, уверенными в себе, как Имоджен, и успешными, как ее мать. Непостижимо!

Что может привлекать Майлза в такой.... заурядной женщине, как она?

— Мам, разве пицца с пепперони не самая лучшая? — спросил Бен, возвращая Джемайму к реальности. — Майлз говорит, вкуснее с говядиной и чили...

Майлз посмотрел на Джемайму и подмигнул.

— Или с ветчиной и ананасом.

— Мам, — в один голос сказали мальчики. — Скажи ему, что пепперони лучше.

Джемайма, улыбнувшись, откинулась на стуле. Она не могла припомнить, когда выводила мальчиков куда-нибудь поесть. Слишком дорого. Для нее это настоящее событие — посидеть в ресторане с сыновьями.

Да еще вместе с ними Майлз. Ведет себя свободно и непринужденно. Удивительно, ведь он редко общается с детьми и говорит, что не хочет иметь детей.

Майлз, оторвавшись от меню, посмотрел на Джемайму такими глазами, что ей показалось, будто она сейчас растает.

— Решение за вами, — сказал он. — Но вы должны знать: я затаю зло, если вы выберете не то, что я хочу.

Джемайма прыснула.

— А почему бы не избрать компромиссный вариант? — предложила она. — Попробуем по разному кусочку и дадим опенку — от единицы до десяти.

— Это как пирожное для пикника, — вставил Бен.

— А что это за пирожное такое? — поднял брови Майлз.

— Ну, — живо заговорил Бен, — каждый выбирает по пирожному и разрезает на три части...

— Получается чудесно, — вставил Сэм. — Каждый пробует все пирожные.

— О'кей, я согласен. Пусть будет как на пикнике. Кто что будет пить?

Бен посмотрел на мать. Майлз тоже взглянул на нее.

— Мы или будем есть, — смущенно заговорила Джемайма, — а запьем водой из-под крана, или возьмем что-то попить, но тогда есть не будем.

— План неплохой, — сказал Майлз, — но... такой случай... Как вы думаете?

Джемайма сглотнула.

— Ну... вы платите.

Когда официант принес высокую бутылку кока-колы, Бен чуть не запрыгал от радости.

— Это мой самый лучший день рождения! — воскликнул он.

— Не каждый день случается девять лет, — сказал Майлз. — У меня, например, это было только один раз.

Бен с Сэмом захихикали. Джемайма сидела, с улыбкой глядя на них. На них на всех. Ей стало так спокойно на душе! Впервые с тех пор, как ушел Рассел, она почувствовала, что кто-то разделил с ней ответственность за происходящее.

Да, все совсем по-другому, когда рядом Майлз. Лучше. Намного лучше.

Когда кабина стала подниматься, Сэм сунул ладошку в руку матери, Бен же застыл на месте, не отрываясь от стекла.

Странно, но Джемайма больше не воспринимала Майлза как своего босса. С того вечера, когда они ужинали у Рейчел и Алистера, их отношения безвозвратно изменились. Джемайма повернулась на скамье, глядя на Майлза. Душераздирающе красив, подумала она, и совсем не для меня. Но иногда он вдруг так посмотрит на нее, что ей приходит в голову...

Даже если б она после рождения Сэма ежедневно делала гимнастику, смогла бы она понравиться Майлзу? Впрочем, она все равно не согласилась бы на легкие отношения, я он...

Нет, она хочет иметь семью, в которой все любят друг друга и счастливы. Разве это плохо?

Сэм подбежал к брату, а Майлз сел рядом с Джемаймой.