Соперница - Фрида Митчелл

— А тебя пытались усыновить? — осторожно спросила она. Аллан молча кивнул. — И сколько же тебе было тогда лет?

— В первый раз шесть с половиной. — Его голос звучал ровно, бесцветно. Но теперь-то Элис понимала, что это ровным счетом ничего не значит. Просто он здорово умеет владеть собой, оставаясь внутри все таким же маленьким, легкоранимым мальчиком. А она была такой дурой, не замечая этого раньше. Чтобы его понять, у нее не хватало жизненного опыта. А он молчал.

— Тебе, должно быть, было тяжело?

— Конечно, но предполагаемым родителям было еще хуже. Такое разочарование! — ответил он с горьким весельем. — Представляешь, они-то выбрали миловидного маленького мальчика с черными кудряшками и серьезным личиком — эта, между прочим, их описание, не мое, — а он фактически перевернул вверх дном размеренную, спокойную жизнь добропорядочных людей, которые даже и не подозревали, что этот малыш окажется им не по силам. Им бы выбрать славную, тихую девочку, а не дикого мальчишку, всегда готового подраться.

— А во второй раз? — спросила Элис, искоса поглядывая на мужа.

— Примерно через год после первого. Мои новые «родители» оказались превосходными стариками. Мне у них было действительно хорошо. Они здорово понимали детей. И, несмотря на то, что имели двоих собственных сыновей, взяли на воспитание еще парочку, раньше меня. Они отдавали приемышам не меньше сил и времени, чем родным детям. Но при очередной проверке опекунский совет пришел к выводу, что их дом не соответствует каким-то санитарным нормам, и меня как взятого последним забрали у них и передали в семью иностранцев, которые приглядели меня на каком-то благотворительном обеде. Вот у них я действительно стал вести себя, как обезьяна. Я думал, что, если их окончательно достану, меня вернут к старикам, но из этого, конечно, ничего не получилось. Меня вернули, но… снова в приют. И во мне что-то сломалось, как будто убили что-то. Способность общаться, что ли? Быть таким, как все? Не знаю, но с этого момента я перестал в ком-либо нуждаться, стал непослушным и несговорчивым. Но увлекся учебой. Мне хотелось доказать, что я лучше всех, несмотря ни на что. Я с отличием закончил школу, а потом университет.

Ну, про это я знаю, подумала Элис.

Увлеченная его рассказом, она уже давно не следила за дорогой, и, только когда машина остановилась на знакомой парковке, до нее дошло, куда он ее привез. Конечно же, в свой любимый французский ресторан почти рядом с его домом.

— Я не хочу обедать здесь, — не объясняя причину, поспешно заявила она.

— Что? — выключив зажигание, недоуменно спросил Аллан. — Почему?

Потому что тебя здесь каждая собака знает. Знает, кто ты и как ты богат, подумала Элис. И они снова начнут вилять хвостами перед тобой, и ты снова превратишься в мистера Аллана Хартлайна, мультимиллионера и промышленного магната. И прощай откровенный разговор!

— Причин предостаточно, — ответила Элис, стараясь говорить непринужденно. — Однако здесь вокруг полно пабов и кафе, давай оставим машину на площадке и пройдемся пешком.

Аллан выразительно посмотрел в окно, за которым снова усилился снегопад.

— Недалеко, куда-нибудь рядом.

Они нашли небольшое бистро за первым же углом через квартал и, удобно устроившись за столиком в полупустом зале, заказали ланч. Элис продолжила разговор, начатый в машине.

— Ты сказал, что перестал в ком-либо нуждаться? Что ты имел в виду? Значит, и я не была тебе нужна? — Тревога звучала в ее словах.

Аллан никогда бы не подумал, что сможет так сильно задеть ее.

Элис, затаив дыхание, ждала ответа. Она уже приоткрыла сундук Пандоры и со страхом ожидала, что еще появится оттуда. Ведь, как выяснилось, он до сих пор оставался почти незнакомцем. Она жила с ним в одном доме, каждый день видела его, ела с ним, спала с ним, наконец, но даже не могла представить, что он скрывает внутри себя.

Аллан глубоко задумался, и Элис пришлось легонько дотронуться до его руки. Очнувшись, он поднял голову и взглянул на нее с болью.

— Нужна ли ты мне? Об этом я тебе не скажу, но если ты останешься со мной, то как личность пропадешь. Я понял это, и у меня нет никаких прав, да и желания, навязывать тебе свои правила. Не ясно? Попытаюсь объяснить. Я есть такой, какой есть, и не смогу измениться. Я теперь понимаю, что был глубоко не прав, запрещая тебе работать. Но все равно я и сейчас не позволил бы тебе этого.

— Но почему, Аллан?

— Потому что ты должна быть только моя. Я не хочу, чтобы ты смотрела на кого-то из мужчин, чтобы ты с кем-то из них разговаривала. Как мне это тебе объяснить? Понимаешь, если бы было возможно просто держать тебя за пазухой, я сделал бы это. Тогда я был бы уверен, что ты только моя.

— Ты мне не доверяешь, Аллан? — спросила печально Элис.

Он глубоко вздохнул и, откинувшись на спинку стула, внимательно посмотрел на нее.

— Моя честная маленькая целомудренная жена. Ты чиста как стеклышко, — улыбнулся он ехидно и, взяв из рук подошедшего официанта бутылку вина, кивнул ему. — Спасибо, я сам налью.

Элис подождала, пока Аллан наполнил бокалы темно-красным вином, и снова обратилась к мужу:

— Так что, Аллан? Ты мне не веришь?

— Нет.

Она ожидала нечто подобное и все же задохнулась от ответа, как от удара в солнечное сплетение.

— Ну спасибо, — не в силах скрыть огорчение, шепнула она.

— Только не чувствуй себя виноватой. Иначе это будет для меня последней каплей. Я перестану себя уважать окончательно. А ведь «Аллан Хартлайн» неплохо звучит, это имя многие знают.

Элис на минуту задумалась, сделала несколько глотков, а затем осторожно спросила:

— Хартлайн — это чья фамилия? Отца или матери?

— Это девичья фамилия матери, — не сразу ответил Аллан. — Я тебе говорил, что у нее была достаточно бурная жизнь. Кто мой отец, я не знаю. Возможно, кто-то из тех типов, что вились вокруг ее ароматной юбки. Конечно, никто не поспешил заявить о своем отцовстве, да и кто их осудит за это?

Ты сам, для начала, подумала Элис.

— А твоя мать не пыталась связаться с тобой, когда ты подрос?

— Когда разбогател, ты это имеешь в виду? — поджав презрительно губы, переспросил Аллан. — Я уверен, что она при ее меркантильности непременно сделала бы это. — Он помолчал, одним глотком допил вино и быстро выдохнул. — Она умерла. Упала с яхты. Один из ее друзей устраивал там вечеринку. Мать, видимо, перепила и упала за борт. Никто сразу не заметил, а когда спохватились, было поздно. Она утонула. Тело так и не нашли.

Элис с ужасом смотрела на него. Давно, на втором или третьем свидании, Аллан вскользь упомянул о матери, сказав, что она бросила его малюткой. Но он никогда не говорил, что мать умерла, вернее погибла, причем так трагически.

— А ты в этом уверен? — Вопрос прозвучал несколько странно, и Элис уточнила: — Ты же сказал, что тело не нашли.