Два врага - Владимир Кривоногов

Егерь задорно засмеялся, заражая жизнерадостным смехом бывшего майора.

– Куды ему против наших оков! Мордой не вышел!

– А сейчас чем он занят? Не сорвется с кукана? Или уже смирился и безвольно валяется в луже?

– Ну почему! Грызет цепь, зубы уже сломал, да все нормально. Сейчас перекусим, а после сходим, проведаем супостата. Кстати, рюмку налить или опосля?

Панкратов задумчиво погладил щетину на подбородке.

– С такой закуской грех не выпить, да только ногу бы подлечить. Мы с тобой на войне, Василий Митрофанович, и у нас есть пленный! Думаю, что не до спиртного нам пока. Позднее, может быть, и опрокинем чарку, а сейчас посмотреть бы на него.

– Ну, хозяин – барин! Я настаивать не буду. Тогда за дело.

Егерь достал из тумбочки аптечку и принялся за перевязку.

– Худо дело! – подвел итог Афанасьев. – Рана загнивать начала. Тебя, Геннадьевич, в больницу бы отправить. Одно плохо, сейчас даже на твоей Ниве до Новоникольского не добраться. По грейдеру не проехать, дороги в кашу превратились, и связи тут никакой нет – помощь не вызвать. Да и вызывать по большому счету некого. Есть у нас один участковый, старый, как дерьмо мамонта, так он к тому же в наших краях редко бывает. А подмогу нам надо бы настоящую, не каждый день, я думаю, пришельцев в плен берут.

Панкратов поморщился, не то от боли, не то от досады. Решили, что помощь должна сама прийти. Ну, не может армия пропустить без особого внимания инопланетный корабль, проникший на территорию России. Бывший разведчик понимал, что доводы Афанасьева справедливы, но и тот факт, что подкрепления все еще не наблюдалось, настораживало. Значит, что-то произошло! Корабль здесь, на болоте, с экипажем противника. И это неоспоримый факт. Но задержку официальных властей в таком важном деле Панкратов объяснить не мог.

И все-таки, несмотря на щедрый стол, перекусили быстро, без задержек. Сергей пришел к столу задумчивый и ел с явной неохотой, в глаза не смотрел, думал о чем-то. Отец с подозрением поглядывал на сына, но молчал – не понимал, что его беспокоит. Панкратов тоже заметил перемену настроения у молодого парня. В конце концов не выдержал и спросил напрямик:

– Сережа, ты чего сердитый такой? Случилось что? Так ты расскажи. Мы с твоим батей тебя поймем.

– Даже и не знаю, – недовольно ответил Сережа. – Мысли ужасные в голову лезут.

– Какие мысли, сынок? – обеспокоенным тоном поинтересовался егерь и встревожено переглянулся с Панкратовым. – Поделись с нами, здесь все свои.

Молодой охотник молчал, вяло ковыряя ложкой в тарелке.

Афанасьев озаботился не на шутку:

– Привиделось что? Или обиделся на кого?

– Я думаю, что вы хотите меня убить, – вдруг выдал парень. – А потом в болоте спрятать.

После этих слов у егеря от неожиданности ложка выпала из рук, а Панкратов поперхнулся и стал искать глазами стакан с чаем, чтобы протолкнуть застрявший в горле кусок сала.

Взрослые мужчины замерли и молча, недоуменно смотрели на Сергея, а он возьми и добавь:

– Вы меня не любите и даже ненавидите.

– Так…

В голове Панкратова возникли пока еще смутные, но серьезные догадки. Вернее сказать, появилось стойкое ощущение, что мальчишка не сам говорит – он повторяет чьи-то чужие слова, при этом нарочитая апатия и агрессивный смысл сказанного приводили к выводу, что…

Егерь тоже догадался! Он схватил со стены ружье и выскочил на улицу.

– Стой! Митрофанович! Стой! – закричал Панкратов в след егерю. – Не убивай его! Он наш пленный и «язык»!

Панкратов как смог рванулся во двор, зачем-то прихватил по дороге железную кочергу. Хромал быстро, насколько позволяла вернувшаяся боль.

– Не глупи, Василий Митрофанович! – крикнул он, рассмотрев, что егерь стоит в двух метрах от инорга и возится с оружием. – Давай разберемся!

– Он залез в мозг моего Серьги, вот я с ним сейчас и разберусь, – Афанасьев замолк и, разворачиваясь, тихо добавил не своим голосом: – А сначала я с тобой разберусь, а потом уж и с собой…

– Эх, твою дивизию! – заматерился Кирилл, размахнулся и со всех сил запустил в голову инорга так удачно подвернувшуюся кочергу. Видимо, инопланетянин так увлекся влиянием на человека, что пропустил момент броска и даже не отстранился. А когда металлический согнутый прут плашмя ударил ему в то место, где у честного народа обычно находился лоб, защищаться было уже поздно. Бледная инопланетная амфибия совсем по-человечески охнула и в тот же миг приобрела белый оттенок поверхности кожи.

Афанасьев выронил двустволку и прижал ладони к вискам.

– Кирилл! У меня в голове сейчас какой-то червяк шевелился, и вдруг все прошло! Больно не было, но противно-то как! Это пришелец балует!

– Похоже на то, – согласился Панкратов, неуклюже опираясь на старую телегу, вросшую в землю двора. – Только вот беда, нас никогда в разведке не инструктировали, что инорги обладают такими свойствами мышления. Наводить на других свои мысли и навязывать поведенческие реакции на нашей планете никто не умеет.

Егерь спохватился, с тревогой посмотрел на дом и побежал к дверям.

– Сережа! Сережа! – срывающимся голосом закричал он. – Сережа, отзовись!

Юноша вышел навстречу.

– Папка! Я здесь!

Афанасьев подбежал к сыну, порывисто обнял его, прижал к себе.

– Сыночка! Это враг! Это изверг! Он на нас с тобой действует! Но все прошло, ты не бойся.

– Я знаю, папа, – зажмурился парень. – Еще никогда с того дня, когда мы похоронили маму, мне не было так страшно.

– Ну что ты! Что ты! – успокаивающе запричитал уже немолодой егерь. – Все будет хорошо. Поверь своему батьке.

А Панкратов тем временем подошел вплотную к распластавшемуся в грязи иноргу и внимательно его рассмотрел.

«Это крупное существо сумело совладать со зрелой лосихой и, скорее всего, могло вмиг передушить всех нас, – думал внешне спокойный Панкратов. – Эта особь обладает развитыми сильными конечностями. Сразу видно, что для иномирянина водная среда обитания является родной. Те же перепонки на руках между пальцами и широкие ступни характеризуют его как отличного пловца!»

Панкратов, поднял ружье егеря. Переломил его, проверил – патроны заряжены. Со щелчком вернул оружие в исходное состояние, поставил на предохранитель. Затем с трудом обошел лежащего инорга по дуге, внимательно осмотрел голову. С обеих сторон, ближе к туловищу обнаружил небольшие вдавленные мембранные органы, скорее всего, отвечающие за слух. В этот момент инорг пришел в себя, совсем по-человечески принял сидячее положение, упираясь обеими руками о землю. Амфибия осмысленным взглядом окинула окружающее пространство и, обнаружив в двух шагах от себя человека, защелкала. Их взгляды встретились.