Шахтерский огонек - Анатолий Иванович Лошаков

перешел на семейные взаимоотношения товарища и развил эту тему «по полной программе». Частушки лились из Семена, как из рога изобилия, и становились все злее и складнее. Из двери дома выглянули жена и дочь Ивана, привлеченные веселой музыкой. «Марш в дом», – рявкнул Иван, и родных как ветром сдуло – нрав у него был суровый. А Семен уже и приплясывать стал. Что делать и что сказать в ответ, Иван, не отличавшийся никакими творческими талантами, не знал. «Скоро вся улица соберется», – мрачно подумал он. А Семен торжествовал, смотря на растерянность своего бывшего друга. Он так увлекся, что от удовольствия зажмурился.

Вдруг случилось что-то непонятное. Семен куда-то полетел, а из глаз его сыпались удивительно яркие разноцветные звезды. Затем сознание его померкло и погрузилось в кромешную тьму. Очнувшись минут через пять, Семен с трудом приподнял голову и увидел невозмутимого Ивана. Последний все также молча курил папиросу и делал вид, что ничего не произошло. Семен хотел открыть рот и спросить, что случилось, но челюсть его заныла так, что ни говорить, ни тем более петь, уже не хотелось. Он молча встал, подобрал расколовшуюся при падении балалайку и, с опаской поглядывая на Ивана, побрел домой.

Долго еще работали и дружили эти два мужика, но ссориться с Иваном Семен зарекся раз и навсегда. В памяти его сразу вспыхивали яркие звезды, после которых тогда долго, очень долго болела голова.

Талисман.

Валерка всегда считал себя смелым человеком. А как же, уже целых два года подземного стажа после окончания профессионального училища, и не где-нибудь, а в лаве, где все гремит, гудит и вертится. И в лаве он не как другие однокурсники – сразу освоился. Мужики Валерку зауважали после того, как он еще на практике за пять минут отремонтировал пускатель, который целый час не мог сделать его наставник. Ну а Валерка не стал говорить, что случайно увидел оторвавшийся провод – сделал вид, что хорошо разбирается в схеме. Теперь-то он действительно знает эту схему назубок и другие тоже. В смену «тупого» слесаря не пошлешь, ведь от него, вернее от его сообразительности, порой зависит работа всего добычного звена.

Лава была, как говорится, «хлебная», заработная плата хорошая и проблем особых не возникало. Поэтому Валерка сидел в теплой сбойке, где стояла трансформаторная подстанция, и дремал. Ночь есть ночь. Рядом шелестела лента, по которой на-гора убегал добытый уголь. По звуку работающего конвейера Валерка даже в полудреме знал, пустая она или нет. И если пустая, то телефон под рукой – можно сразу узнать причину простоя. Но сейчас все было нормально и Валерка, привалившись на пару деревянных затяжек, заснул. Проснулся он от чьего-то прикосновения и обомлел. На его груди сидела большая крыса и смотрела него в упор. «Ах ты тварь! – заорал испуганный до смерти «смелый» Валерка и, смахнув крысу рукой, в одно мгновенье оказался на подстанции или, как ее еще называют горняки, «бочке». Сидя сверху на очень горячем от работы трансформаторе, он с удивлением обнаружил, что крыса не убежала, а спокойно сидела внизу и как будто чего-то ждала. Под рукой, как назло, ничего не было, чтобы бросить в наглую крысиную морду, а сидеть долго не высидишь – горячо. Валерка стал думать, как бы ему слезть, но это оказалось не так-то просто. Во-первых, с его ростом это было сложно. Он до сих пор не понимал, как там очутился. Во-вторых, вдруг эта дурная крыса больная, например, бешенством. Укусит, не дай Бог, и будешь потом сам всех подряд кусать. Валерка представил, как он с пеной изо рта бегает по лаве за мужиками, и его аж передернуло.

И тут крыса, как показалось ему, ухмыльнулась, читая его мысли, и встала на задние лапы столбиком. «Ну е-мое, как в цирке», – произнес вслух Валерка. «Брысь отсюда»! – как кошке крикнул он крысе. Та даже не пошевелилась, а все так же застыла в ожидании своей «жертвы». Между тем расстояние от кровли до верха «бочки» было небольшое и сидеть полусогнувшись, и к тому же ерзая на горячей поверхности, было уже невыносимо. «Что же делать»? – лихорадочно соображал Валерка. И вдруг его осенило! Достав из кармана свою обеденную пайку, в которой лежал кусок хлеба и сало, Валерка бросил один кусочек крысе. «На, подавись, скотина!» – уже беззлобно проворчал «страдалец». Крыса быстро съела сало и, подняв мордочку, снова нагло стала ждать. «Может тебе всю пайку отдать?» – ехидно произнес Валерка. Но делать было нечего, и он бросил вниз еще один кусок. На этот раз крыса схватила сало и потащила его куда-то за «бочку».

«Деткам понесла. Надо бежать», – решил Валерка, и осторожно спустившись с подстанции, быстро направился в устье штрека.

В конце смены подошел его сменщик Петр Петрович, который будучи уже на пенсии, все еще работал дежурным электрослесарем.

– Ну, как дела, пацан? – спросил он как обычно.

– Да все нормально. Лента на хвостовой «гуляла», но я подтянул барабан – теперь все ровно, – отчитался Валерка.

– Молоток, скоро будешь кувалдой, пошутил Петрович.

– А еще я сегодня в сбойке, где «бочка» стоит, страху натерпелся, – начал рассказывать Валерка.

– Ты, наверно, мою крыску испугался? – спросил Петрович.

– И ты ее видел? – удивился Валерка.

– Конечно, ведь это я ее прикормил. Она у меня с руки ест.

– Зачем тебе крыса? – спросил Валерка.

– Эх ты, темнота! Сразу видно, прессу не читаешь. Следующий год какой? Ну? Год крысы по корейскому календарю!

– Сам ты, Петрович, темный. Не год крысы, а мыши. И не по корейскому, а по китайскому, – блеснул эрудицией Валерка.

– Да какая разница. Лишь бы нам везло, да денежки водились и в следующей лаве, – махнул рукой Петрович и пошел на встречу со своим талисманом.

Лава- горная выработка в которой добывают уголь.

Пускатель- электрический аппарат для питания электричеством механизмов в шахте.

Бочка –трансформаторная подстанция овальной формы, размером примерно 3 метра в длину и 1,5 метра высотой

Хозяин угольной горы.

Горнорабочий Яцко, или, как его еще в шутку называли друзья, хохол, как всегда во второй половине смены находился на своем любимом рабочем месте – на головном приводе ленты 13 уклона, по которой уголь черным ручейком сыпался в бункер, на ниже лежащий горизонт. Здесь было тепло и достаточно тихо, так как ленточный конвейер был концевой, а за бункером тупичок и сбойка на людской ходок. Надзор участка и шахты сюда заглядывал редко, идти далеко, да и что глядеть, у хохла всегда все расштыбовано,