Изолятор - Джошуа Спэньол

Кто-то прошептал:

– О Господи!..

– Все нормально. Да, Хуан? Все в порядке? – спросил патологоанатома один из стоящих рядом докторов. – Я этим займусь.

От нашей маленькой группы отделился человек и подошел к столу. Это был Джек Дауд, патологоанатом из университета Хопкинса. Он очень интересовался вирусами. А в том, что это именно вирус, мы уже не сомневались. За Даудом последовали коллеги из университета штата. Момент казался исключительно важным. Патологическая анатомия – это не хирургия, и специалисты не каждый день могут продемонстрировать всем свое величие. Нож взял Дауд. Работая, он одновременно комментировал собственные действия в свисающий с потолка микрофон.

– Имя пациентки: Дебора Филлмор. Время смерти: тринадцать десять, пятнадцатого июля. Пациентка – афроамериканка…

Мы все наблюдали за действиями несгибаемого Джека Дауда. Непосредственной причиной смерти Деборы Филлмор оказалась множественная недостаточность органов, так это называется. Почки не в состоянии фильтровать кровь, а вследствие этого баланс жидкости и электролитов в организме нарушается. Другие органы не получают достаточного количества питания. В конце концов отказывают легкие, останавливается сердце, отключается мозг.

Множественная недостаточность органов вызывается тем, что мы называем шоком. Организм мисс Филлмор уже не мог поддерживать тот уровень кровяного давления, который необходим, чтобы снабжать органы. А причиной шока оказалось внутреннее кровотечение, следствие разрыва капилляров и крупных сосудов. Вся та кровь, которая лилась сейчас из брюшной полости, должна была находиться в артериях и венах. И чем дольше мы наблюдали за процессом вскрытия, тем яснее это становилось.

Каждый орган был осторожно извлечен и взвешен, а потом рассечен. «Осторожно» – очень важное в данном случае слово. Никому не хотелось порезаться и закончить жизнь так же, как Дебора Филлмор.

Через полчаса я узнал то, что должен был узнать; а именно, что эта штука убивает так же, как вирусная геморрагическая лихорадка. Я тщательно отмылся в душевой патолого-анатомического отделения, переделанной из дезинфицирующей камеры. И ушел, унося на себе запах обеззараживающих препаратов.

– Черт подери, Нат, почему вы просто не отдали ему клетку?

– Они пытались воспрепятствовать расследованию вспышки заболевания.

– Но этим же их не остановишь. А дело может обернуться серьезной проблемой. – Ферлах нервно барабанил пальцами по столу. – Расскажите мне еще раз, что именно произошло: он что, пытался схватить клетку?

Я все подробно объяснил, причем не впервые.

– Совершенно ясно, это ничему не поможет. Вы уверены, что крыса не прокусила кожу?

– Нет, – ответил я.

– Кошмар. Я позвоню Джефферсону. Надо проверить, продезинфицировался ли его друг.

– А вы с ним знакомы?

– Немного. Если вы оба черные, оба врачи, оба работаете в Балтиморе, то, значит, вы знаете друг друга. – Ферлах пристально посмотрел на меня, и я, не выдержав этого взгляда, опустил глаза. – Ох, Нат, ну угораздило же вас… – Он не договорил и начал по своей привычке водить рукой по лысеющей голове. – Ну и Джефферсон тоже хорош. Каким бы он ни был, но он врач и должен знать, что делает. Должен понимать, насколько все опасно. А то дерьмо, которое он устроил… просто грязный ублюдок, вот и все.

Мы сидели в маленьком кабинете Ферлаха. Там едва хватало места для металлического стола и кучи наваленных на нем медицинских журналов. А уж о двоих взрослых мужчинах и говорить нечего. Моя нога едва помещалась между ножкой стола и мусорной корзиной. Помолчав, Ферлах продолжал:

– Ну ладно, до тех пор пока не узнаем больше, предположим, что джентльмен отделался просто легким испугом.

– Отлично.

– А что вы думаете о людях – носителях вируса? – поинтересовался Ферлах.

Пара слов об инциденте с крысой. Хотя Ферлах был добр, даже очень добр, стремясь перевести разговор на другое и лишь слегка меня пожурив, ситуация выглядела очень серьезной. Прокусила крыса кожу или нет, расплата окажется суровой. Люди, служащие в системе общественного здравоохранения, не должны попадать в подобные ловушки. Я не сомневался в своей правоте: человек Джефферсона сам виноват в том, что его укусила эта несчастная крыса; но, учитывая даже то, что в конечном итоге меня обязательно оправдают, все случившееся выглядело очень некрасиво. Джефферсон и его адвокаты вполне могли поднять большой шум. Потому-то Ферлах так нервничал.

И тем не менее вернемся к носителям вируса. Я ответил:

– Похоже, в этом что-то есть. Один и тот же мужчина контактировал со всеми тремя заболевшими женщинами. Дуглас Бьюкенен.

– Если он – источник болезни, то почему же сам не заболел?

– Может быть, какой-то иммунитет?

Многие болезни по-разному действуют на разных людей. Например, западно-нильский вирус вызывает энцефалит только у одного процента заразившихся. И лишь часть заболевших умирает. Вслух я добавил:

– Возможно, заболевание развивается только у определенной генетической субпопуляции. Может быть, оно поражает лишь женщин, зависит от уровня эстрогена или тестостерона.

– Звучит правдоподобно.

– А что, если вирус пока спит, но проявится вместе с какой-нибудь другой болезнью? Мы же не знаем, есть ли там кто-то еще, кто играл в те же игры.

– Вероятность невелика, – возразил Ферлах.

– Не сказал бы. Вся эта община кажется сексуально связанной.

– Вы это знаете наверняка?

– Да, Херб. Я давно изучаю поведение умственно отсталых. А конкретно с этими людьми беседовал целых два дня. Такое чувство, что в их среде все спят со всеми. – Я помолчал. – Наблюдение выявило что-нибудь в других больницах?

– Мне на сей счет ничего не известно. Мы проверяли, но пока ничего не получили. Если бы что-нибудь проявилось, думаю, заметили бы сразу. Уж очень шокируют симптомы.

– Но мы не знаем, всегда ли эта болезнь проявляется именно так. У кого-то она может выглядеть просто гриппом. – Ферлах внимательно слушал. – Дуглас Бьюкенен вполне может оказаться асимптоматичным носителем вируса.

– Или может просто его не иметь.

– Да, вы правы.

В эту минуту завибрировал мой телефон. Это звонил Тим Ланкастер. Они с Сонжит Мета только что приехали и не позже чем через час окажутся в департаменте здравоохранения.

Ферлах смотрел на меня, водя ручкой по своим жидким усам.

– Я все-таки позвоню Джефферсону, постараюсь уладить ваш конфликт.

Он листал телефонный справочник, разыскивая номер, когда запищал его пейджер. Прочитав сообщение, Херб тихо выругался и начал набирать номер. А я тем временем тихо сидел рядом, жалея себя и переживая, что Тим Ланкастер уже в Балтиморе. Ферлах не подозревал, что Тим наверняка вцепится в меня, как лев в только что убитую газель.