Бессмертная и невозвратная - Мэри Дженис Дэвидсон

— Есть с чего начать, да?

— Он теперь боится меня, — почти прошептала я.

Джессика расхохоталась. Она так сильно смеялась, что начала хлопать ладонью по столу.

— Боится! Синклер! Тебя!

Хлоп, хлоп.

— Ох, неплохая шутка.

Она вздохнула и вытерла глаза.

— Скажи еще раз. Мне это было необходимо.

Я уставилась на нее.

— Я серьезно, Джессика. То, что я сказала ему, заставило его бояться меня. Когда-то он считал крутым то, что я могу делать вещи, которые другие вампиры не могут…

— И давай не будем забывать, что это не мешало ему в достижении его целей, — отметила она. Ее щеки все еще блестели от слез после смеха.

— Да, я знаю. Но понимаешь, он никогда не боялся тех вещей, которые я могла делать. Как бы… был впечатлен, всего лишь. Он называл их редкостью и считал удивительным то, что я убила Ностро и как-её-там… Или то, что мать моей сестры — дьявол. Но он никогда не боялся меня. Я тебе говорю, именно это и произошло.

— Эта штука, чем бы это ни было, заставила его бояться тебя.

Я потерла глаза (исключительно сила привычки, слез уже не было) и кивнула.

— Хорошо. Итак, тебе следует извиниться за то, что держала все в секрете, а затем придется ждать, пока он пересилит свой скверный характер.

— Ждать?

— Милая, ты что, не знаешь этого мужчину? Он подцепил тебя не как парень, который боится всего на свете, и уж тем более свою собственную девушку. Ему нужно достаточно времени, чтобы привыкнуть к этой мысли.

— Чт… сколько времени?

— Ты бессмертна, — ответила она. — К чему спешка?

— Но… свадебные приготовления. Нам нужно планировать свадьбу. Я не могу делать это одна.

— Тогда отложи ее снова.

— Я не могу, — сказала я, ужаснувшись в который раз. — Ох, я просто не могу. Он уже вообразил себе, что… неважно. Но я абсолютно не могу отменить ее. Вся свадебная подготовка уже несется полным ходом.

— Ты уверена, что эта ужасная вещь, которую ты совершила, не зло? В смысле, это же Синклер. Зло не пугает его. Возможно, в глубине души он в восторге от этого.

— Поверь мне. Это не зло.

«Элизабет… о, моя Элизабет… ты такая сладкая, ты как вино, ты… все. Я люблю тебя… ты единственная… Единственная». Возможно, я никогда больше не услышу этого, так что привыкай к ментальному воспроизведению, детка.

— Это полная противоположность злу. Я думала… я думала, это было чем-то чудесным. Но он… он…

Я снова заплакала. Зрелище жалкое, но остановиться я не могла. Ведь я думала, что единственным, на кого я всегда могла положиться, неважно, что произойдет, был Синклер…

— Хотя, он все еще здесь, правда? — спросила я, пытаясь найти бумажный носовой платок, опять же по привычке. Сопли уже кончились. — В доме? Он не съехал?

— Не уверена, что в курсе, милая. Возможно, он просто вернулся в свою старую комнату, чтобы все переварить.

Я опустила взгляд на стол. Джесс убрала мою взъерошенную челку с глаз.

— Бедная Бетс. Не одно, так другое. Хочешь, чтобы я осталась сегодня?

— Да, мы могли бы… нет!

— О, это очень льстит, — проворчала она.

— Нет, я имею в виду… сегодня великая ночь. У тебя свидание с Ником. Ты не можешь пропустить его.

— Я могу перенести, — сказала она мягко.

— В задницу!

— Вот уж чего нет в плане мероприятий, — весело проговорила Джесс. — Он мог позвать меня на свидание, потому что знает, что ты занята…

— Неужели? — надулась я.

— И единственная вещь, которую мы не собираемся делать, так это говорить о твоей заднице. Ни о твоих сиськах, ни о твоей блистательной личности, которая, скажу тебе, прямо сейчас не так уж и блистательна.

Она поддразнивала меня, и я начала улыбаться.

— Никаких переносов. Ты идешь. Я… я найду, чем заняться.

Как по сценарию, раздвижные двери восточной части кухни со свистом разошлись, и вошел Джон, самый молодой в мире стрелок.

— Кто-нибудь хочет рассказать мне историю своей жизни? — затараторил он, помахивая своим «Сайдкиком»[24].

— Что ж, — сказала Джесс, вставая со стула, — если то, что ты сделала, было злом, а я не говорю, что это было злом, поскольку доверяю твоему слову, но если все же было, ты будешь наказана за это прямо сейчас.

— Ты… э-э-э… случаем не видел сегодня Синклера?

Джон фыркнул.

— Не особо. Мы, типа, держимся друг от друга подальше. Сдается мне, он не слишком счастлив, что я здесь живу.

— Ну, это не его дом, не так ли? — резко спросила я. О, супер. Кричишь на ребенка, потому что твой жених с тобой не разговаривает. — Извини. Я сегодня раздражительна.

— Это потому что ты не ела? — настойчиво спросил он, возясь с «Сайдкиком». Я видела, как он выдвинул экран, чтобы было удобнее печатать на крошечной клавиатуре.

— Нет. Но я займусь этим как-нибудь другой ночью. Слушай, Джон, если я сделаю это для тебя, ты должен сделать кое-что для меня.

— Я понимаю, Бетси.

Он огляделся. Да, мы были одни в похожей на пещеру гостиной, куда перебрались после того, как хозяйка дома пришла в себя и выгнала нас.

— Я не… э-э-э… одобряю подобных… э-э-э… вещей, но ты такая… я имею в виду, что сделаю исключение ради тебя. — Джон храбро стянул свою футболку и медленно приблизился ко мне. — К тому же, это будет полезно для книги.

— Блин! Нет! — я оттолкнула его, он перелетел через край дивана и рухнул на ковер. Поднялась пыль. Он закашлял.

— Извини, извини, извини! — завопила я, кинулась через диван и помогла ему встать. — Я не собиралась толкать тебя так сильно.

— Порядок, — выдавил Джон между сильными приступами кашля. — Ты тоже меня извини.

— Это моя вина. Я не так сказала. Нет, боюсь услуга, которую я имею в виду, намного хуже, чем высасывание твоей крови.

— Что бы это ни было, — он еще задыхался после падения, — я это сделаю. Но сначала… тебе нужно позвать кого-нибудь, чтобы пройтись здесь пылесосом, я имею в виду… прямо сейчас.

— С кем, по-твоему, ты разговариваешь? Джон, я не смогла бы найти пылесос, даже если бы ты мне к виску приставил пистолет. Который, если мне не изменяет память, у тебя имеется.