Код Ореста - Мария Энгстранд

Папа пытался помочь, взяв на себя все прочие обязанности по дому. Но у него так давно не было никаких дел, кроме как поправиться, – он и забыл, что и как делать.

– Ладно, Малин, я знаю, что я не мама. Но, может быть, я тоже на что-нибудь сгожусь?

Так он сказал мне, когда всё перепутал и попытался в воскресенье вечером положить в мой рюкзак учебник по английскому, хотя на самом деле нужно было принести книгу для домашнего чтения. Тут он совершил две ошибки:

1. Не та книга.

2. Я складываю свой рюкзак сама.

Мама обычно проверяет, сложила ли я учебники, – а это совсем не то же самое, что складывать их за меня!

А затем папа бегал по дому с маленькой бутылочкой и поливал комнатные растения – не то чтобы их у нас было много, но всё же. А после удалился в подвал.

Я попыталась поговорить с мамой о песне для окончания учебного года и концерте, где мне предстояло выступать со своей виолончелью, – то есть о том, из- за чего буду переживать, пока она будет в отъезде. Но казалось, что ее мысли уже уехали на другой конец земного шара.

– Вы с папой со всем справитесь, – сказала она мне. Но к этому моменту папа уже заснул на диване рядом с огромной кучей нерассортированных носков.

* * *

В понедельник утром мама носилась по дому, вгоняя в стресс папу, так что я даже порадовалась, что иду в школу немного отдохнуть от всего этого. К тому же мне очень хотелось переговорить с Орестом – после всей этой беготни дома я начала скучать по его спокойному и логичному мышлению. Но в школе тоже всё шло наперекосяк, а после большой перемены снова начались споры по поводу песни. Санна предложила замечательную мелодию, но потом все начали ссориться насчет текста. Анте и его компания стали придумывать стишки с такими плохими словами, что я их здесь приводить не хочу, а Санна покраснела как рак. Мне хотелось поскорее уйти. У меня всё равно не было шансов поговорить с Орестом, который со скучающим выражением лица сидел в другом конце класса.

Я надеялась, что встречу Ореста по дороге из школы, но, когда нас отпустили, он куда-то испарился. Мне он ни слова не сказал, но я заподозрила, что учитель физкультуры взял его в команду, которая будет участвовать в эстафете, – по крайней мере, у него была с собой спортивная форма, хотя физкультуры сегодня нет.

Так что я потащилась по тропинке через лес одна. В лесу было тепло, несмотря на то что солнце не светило. Стоял один из тех дней, когда воздух настолько влажен, что кажется, он впитал запахи земли, травы и деревьев. После всех споров в голове у меня было совсем пусто. А дома по-прежнему повсюду наверняка разбросаны одежда и чемоданы. Не могу сказать, что я сильно торопилась домой.

Что-то заскрипело в лесу совсем рядом со мной. Что-то промелькнуло. Я резко остановилась. Уф… это всего- навсего птица. Но как странно, что птица может издавать так много звуков, когда вокруг совсем тихо! Я стояла, замерев, на тропинке, чувствуя, как громко стучит сердце. И тут издалека до меня донесся звук, словно кто-то звал: «…вия… и… вия».

«Сильвия? – подумала я. – Кто-то зовет Сильвию?» Но мне, скорее всего, просто показалось. Листочки уже распустились, и через кусты, растущие вдоль тропинки, ничего не было видно.

– …ивия…

Я замерла, прислушиваясь. Внезапно раздался треск сломанной ветки. «Опять птица?» – подумала я. Но тут увидела, как из кустов выходит Мона, мама Ореста, одетая в тонкую светло-зеленую тунику и зеленые резиновые сапоги.

Кажется, впервые я увидела ее не босиком. Сапоги явно оказались ей велики, они покачивались взад- вперед при каждом шаге. Голые ноги торчали из них, как две белые ветки.

– Малин! – воскликнула она, увидев меня. – Как приятно встретить тебя здесь, на тропинке!

Она улыбнулась мне своей обычной улыбкой, от которой я почувствовала, что мы с ней одни на всём белом свете. И это почти соответствовало реальности, ведь действительно мы были здесь совершенно одни.

– У тебя такой серьезный вид, – проговорила Мона, глядя мне прямо в глаза. В ее светло-голубых глазах виднелись синие пятнышки и черточки. У меня почти закружилась голова, когда я заглянула в них, – словно бы меня резко подняли в небо. – Всё утрясется, – сказала она и продолжала шепотом: – В мире всё так устроено. Только узор на ткани становится другим. Небо и земля, как и все дороги, отражаются друг в друге. А потом меняются. Так тоже было всегда. Но порой всё идет слишком быстро. Бывает очень тяжело. Тогда всё сотрясается, пока не сложится новый узор.

Слова ее казались непонятными, но мягкий голос успокаивал. Казалось, она говорит о том, что я уже знаю. Как будто мне это уже известно. Звучит дико, но лучше объяснить не выйдет.

Она погладила меня по щеке. Только теперь я заметила, что в руках у нее корзина, в которой лежат зеленые листья и веточки. Там же лежал какой-то блестящий металлический предмет. Что это такое, я не знала. Мона проследила за моим взглядом.

– Да, – произнесла она своим обычным голосом. – В лесу начали распускаться растения. Хочешь пойти со мной и посадить в землю ростки?

И я согласилась.

Ростки были не те, которые я видела у нее в корзине. Вместо них она принесла несколько отрезанных пакетов из-под молока и горшки, обычно стоявшие вдоль стены дома, и поручила мне выкапывать маленькие ямки на совершенно новой грядке.

Мона достала металлический предмет, лежавший у нее в корзине. Это оказалась цепочка, на конце которой висел круглый шарик. Она качнула цепочку, так что шарик закачался взад-вперед.

– Гм… – проговорила она. Затем отметила на земле несколько черточек деревянной лопатой. – Сажай их вдоль тех линий, которые я начертила, – сказала она. – Это силовые линии Земли… А вот здесь сажать не надо.

Она изобразила лопаткой крест. Я была слегка удивлена. До этого момента мне казалось, что у Моны ничего никогда не располагается ровными рядами. Однако теперь до меня дошло, почему Орест так хорошо знает про излучение Земли! Вот какими вещами занимается его мама – хотя она использует шарик вместо лозы.

– Не забывай дышать, – сказала она мне, когда я стала сажать в землю первый росток. Мой выдох превратился в глубокий вздох.

Мои пальцы испачкались в земле, но на сердце значительно полегчало после посадки тридцати трех растений. Придя домой, я отыскала в своей комнате книгу «Искусство предвидеть будущее», которую взяла в библиотеке. Мне стало интересно, что такое делала Мона, когда чертила в саду свои ровные ряды. В книге оказалась масса всего интересного об излучении Земли!

Прежде всего, так называемое излучение – это силовые линии, опоясывающие всю Землю вдоль и поперек. Они проходят в почве под нами. Заметить силовые линии можно, например, по тому, что растения, посаженные вдоль них, вырастают выше и сильнее, чем те, которые оказываются в стороне от них. Но в том месте, где две линии пересекаются, всё наоборот! Это называется пересечением силовых линий, и там растения вянут. Некоторые верят, что эти пересечения опасны. Если кровать стоит на таком пересечении, человек может заболеть! Мне стало интересно: а если держаться от них подальше, то снова поправишься? А на сердце распространяются те же правила, что и на растения?