Тайны герцогини Эйвонли - Энн Херрис

– Мне не за что тебя прощать. – Люсинда, как котенок, свернулась в его объятиях, вжимаясь в его тело, и голос ее от этого прозвучал едва слышно. – Я сделаю все, чтобы ты мною гордился. Я буду такой женой, которой ты достоин.

– Спи, – прошептал Джастин. – У нас все получится, когда ты ко мне чуть-чуть привыкнешь.

Люсинда тихо лежала рядом с Джастином, который вскоре уснул. Он обнимал ее одной рукой, прижимая к себе, и ей было уютно, но мысли о том, что она снова разочаровала мужа, не давали покоя. Джастин был так добр с ней, но он хотел от нее большего. Того, что она не могла ему дать.

От его поцелуев и ласки в ней просыпалось желание, но она замирала в неподвижности, не зная, как ответить. Отец называл ее бесстыдной девкой и потаскухой, а бабушка насмехалась и била ее тростью, если Люсинда позволяла себе проявить какие-то чувства, кроме стыда и раскаяния.

Джастин был нежен и терпелив этой ночью, под его прикосновениями ей хотелось кричать от страсти, он доставил ей острое, неведомое прежде удовольствие, но ничего не получил взамен. Люсинда отчаянно желала быть для него хорошей женой, услаждать мужа, и все же что-то внутри не позволяло ей дать себе волю – возможно, страх снова испытать боль, но отнюдь не физическую.

Она любила Джастина, жаждала интимной близости с ним, однако была уверена, что не соответствует его высоким требованиям: муж всегда ждет от нее так много, а она еще ни разу не оправдала его ожиданий.

Если же Джастин узнает, что она лжет ему, пряча в лесном домике родную дочь, или хуже того – если он догадается, что она намерена привести девочку в замок Эйвонли… все будет кончено.

Люсинда лежала без сна, пока первые лучи рассвета не заглянули в просвет между шторами. Быть может, нужно взять Анджелу и снова сбежать из поместья? Быть может, Джастин будет только рад избавиться от никчемной жены? Конечно, поначалу он разозлится, ведь это уязвит его гордость, но потом он поймет, что так лучше. Герцог сможет расторгнуть брак и жениться на другой.

Лучше бы они не встретились… По щекам Люсинды покатились слезы. Джастин не заслуживает жены, которая ничего не может ему дать, постоянно лжет и собирается привести в его дом своего незаконнорожденного ребенка. Узнав правду, он никогда не простит ее.

Люсинда встала с кровати и на цыпочках пошла в гардеробную комнату. Там она надела платье простого кроя с застежками впереди – помощь служанки не понадобилась. Бросив взгляд на спящего мужа, Люсинда выскользнула из своих покоев и бесшумно закрыла за собой дверь.

Теперь необходимо было запрятать подальше чувство вины и прочие терзания – ее ждали Анджела и няня. Нужно привести их в замок и устроить в комнатах мансарды, пока большинство слуг не проснулись. Потом Элис скажет остальным, что девочка – дочь покойной кузины хозяйки.

Рано или поздно Джастин узнает об этом. Но есть надежда, что он поверит в ее ложь.

– Вчера на улице распогодилось, и малютке стало лучше, она уже не так сильно кашляет, – сказала няня. – Я думаю, как только она окажется в тепле, сразу поправится. Все-таки для нее здесь слишком сыро.

– В комнатах мансардного этажа в замке тепло и сухо, – заверила Люсинда. – А холодными ночами вы будете тайком перебираться в детскую – там есть камин.

Няня нахмурилась:

– Значит, ты так и не сказала мужу? А ты представляешь, как он разгневается, если найдет нас в своем доме?

– Да, я очень этого боюсь. Возможно, нам придется покинуть поместье Эйвонли и подыскать себе приют в другом месте. Уедем в какой-нибудь маленький городок, я буду работать швеей. Кроме того, Джастин назначил мне денежное содержание со дня свадьбы – я могу получить эти деньги в банке, и надеюсь, он не потребует их вернуть после развода. На первое время нам хватит.

Няня с сомнением покачала головой:

– Тебе же самой не нравится эта идея, Люсин-да. Ты всегда была честна в отношениях с людьми. Я вижу: ты любишь своего мужа. Развод с ним разобьет тебе сердце.

– А что прикажешь делать, няня? Отдать свое дитя чужим людям? Да, мое сердце будет разбито, если придется покинуть Джастина, но он не нуждается во мне так сильно, как Анджела.

– Конечно, ты очень нужна малышке, не стану спорить.

– Нам нужно торопиться! – спохватилась Люсинда. – Если успеем прошмыгнуть в мансарду, пока слуги не проснулись, ваше присутствие там еще долго никто не обнаружит. А со временем я постараюсь упросить Джастина, чтобы он позволил дочке моей покойной кузины жить с нами.

– Чем раньше ты ему расскажешь о девочке, тем будет лучше, – проворчала няня. – Если муж хорошо к тебе относится, не думаю, что он отошлет ребенка из замка. Но может, это будет не так уж и плохо? Герцог найдет для нее приличный дом с отоплением и слугами.

– Но тогда я не смогу с ней видеться каждый день. – Люсинда решительно вскинула голову. – Если Джастин любит меня, он примет моего ребенка.

– Ну что ж, тебе виднее, – вздохнула няня.

– Возьми вещи, а я понесу Анджелу.

Люсинда поднялась в спаленку. Девочка разметалась в кроватке и что-то бормотала во сне. Она так и не проснулась, когда мать подхватила ее на руки и, спустившись по ступенькам, вышла из лесного домика.

Джастин открыл глаза и провел рукой по постели рядом с собой. Люсинды не было, простыни успели остыть – должно быть, она уже давно встала. В спальне витал легкий аромат ее духов. Герцогу страшно захотелось снова обнять и прижать к себе ее горячее тело, снова предаться любовным ласкам, которые так восхитительны в эти первые минуты после пробуждения. Ночью Люсинда нервничала и была напряжена, что вполне объяснимо, учитывая пережитое ею в прошлом, но все же она откликалась на его прикосновения. Однако она и представить себе не могла, чего ему стоило сдержаться и не овладеть ею. Джастин не знал, сумеет ли обуздать себя в следующий раз, но возможно, Люсинда уже будет готова к соитию?

Вскочив с кровати, он прошелся по спальне, заглянул в гардеробную и не увидел там плаща, который был на жене вчерашним вечером. Куда она отправилась в такую рань? Ведь еще нет и восьми часов…

У Джастина накопилось слишком много вопросов. Покинув спальню супруги и отправившись в свои покои, он был задумчив, раздосадован и мрачен.

Одевшись, Джастин спустился в холл в тот самый момент, когда лакей открыл входную дверь, впустив в дом Люсинду. Она улыбнулась слуге, и герцога опять обожгла глупая ревность. Раньше эта восхитительная застенчивая улыбка принадлежала только ему, а теперь Люсинда дарит ее всем вокруг, кроме собственного мужа! Добрые намерения внезапно испарились, вопрос прозвучал слишком резко:

– Где ты была? Я проснулся, а ты уже куда-то сбежала.

– Прости. Ты так сладко спал, и я подумала, что, если прогуляюсь пораньше, успею вернуться, чтобы позавтракать вместе с тобой. Если хочешь, я надену платье для верховой езды и составлю тебе компанию на конной прогулке.