90-е: Шоу должно продолжаться – 5 - Саша Фишер

— Тебе бы все пожрать… — буркнул гитарист.

— Ладно, пойдемте, — сказал солист. — Я что-то тоже уже проголодался.

— А что насчет сцены? — снова встрял в разговор я.

— Ну так тоже с нами давайте, — махнул рукой солист. — Фигли на голодный желудок-то разговаривать?

Дядьки положили инструменты и, перебрасываясь подначками и смешками двинули к выходу. Я пристроился следом за ними, ухватив по дороге за руки Жана и Ирину. Они оба выглядели бледновато. Хрен знает почему. Мужики на первый взгляд вполне вменяемые, что такого в них страшного-то? Журналисты, блин! Еще учиться и учиться им влезать всюду без мыла. Я думал, им этот навык еще при рождении раздают…

Кафетерий этого тайного дома культуры скрывался за одной из неподписанных дверей в холле. И выглядел, как и зал со сценой, совсем даже не по-советски. В темных тонах, стены затянуты бордовым гобеленом, кожаные диванчики, барная стойка. Неяркие светильники над каждым столиком создавали интимный такой полумрак. И не скажешь, что снаружи белый день еще.

Музыканты с хозяйским видом заняли два столика, из-за стойки немедленно выпорхнула симпатичная официантка. Я, нимало не сомневаясь, уселся за тот же стол, что и солист. Прямо напротив него. Выждал паузу, пока все они высказали девушке в маленьком черном платье и кокетливом фартучке свои пожелания и кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Ну а вы что, как неродные? — хохотнул солист. — Валяйте, заказывайте тоже! Не ссыте, бесплатно! Папочка угощает!

— Что это ты такой добренький, Влад? — скривил губы басист. — Кого попало угощает он… Привадишь еще дармоедов!

— Засохни, Гарик, — отмахнулся Влад. — Сам-то ты во студенчестве мог себе позволить пожрать в нормальном месте? Или как все? Две сосиски, шестнадцать вилок?

— Да я… — набычился басист.

— Знаю, знаю, — ухмыльнулся солист. — Головка от часов «заря». Сказал же, угощаю! Приступ немотивированной щедрости. Кроме того, вот этот волосатый — уже не кто попало, с его отцом наш Афоня в футбол играл. Давайте, молодежь, не стесняйтесь. Детка, сделай им по отбивной с сыром, ну и, там, остального… Салатика-картофана, что там у вас еще?

— Кулебяка, — подсказала девушка.

— И кулебяку тоже тащи, — согласился солист. — В общем, чтоб наето и напито, ясно? Я в их возрасте жрал, как не в себя, что не приколочено. Так что сметут все, я уверен. Так ведь, парни и девчата?

Влад подмигнул, официантка понятливо кивнула и упорхнула.

— Ну а теперь давайте, выкладывайте, что там у вас за дело, — сказал Влад. Похоже, тут «банкует» именно он. В этой группе явно все немаленького статуса, заметно по ним. Кроме, может быть, саксофониста, который и сейчас присел за отдельный столик, вежливенько так. Но главный вычислялся просто на раз. Кто бы он ни был.

— Спасибо, обед сейчас прямо очень кстати, — улыбнулся я. — А насчет дела вот какая история… Мы, собственно, от имени ТВ «Кинева» действуем. И нам, чтобы снять рекламный ролик, нужна классная и настоящая рок-сцена. Вот такая, как здесь. Нигде в другом месте я ничего подобного вообще не видел.

— А откуда узнали, что здесь вообще какая-то сцена есть? — подозрительно прищурился басист. — Мы, вроде как, объявлений на столбах не развешивали и на площади Ленина в матюгальник не орали…

— Так слухами земля полнился, — я пожал плечами. — Но на самом деле другая тема… Несколько лет назад я… Мне историю рассказал один мой приятель. Однокашник. Он заблудился, не туда заехал, замерз. Ну и сунулся в этот дом культуры. Встретил тут хорошего человека, который ему помог дорогу найти. И вот он и сказал, что тут зал — просто отвал башки. Я вспомнил и решил, что надо проверить. Получается, что он не соврал. В реальности чуть ли не лучше, чем в его рассказах.

— Когда это, говоришь, было? — спросил солист.

— Года три назад, — пожал плечами я. — Ну, может, четыре.

— Пацана я, кстати, помню! — включился в разговор ударник. — Борзый такой, как и этот же!

— Да, тоже что-то такое припоминаю, — медленно кивнул солист. — Тоже зимой дело было, холодрыга стояла, нам мою колымагу с толкача пришлось заводить.

— А я давно тебе говорил, что корыто твое менять пора! — подал голос клавишник.

— Отвянь, Серега, — отмахнулся солист. — Мне, может, нравится!

— Вот человек, а! — хмыкнул клавишник. — Может позволить себе хоть мерс, а гоняет на «шахе».

— Отвали, сказал, — буркнул солист и снова повернулся ко мне. — А заказчик вашего рекламного ролика кто?

— Дашков, — сказал я, помедлив меньше секунды. Вроде как, с одной стороны — коммерческая тайна, с другой — что-то мне подсказывало, что можно и не скрывать особо. — Герман Львович.

— О! — всплеснул руками солист. — Так что же вы сразу-то не сказали? Он мог бы и сам позвонить, вообще никаких проблем бы не было.

— Ну тут такое дело… — скромно улыбнулся я. — Он нам дал карт-бланш, так что о нашем выборе съемочной площадке ничего не знает. Ну и раз вы знакомы, я бы попросил сохранить наш разговор в тайне. Хочется, понимаете ли, сюрприз сделать. Чтобы круто вышло!

— Так значит вы серьезные ребята, раз Гера вам карт-бланши вот так просто раздает, — задумчиво проговорил солист.

— И не говори! — хохотнул басист. — А на вид — дрищи-дрищами! А что за рекламный ролик такой? Может мне тоже надо?

— Зачем тебе, Гарик, реклама, ты и так поставки срываешь, — пробубнил ударник.

— А я, может, производство собираюсь расширять! — хвастливо заявил басист. — По соседству с моим мясокомбинатом складской комплекс на ладан дышит как раз…

— Это Хряка который? — спросил солист. — Так его похоронили же на прошлой неделе.

— Да? — удивился ударник. —