90-е: Шоу должно продолжаться – 5 - Саша Фишер

Хозяйкой крохотного, но весьма уютного кабинета, отделанного бордовой тканью и темным деревом, оказалась совершенно невесомая старушка с пышной серебристо-седой прической и изящных очках в тонкой оправе.

— Приветствую, юноша, — сказала она, удивленно меня оглядывая. — Вы что-то хотели?

— Да мы, собственно, — я зашел и, без всяких виляний, коротко и ясно изложил суть визита. Мол, хотели бы арендовать зал для съемок ненадолго. И можно ли это как-то устроить.

— Так вам, наверное, сцена нужна? — старушка покачала головой. — Так я ей и не занимаюсь вроде как… Разве что вам учебный класс нужен. Или библиотека. А сцена или студия звукозаписи — это не ко мне…

— А с кем можно поговорить насчет сцены? — спросил я.

— Так там ребятишки сейчас репетируют, вы в зал-то загляните, — она махнула тонкой рукой, похожей на птичью лапку, в сторону того самого зала. — И там спросите, они точно знают.

Я вежливо поблагодарил невесомую бабулю и посмотрел в сторону громоздкой двери. Ну да, Жан и Ирина ведь еще не знают, что это дверь.

— Так где этот ваш зал-то фантастический? — с подначкой спросил Жан, демонстративно оглядываясь.

— Сейчас увидишь, — ухмыльнулся я и уверенно двинул вперед. Как же это должно открываться? В прошлый раз штука отъехала в сторону. Ага, вот тут скоба, и если за нее взять и потянуть, то…

Глава 9

Тяжелая на вид створка ворот отъехала в сторону неожиданно легко. Никаких замков и засовов на ней не оказалось. И как только она открылась, все помещение сразу же заполнила музыка. Которой мы не слышали совершенно, пока стояли в этом холле. Что-то очень знакомое такое…

Ах, да. Крис Ри, «Road to hell».

Музыканты, которые это играли, были дядьками взрослыми, всем за сорокет, как минимум. Из всех них как рокер выглядел только один, с соло-гитарой. В драной майке и джинсах и длинными спутанными кудрями. Остальные, если бы положили инструменты, то легко сошли бы за обычных «цивилов». Лысеющий пузанчик на барабанах, очкастый сутулый бухгалтер на басухе, вообще ничем не примечательный дядька-фронтмен, за клавишами — ухоженный такой типчик в рубашке и костюме, разве что без галстука. И сбоку еще стоял и скучал светловолосый парень с саксофоном. Ну как, парень… Ему за тридцать, как минимум. Просто на фоне остальных он смотрелся чуть ли не мальчишкой.

Но играли хорошо, прямо на удивление. Да и экипированы были эти музыканты получше, чем… Да чем все!

Нас они, ясен пень, заметили. В такую дверь незаметно хрен зайдешь! Но играть не перестали. Впрочем, мы были не против. Особенно я. В последнее время мне приходилось слушать много всякой разной музыки. И как-то я даже настолько привык ко всяким огрехам, хрипению, несостроенности и прочим косякам звучания, что вот это вот чистейшее практически исполнение с весьма годным вокалом лилось на уши настоящим бальзамом. Я даже как-то не обратил внимания, что Жан и Ирина как-то прижухли и замерли практически на входе. Сам же я, как-то даже не задумываясь, переместился ближе к центру зала и оперся о перегородку, отгораживающую пространство перед сценой от кресел для зрителей. Зал, кстати, был пустой. Ну, почти. В противоположном конце на первом ряду сидели две молоденькие девчонки и тоже с восторгом, граничащим с благоговением, взирали на сцену.

— Слажал я чутка в последнем куплете! — сказал гитарист, как только песня закончилась. — Отвлекся!

— Да? А я не заметил даже, — хмыкнул фронтмен.

— Да его лажу только учитель музыки разберет! — заржал басист. — Юрило, ты, в натуре, к себе придираешься!

— Мне заметно, значит лажа! — заявил гитарист. — Надо ещ разок прогнать!

— А я вот замечаю, что пожрать уже надо! — ударник выбрался из-за своих барабанов. Хех, тако впечатление, что «ударник» и «пожрать» — это обязательное сочетание.

— У нас гости, между прочим, а ты тут про пожрать! — усмехнулся солист и уставился на меня. Щелк! А ведь это тот самый дядька, который меня «спас» в прошлый раз.

— Парни, ищете кого? — легко сбегая по ступенькам со сцены спросил он. Владимир, точно. Он мой тезка, мы же в тот раз познакомились. Только почему-то его группа сокращает его имя не в привычные Вова-Володя, а называет его Владом. И иногда Крупой еще. Скорее всего, из-за фамилии, которую я не знал.

— В каком-то смысле, — сказал я. — С кем можно поговорить насчет аренды вот этой сцены для съемок? Мы заходили к заведующей, она нас сюда отправила.

— Фьююю, — присвистнул басист. — А если эта сцена в аренду вовсе даже не сдается?

— Тогда мы пойдем, наверное, — промямлил Жан, но, к счастью, так тихо, что мужики на сцене его, скорее всего, не услышали.

— Так не спросишь — не узнаешь, — пожал плечами я. — Кроме того, всегда можно как-то договориться, найти какой-то разумный компромисс…

— Ух ты, какие ты слова-то знаешь, волосатый! — ударник хлопнул себя по толстеньким ляжкам. Он был одет в брюки от явно делового костюма и рубашку, расстегнутую почти до пупа. В стратегических местах рубаха уже промокла от пота. — Хм… Какая-то рожа у тебя знакомая, я твоего батю случайно не знаю?

— Владимир Корнеев, — представился я и отвесил шутовской церемонный поклон. — За знакомства бати не отвечаю, но Новокиневск город маленький…

— Корнеев, точно! — он ткнул в мою сторону толстеньким пальцем. — Батю Витек зовут?

— Точно так, — кивнул я.

— Мы с его батей в футбол играли раньше вместе, — сказал ударник. — По воскресеньям в «Бережке».

— А сейчас чего не играешь? — хохотнул солист. — Пузо отожрал, мешает?

— Да надо бы, эх… — вздохнул ударник и махнул рукой. — Кстати, так что мы насчет пожрать? Я с утра слышал девчонок из кафетерия, там у них отбивные с