Драконы Исчезнувшей Луны - Трейси Хикмэн

— Не думаю, что мне понравилась бы жизнь ящерицы, — заметил Хума.

— Ты не похож на остальных, друг мой, — улыбнулся Магиус, и голос его заметно потеплел. Он взял рыцаря за руку. — Тебе не знаком страх перед новым и непонятным, и, даже будучи ребенком, ты не боялся дружить со мной.

— Соламнийцы изменят свое мнение о чародеях, Магиус, — пообещал Хума, похлопав мага по руке. — Ты научишь их относиться с уважением и к самой магии, и к тем, кто ею владеет.

— Нет, не научу, — холодно возразил Магиус, — ибо мне абсолютно безразлично мнение ваших рыцарей. Если кто-нибудь и сможет изменить их устаревшие взгляды, так это ты, Хума. Но тебе лучше поторопиться, — добавил маг, и его насмешливый тон сразу стал серьезным. — Сила Владычицы Тьмы растет с каждым днем. Она собирает огромные армии, несметные полчища злобных тварей становятся под ее знамена. Раньше гоблины ни за что не осмелились бы напасть на отряд рыцарей, но ты видел, с какой яростью они атаковали нас сегодня утром. Мне начинает казаться, что гоблины боятся даже не плетей, а гнева, который обрушит на них Владычица Тьмы в случае поражения.

— Только в конечном счете проиграет она сама! — сказал Хума. — Владычица Тьмы и ее злобные драконы должны быть выметены из нашего мира и отправлены в Бездну. Мы просто обязаны победить! В противном случае нам, словно мерзким гоблинам, придется жить в вечном страхе. — Рыцарь вздохнул и покачал головой. — Хотя признаюсь тебе, дружище, я не знаю, как это сделать. Число слуг Владычицы Тьмы безгранично, и сила их огромна...

— Но ты разобьешь ее! — вскричал Тассельхоф. Не в состоянии более оставаться в своем укрытии, он вырвался из рук Конундрума и пулей выскочил из-за веток.

Хума вскочил на ноги и одним быстрым движением выхватил свой меч, а Магиус направил хрустальный набалдашник посоха прямо на кендера и начал произносить слова, в которых Непоседа сразу узнал магическое заклинание.

Понимая, что у него осталось не слишком много времени до того, как он превратится в ящерицу, Тас затараторил изо всех сил:

— Ты поднимешь армию Героев и сразишься с самой Владычицей Тьмы. И хотя ты погибнешь, и ты тоже, Магиус, — мне искренне жаль! — ты пошлешь злобных драконов обратно...

В этот момент две большие мохнатые руки, принадлежавшие гоблину, крепко схватили Конундрума, а другая пара таких же рук вцепилась в Тассельхофа. Однако не успел кендер вытащить свой нож, а гном испустить свой дух, как из посоха вырвалась яркая дуга и ударила в гоблина, который держал Конундрума. Второго уродца Хума проткнул своим мечом.

— Сейчас здесь появятся и другие гоблины, — сообщил он Хмуро. — Тебе лучше уносить ноги, кендер.

Из леса уже доносилось шарканье ног, и было слышно, как гортанные голоса гоблинов слились в ужасном завывании, предвещавшем чью-то скорую смерть. Хума и Магиус встали спина к спине. Хума поднял меч, а чародей выставил вперед свой посох.

— Не волнуйтесь! — крикнул Тас. — У меня есть кинжал. Он называется «Убийца Кроликов». — Кендер начал шарить у себя в кошелечке. — Хорошее название? Карамон придумал. Вы не знали Карамона...

— Ты спятил? — взревел вдруг Конундрум с такой силой, что ему мог бы позавидовать полуденный свисток с его родной горы Небеспокойсь.

Тут на плечо Тассельхофа легла чья-то рука.

— Не сейчас. Еще не время.

— Прошу прощения? — Кендер повернулся на звук голоса.

И вдруг он повернулся еще раз. И еще. После этого Тас остановился, но зато начало вращаться все, что его окружало, сливаясь в сплошную разноцветную массу. Тассельхоф снова не мог понять, стоит ли он на ногах или же на голове. В его левое ухо ворвался пронзительный вопль Конундрума, а потом стало очень, очень темно.

Пока Тас, повизгивая, вращался посреди кромешной тьмы, его вдруг осенила мысль, и она была настолько важной, что сразу же захватила все сознание кендера.

«Я нашел прошлое...»

На Соламнийские Равнины обрушился дождь. Он лил не переставая с той самой ночи, как войска Мины разгромили рыцарей, защищавших Солант. Объявив оставшимся в живых, что следующей вехой на ее пути станет город Оплот, и велев им всерьез задуматься о силе Единого Бога, Мина отпустила их, чтобы они разнесли повсюду весть о падении Соланта.

Соламнийцам ничего не оставалось, как молча повиноваться победителю. И вот они ехали уже много дней под дождем, направляясь во владения Повелителя Ульрика, насквозь промокшие, покрытые слоем грязи и дрожавшие от холода. У раненых, которых разгромленное войско везло с собой, в дороге начался жар, и многие из них умерли.

Среди умерших числился и Повелитель Найджел, Рыцарь Короны. Соламнийцы погребли усопшего под грудой камней с надеждой на то, что в будущем родственники смогут забрать его оттуда и перезахоронить в семейном склепе. Помогая заваливать тело тяжелыми камнями, Герард мрачно гадал, присоединится ли теперь душа покойного к армии, разбившей Соламнийских Рыцарей, — армии мертвых. При жизни Повелитель Найджел сражался за Рыцарство до последней капли крови, однако после смерти он мог стать врагом соламнийцев: Герард уже видел души других рыцарей в зловещих водах реки мертвых. Он понимал, что у них не было выбора, как не было его у новобранцев, силком отправляемых на войну, но для рыцаря оставалось загадкой, кому эти мертвые служили — девушке Мине или кому-нибудь (или чему-нибудь) более могущественному...

Дом Повелителя Ульрика не отличался изысканными линиями. Построенный из камней, вырытых прямо из земли, он казался очень крепким и массивным из-за грубых квадратных башен и толстых стен. Повелитель Улърик выслал вперед слугу, чтобы предупредить жену о своем возвращении, и поэтому к прибытию отряда в доме уже было жарко натоплено, на полу лежали свежие половики, а гостей ждали горячий хлеб и подогретое вино с пряностями. Поев, согревшись и высушив одежды, рыцари принялись решать, что же им делать дальше.

Обсуждение первого шага не вызвало разногласий — соламнийцы единодушно решили послать гонцов в Оплот с целью предупредить его защитников о приближении Рыцарей Тьмы из Нераки, уже захвативших Солант. До падения Соланта все просто посмеялись бы над подобной мыслью, так как нераканцы вели осаду Оплота уже много месяцев, а город и не собирался сдаваться: благодаря Соламнийским Рыцарям гавань оставалась открытой, и горожане продолжали регулярно получать припасы. Пировать осажденным, конечно, не приходилось, но и голодная смерть им не угрожала. Однажды соламнийцам почти удалось прорвать блокаду, однако каким-то загадочным образом они были отброшены назад, и осада продолжилась. С тех пор равновесие сил сохранялось — ни одна из враждовавших сторон не пыталась перейти в решительное наступление.

Но все это было до того, как Солант пал под натиском армии мертвецов и разноцветных драконов, пал перед девушкой по имени Мина и Единым Богом.

Теперь все произошедшее горячо обсуждалось в разговорах и спорах, разгоревшихся в огромной зале особняка. Стены этой большой прямоугольной комнаты были выложены из серого камня и покрыты великолепными гобеленами с иллюстрациями к изречениям из Меры. Толстые восковые свечи наполняли залу светом. Кресел оказалось недостаточно, и многим рыцарям пришлось стоять вокруг своих командиров, которые сидели за большим столом причудливой формы, вырезанным из дерева.