Человек без страха - Джон Диксон Карр

– Это – самый большой авторитет по вопросу о тайниках в Англии, – перебил его Энди, тряся карточкой перед моим носом. – Прочти его книгу. Когда Эверс услышал, что дом вновь открывается, он, как настоящий специалист, тщательно осмотрел его и изучил до мельчайших деталей; кстати, я ходил вместе с ним. – У Энди, видимо, в горле стоял ком больше его довольно заметного адамова яблока, но ему удалось преодолеть это состояние, и он ухватился за одну из немногих тем, которые пробуждали его красноречие. – Понимаешь, на сегодняшний день сказано столько всякого вздора о потайных ходах, скрытых убежищах и ложных дверях и в большинстве случаев это – просто чепуха! Это понятно всякому здравомыслящему человеку. Прежде всего, следует задать вопрос: для чего предназначались потайные ходы в каждом отдельно взятом доме? С какой целью их сооружали? Кстати говоря, тебе должно быть хорошо известно, что в старые времена люди строили их отнюдь не для развлечения – у них на то были причины. В девяноста девяти случаях из ста секретные ходы служили убежищем от преследователей – например, священников во время гонений на католиков в эпоху царствования Елизаветы и Якова; роялистов в буржуазную революцию или приверженцев Стюартов во время восстания якобитов[9]. Так вот, этот дом был построен в 1605 году, в год «порохового заговора», когда священники спешно бежали, чтобы где-нибудь скрыться. Мистер Эверс полагал, что в доме могло быть подобное убежище. Мы обошли все помещения, рассматривая все буквально под микроскопом, но нигде ничего похожего не нашли. Не веришь мне – напиши мистеру Эверсу. Вот и все. – Энди прокашлялся, потом снова стал рыться в бумажках, уронил несколько на пол, поднял их и завершил свою речь так: – Боб вообще немного помешан на предмет каминов. Первое, о чем он упомянул, когда мы приехали сюда вчера вечером, были камины. Я допускаю, что в старых домах могут быть потайные места под очагом, но в кабинете этого дома ничего подобного нет: там все кирпичи крепкие, все стыки зацементированы, и я могу назвать немало людей, которые подтвердят это.

– Но, Энди, что-то должно быть!

– Почему же? Объясни мне!

– Но что-то же выстрелило из проклятого револьвера! Иначе получается, что рука призрака взяла его, подняла в воздух и выстрелила в Логана. Ты в это веришь?

Наши голоса звучали все громче. Правда, на мои слова Энди ничего не ответил. Упрямое выражение его лица подсказывало, что он уверен в своей правоте. Энди стоял, прислонившись к стене и сложив руки на груди, преисполненный чувства собственного достоинства.

Медленно и четко он произнес:

– В доме – нет – никакого – потайного – хода. Именно это я и хочу сказать.

Кларк критически слушал. Наш диалог его явно забавлял.

– Рад слышать, – сказал он. – Хочу сказать, я рад, что вы ничего не скрыли от меня, мистер Хантер. Но что же в таком случае будет с ключом мистера Моррисона?

– Вы сами прекрасно это знаете, мистер Кларк, – очень тихо сказала Тэсс.

– Да ну?

– Да. Вы знаете, что отпирается этим ключом, – продолжала она. – Это ключ от триптиха.

Все замолчали, а Тэсс, задыхаясь, с каким-то неистовством продолжала, обращаясь к доктору Феллу:

– Это – такая большая плоская деревянная штука, украшенная позолотой и эмалью, которая висит на стене в кабинете. У нее две створки и скрытая замочная скважина. Я видела подобные триптихи в итальянских церквях: вы ни за что не заметите скважины, пока не подойдете поближе. Так что ключ – от него, и мистер Кларк не может это отрицать.

Энди Хантер щелкнул пальцами, а его встревоженный взгляд сменился уверенным.

– Если эта штука падала на пол, – объявил он, – то именно этот стук я слышал ночью. Клянусь Юпитером, Тэсс, ты попала в точку! Кстати, помните, миссис Логан очень хотела посмотреть триптих изнутри, и…

Энди остановился, потому что мистер Кларк фыркнул от смеха. Постукивая гибкой тростью по ноге, он обернулся к доктору Феллу и сказал:

– В триптихе нет замочной скважины – ни скрытой, ни какой-либо другой. На нем изображена картина с религиозным сюжетом: поклонение волхвов. По-вашему, миссис Логан поднялась среди ночи, чтобы посмотреть на религиозную живопись?

– А откуда вы знаете, что она поднялась и спустилась вниз? – спросил я. – Никто об этом не сказал ни слова.

Мы опять увидели зубы мистера Кларка. От их вида и от его улыбок меня уже начинало тошнить.

Однако он ничего не сказал в ответ, вежливо поднялся и вежливо спустился по ступенькам веранды.

– Не желаете пройти со мной? Прошу вас! Всех вас.

Все мы, даже доктор Фелл, последовали за ним по мягкой траве до самого конца веранды и дальше, до большого северного окна. Это было окно кабинета, разделенное на шесть прямоугольников. Оно находилось на высоте примерно двух с половиной метров от земли, поэтому заглянуть в него можно было, только подставив стул или какой-нибудь другой предмет.

Вдруг Кларк остановился, присвистнув, словно искренне удивился. Под окном находилась еще не засаженная цветами клумба, а на ней впритык к стене стоял перевернутый ящик.

Кто-то уже пытался заглянуть внутрь, заметил Кларк. – Ну, не важно. – Он повернулся ко мне: – Мистер Моррисон, вас не затруднит встать на ящик и попросить находящихся там полицейских открыть триптих?

Я взобрался на ящик. Моя голова оказалась напротив наружного подоконника, так что мне был виден весь кабинет до самого камина и два окна на противоположной стене.

Человек с черной сумкой, по-видимому полицейский врач, склонился над телом Логана, которое теперь перенесли ближе к середине комнаты. Констебль упаковывал фотоаппарат и другие специальные приспособления; двое других – Эллиот и инспектор полиции в униформе – занимались исполнением обязанностей, малоприятный смысл которых был очевиден.

Они разматывали стальную рулетку: Эллиот держал один ее конец у отверстия в стене, куда вошла пуля, а инспектор в униформе разматывал другой конец до тех пор, пока не до тронулся до дула револьвера 45-го калибра, висевшего над камином. Образовалась прямая линия. По команде инспектора один из констеблей подошел к пишущей машинке, встал позади нее в том положении, что и Логан до выстрела. Ростом он был примерно с Логана, и они собирались измерять расстояние до середины его лба.

Я легонько постучал в окно, одно из прямоугольных стекол которого было приоткрыто. Подошел Эллиот. Рыжий и тощий – просто кожа да кости, – он показался мне как никогда раньше взволнованным.

– Что?

– Этот триптих – вон там. Посмотри, можно его открыть?

– А что с ним такое?

– Посмотри, нет ли там замочной скважины. Если есть, то можно будет объяснить, от чего ключ.

Несколько секунд Эллиот пристально смотрел, оглянувшись назад, затем большими шагами пересек кабинет и подошел к триптиху. Теперь он был в тени. Уже начинало темнеть, и в спину нам задул влажный ветер.